(no subject)
20 ноября 1990 года, вторник
РОДИТЕЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ
Жена пошла к 18.30 в школу на собрание. Когда вернулась и рассказала, что там было, я попросил её, когда сможет, записи сделать.
Позже глаза вытаращил: аж пять с лишним страниц своим мелким почерком исписала!..
В 18.30 родительское собрание у старшего. Пришла ровно, в коридоре у класса только три мамочки и одна бабушка, к 18.40 собрались 17 человек. Стоим, ждём вдоль стеночки, некоторые сидят на скамеечках для раздевания вдоль другой стеночки, а учительница Н. И. с учительницей из 3-го класса, у которой в нашем же классе уроки закончились, громко при открытой двери разговор ведёт.
Меня уже это в бешенство привело: Н. И. сидит за последней партой, т. е. видит, что уже родители подходят, но только в 18.40 пригласила нас в класс.
Начала собрание, как обычно, с итогов по учёбе за I четверть, характеризовала каждого по списку по всем предметам, а в это время на собрании несколько ещё детей было (деть их, что ли, некуда, ведь собрание - родительское?!).
Н. И. начала собрание очень нервно, с истерическим придыханием, только к середине списка немного успокоилась.
Про моего сына опять то же: «Я его на уроке чтения три раза пыталась поймать, вижу, что он не слушает, поднимаю, а он сразу продолжает, хотя я же знаю, что он не следит! Может, он действительно необыкновенно умным вырастет!»
Это она говорит на каждом собрании. Я ей ещё раньше подробно объясняла, что у нас всё время радио работает (в том числе на немецком и английском языках), и он привык что-то делать и слушать. Что дети у нас приучены со слуха работать. А самое главное - ей что, на уроке больше нечем заняться, только моего сына пытаться поймать!
Пишет он плохо, но всё-таки лучше. Всё остальное отлично, а итоговые оценки - чтение 5, русский язык 3, математика 4 (за почерк снижено).
Вообще картина удручающая: из 22 учеников пять человек читают по слогам (а уже второй класс!), хорошо читают только десять человек, несколько с трудом, на пальцах, в пределах первого десятка вычисления делают.
Следующий вопрос - приём в октябрята, состоится 23 ноября (пионервожатая нерасторопная - не успели к годовщине Октября принять, а в сентябре Н. И. совсем другое говорила - вроде бы должны отменить октябрят, а что же делать тогда, как же работу вести?).
Я поднимаюсь с вопросом: «Н. И., почему, несмотря на изменение соответствующей статьи конституции, в школе без предварительного согласия родителей проводится приём в детскую коммунистическую организацию?»
На меня, как по команде, поворачиваются удивлённые лица, а Н. И. явно ждала моего вопроса и сразу вспыхивает: «Ну, это не коммунистическая организация, мы тут политикой не занимаемся, а как же нам организовывать работу. Мы просто называемся «октябрята», а этот праздник можно было бы назвать по-другому - формирование коллектива!»
Я: «Школа должна быть свободна от политики, можно и нужно воспитывать на общечеловеческих ценностях».
Тут на меня уже все зашипели, хором.
Б-ц: «А что это вы за всех расписываетесь?»
Я: «Я говорю от своего имени, но и за меня расписываться и решать, куда вступать моему ребёнку, не надо».
(Б-ц - член родительского комитета, примерно 50-ти лет, его жена работает в райисполкоме, мальчик у них разболтанный, неуправляемый, читает по слогам, всех бьёт, зато устоев не подрывает.)
Г-ва: «Ну, как же... Революция была, октябрята - это традиция... Вот раньше ничего не писали и ничего не знали - и всё нормально было, а теперь кучка экстремистов, в основном молодёжь, всех баламутит».
(Г-ва - ярко-рыжая крашеная бабёнка лет 45-50-ти, уже бабушка, торгашеского типа, девочка её с трудом по слогам читает, считать тоже не умеет, но зато благонадёжная.)
Ч-на: «Вот моя дочь ждёт с нетерпением приёма в октябрята (девочка на собрании присутствовала). Такая радость - звёздочка! Что же Вы своего ребёнка всем остальным детям противопоставляете, ребёнка жалко!»
(Ч-на - обыкновенная дамочка жлобского типа с матерными выражениями, лет 35-ти-40-ка, в серой шляпке-таблетке с пучком налепленных цветов, ещё в сентябре меня убеждала, что даже её старший сын (он в пятом или шестом классе) не способен ничего понять, а что может мой сын понимать; девочка у неё умная, отличница, хитрая и стукачка со стажем.)
М-ва: «Вот мой Миша смотрит программу «Время» и ничего не понимает. Там и взрослому не разобраться!»
(М-ва - роскошно одетая дама моего возраста, работает няней в нашем садике, муж - верзила под два метра ростом, вместе с сыном каратэ занимается; мальчик у неё умный, но совершенно невоспитанный, наглый, бьёт всех подряд и куда попало, уже несколько лет (с детского садика) сводит счёты с Сашей К-м, в результате чего класс делится на две группы поддержки, а на днях сын рассказал мне, что К-н попросил какого-то пионера и тот избил М-ва - вот это и соответствует правилу «Октябрята - дружные ребята, играют и поют, весело живут»!)
