Перс
Дочитываю роман Александра Иличевского "Перс" , роман такой, что описать его даже приблизительно для меня невозможно, сюжет как таковой есть, конечно, но иногда он ныряет очень глубоко, что кажется что исчезает совсем, и тогда пространство заполняется деталями, которые существуют даже не как второстепенные сюжеты, а сами по себе, как некий пласт книги.. Сейчас не могу удержаться от того чтобы не запостить небольшой фрагмент:
"" - «Мой отец был снеговиком». Так называется стихотворение американского поэта, пишущего под псевдонимом Sparrow, Воробей. Итак, внимание.
Мой отец был снеговиком, но он растаял.
Все, что от него осталось, - два уголька: глаза.
Два уголька лежат на столе в кухне
и смотрят, как я мечусь от окна к двери.
Нос я сгрыз давно, давно.
Хашем выждал немного, следя за ожившей палитрой лиц.
- Кто понял это стихотворение?
Только Аббас нерешительно стал поднимать руку, но огляделся и, увидев, что никто не поднимает, опустил.
Хашем прикрыл глаза, губы его шевелились. Свод бровей чернел скорбно. Я увидел вдали, что по тропе вдоль озера приближается Эльмар, он прошел уже сторожку, чего то испугался, отпрянул от стены тростника, вернулся к тому месту, раздвинул
тростник, снова зашагал. Руки в карманах, выражение лица не разглядеть.
Аббас все таки решился поднять руку.
- Я считаю, что здесь говорится о том, что смерть наступит для каждого. Сколько хочешь живи хорошо, сколько хочешь будь здоровым, но все закончится одним и тем же. Я вообще удивляюсь, куда деваются все мертвые? Ведь их так много уже умерло со дня творения. Все умерли. Все мертвые для живых смерть строят, строят. А хоть бы кто увидел, рассказал, что там, за жизнью. Может, там и нет ничего?
- Нет, Аббас, ты не понял. Послушай сначала.
Аббас покраснел. Сел на свое место.
- Снеговик - это человечек, слепленный из снега, детский идол, составленный из трех шаров снега. Помните, мы играли в снежки и возводили снежную крепость, когда в позапрошлом году был снегопад? Помните, как мы строили крепость?
- Мы делали комок и катали его по земле, - заулыбался Ильхан, показывая снизу вверх, нежно подбрасывая воздух руками, - пока ком не вырастал до колена. Тогда мы несли его вдвоем и укладывали на стену, как саманный кирпич, липкий.
- Верно! - обрадовался Хашем. - Снеговик составляется из двух таких комков и к нему лепятся два маленьких снежка, руки. Затем два уголька вдавливаются в снег на голове, пальцем прочерчивают рот дугой, а вместо носа вставляют морковку. Яркая морковка - восклицание радости посреди зимы. Получается забавный человечек - потеха для детей, которые обычно принимают его в свои игры и забрасывают снежками. А теперь представьте, что поэт - вы! -ты, Ганиб, ты, Ильхан, ты, Аббас, вы все сравниваете своего отца с таким снеговиком. Правда, уже грустно? Кто из вас когда либо жалел своего отца? Ведь мы привыкли бояться отцов, правда? Отцы всегда образцы стойкости, суровости, безгрешности и умения. И мы забываем часто, что они тоже
люди, а не сверхчеловеки. Пророк наш Зардешт был великим человеком, но человеком. Он спотыкался и поднимался.
Царь Давид был великим царем, великим поэтом, необыкновенно близким к Богу, но все равно он был только человеком и просил Бога простить его. Что делать мальчику, если его отец увечный? Слепой, хромой, безрукий. Душевнобольной. Именно потому, что мы забываем о человечности отцов, мы часто пренебрегаем ими, когда становимся старше. Начинаем ненавидеть и в то же время где то глубоко внутри еще сильней обожествлять их, еще выше выставлять им планку и еще более ненавидеть, когда снова и снова обнаруживаем, что они не дотягивают до нее. Согласны? А ведь это большое горе - одновременно верить и не доверять своему божеству. Счастье не может быть замешано на разочаровании и оправданиях. И нам не приходит в голову отнестись к отцу как к человеку, помочь ему снять с себя облачение, обязательства божества. Так что же происходит в этом стихотворении про отца? Отец - снеговик, который давно растаял. От него остались только вечные угольки - глаза, которые наблюдают за своим сыном, за его горем. Уголь - это ночь, тьма, прах, пепел, символ бренности и вечности - ибо
уголь чистый минерал, свободный от дальнейших превращений. Все в конце концов в этом мире сгорает и превращается в уголь. Сын горюет и мечется по комнате под пристальным вечным взглядом отца. Сын оставлен отцом и в то же время остается под его присмотром. И вот теперь мы узнаем главное: сын вкусил плоть отца - морковь. Он насытился ею - в знак памяти, в знак того, что и после смерти отец заботится о нем. Но больше моркови нет, кончилась пища. Вся плоть Христа завершилась. Всю ее сожрало человечество. А может быть, и не надо было вовсе ее вкушать? Может, пора повзрослеть, исправиться и исправить мир, сделать его взрослым?.. И тем более становится печально, когда мы сознаем, что сын снеговика - возможно, тоже снеговик
и что и ему вскоре предстоит растаять...""
"" - «Мой отец был снеговиком». Так называется стихотворение американского поэта, пишущего под псевдонимом Sparrow, Воробей. Итак, внимание.
Мой отец был снеговиком, но он растаял.
Все, что от него осталось, - два уголька: глаза.
Два уголька лежат на столе в кухне
и смотрят, как я мечусь от окна к двери.
Нос я сгрыз давно, давно.
Хашем выждал немного, следя за ожившей палитрой лиц.
- Кто понял это стихотворение?
Только Аббас нерешительно стал поднимать руку, но огляделся и, увидев, что никто не поднимает, опустил.
Хашем прикрыл глаза, губы его шевелились. Свод бровей чернел скорбно. Я увидел вдали, что по тропе вдоль озера приближается Эльмар, он прошел уже сторожку, чего то испугался, отпрянул от стены тростника, вернулся к тому месту, раздвинул
тростник, снова зашагал. Руки в карманах, выражение лица не разглядеть.
Аббас все таки решился поднять руку.
- Я считаю, что здесь говорится о том, что смерть наступит для каждого. Сколько хочешь живи хорошо, сколько хочешь будь здоровым, но все закончится одним и тем же. Я вообще удивляюсь, куда деваются все мертвые? Ведь их так много уже умерло со дня творения. Все умерли. Все мертвые для живых смерть строят, строят. А хоть бы кто увидел, рассказал, что там, за жизнью. Может, там и нет ничего?
- Нет, Аббас, ты не понял. Послушай сначала.
Аббас покраснел. Сел на свое место.
- Снеговик - это человечек, слепленный из снега, детский идол, составленный из трех шаров снега. Помните, мы играли в снежки и возводили снежную крепость, когда в позапрошлом году был снегопад? Помните, как мы строили крепость?
- Мы делали комок и катали его по земле, - заулыбался Ильхан, показывая снизу вверх, нежно подбрасывая воздух руками, - пока