Ч-на: «А может быть, нам попа ещё в школу пригласить?»
Я: «А что - без кумиров никак нельзя, обязательно надо молиться какому-нибудь богу!»
(Им, похоже, безразлично, какому - коммунистическому или другому.)
К-ев: «Ну, хватит тут демагогию разводить, всё нормально, надо вступать в октябрята!»
(К-ев: мужик из работяг, примерно 35-ти лет, старший сын учится в одном классе с сыном Ч-ной; слова К-ев с трудом выговаривает, а вот «демагогия» - выучил; девочка у него - крупная, разъевшаяся, малоподвижная девица, но безвредная, учится хорошо.)
Всё это говорилось почти одновременно, так что я не всех и слышала, в промежутке Н. И. вставляла своё: «Я и так в ногу со временем иду, даже Гимн наизусть не учили (это она уже говорила в сентябре на собрании - почти что подвиг!). А что плохого, что на примере Ленина учу - он был непоседливый мальчик, а гимназию с золотой медалью закончил. И семья какая!»
Тут уже я не выдержала: «Да что вы сравниваете, у них жена не работала, да ещё помогавшие были...»
Меня перебила Ч-на: «У неё пятеро детей, а у Вас - двое!»
Н. И.: «И какие люди из всех выросли!»
Рот раскрыла даже К-ова: «А это никому не возбраняется - не работать и дома сидеть!»
(К-ова: жлобиха моего возраста, работает надомницей, муж - типичный советский алкоголик; две девочки-двойняшки у сына в классе и мальчик в третьем; обе девочки читают по слогам и с трудом считают.)
Я не стала продолжать этот разговор: «Обсуждать тут нечего, мой сын вступать в октябрята не будет!»
Н. И.: «Это его родители настроили! Что же я буду делать - все октябрята, а он? Как же мне работать?»
Я только пожала плечами. Что-то в мою поддержку говорила мама новой девочки Юли, но я почти не слышала.
Н. И. оправдывалась: «Я их ничему плохому не учу. Я их к жизни готовлю, говорю, что надо хорошо учиться, жить дружно...»
Да, только толку от этого нет, в начале собрания Н. И. говорила о Серёже С., который всех в низ живота бьёт, и девочек, и мальчиков, и о М-ве с К-ным. Детки уже мамочек догоняют, а всё в несмышлёнышах ходят, искалечат друг друга и так непонимающими и останутся.
Я другой реакции и не ждала, но всё-таки такого яростного отпора мне тоже не предполагала. Фашизоидная масса, готовая растерзать любого отбившегося от стада.
Потом они обсуждали организацию чаепития в честь приёма в октябрята.
К-ев: «Надо сдать по чирику на подарки к октябрятам и Новому году!»
(«Чирик» в переводе с советского означает десять рублей.)
Решили купить торты, а чай заварить в ведре. Каждый ребёнок на этот пир должен прийти со своими чашкой, блюдцем, ложкой и сахаром в пакетике.
Мне было ужасно смешно.
Обсуждали ещё подарки к Новому году, ведь конфеты купить практически невозможно.
Я ещё в прошлый раз предлагала что-то из игр, игрушек и т. п. В этот раз я молчала, а Юлина мама пыталась убедить, что конфеты вредно, надо купить игру.
На неё зашикали: «Дети конфеты ждут, а игра им неинтересна!»
Ну конечно, в родителей - только бы нажраться, а наши были бы рады получить игру или машинку.
Забыла описать обстановку в классе: над доской портрет В. И. Ленина; на стенде «Наши дела» яркая кровавая картинка «Революция рабочих, крестьян и солдат!», список звёздочек третьеклассников, выставлена лучшая тетрадь по чистописанию Кати Ч-ной, общая фотография нашего класса; в шкафах под стеклом перевязанные стопочки книг (много о Ленине). У меня всякий раз чувство, что я в аквариуме, когда попадаю в класс. Не хочу обсуждать с сыном, но интересно, что он чувствует и какие мысли у него, ведь он каждый день сидит под портретом. Возможно, уже и внимания не обращает (в садике же тоже в каждой группе был портрет).
Домой пришла, конечно, в бешенстве и в тоске. Почему мы должны жить в этом стаде и тратить силы, время, нервы на этих, которым ничего менять и не надо, их устраивает эта скотская бездельная жизнь. Сейчас есть возможность воспитывать детей не на лживых легендах, а на правде, так и учителя, и родители этого как чумы боятся. Н. И.: «Вот когда отменят, тогда и не будем октябрятами называться! Как тяжело стало работать!»
Любопытно, они что, потом будут запрещать звёздочки носить после приказа свыше? А как детям это объяснять станут?
Днём сын опять вспомнил, как в октябре их повели в пионерскую комнату, а он учительнице сказал: «Я в октябрята вступать не буду!» - «Почему?» - «Мой папа против Ленина!» - «Что, твой папа против Советской власти?» Сын повернулся и ушёл.
На собрании Н. И. уже не рискнула ни о Советской власти, ни о том, чтобы мы нашего сына сами учили, говорить, но явно и мы, и наш сын не даём ей «честно» работать».
22 ноября, четверг
Сегодня жена забрала сына из школы пораньше, после третьего урока: они вместо следующего урока должны были идти в актовый зал и петь октябрятские песни.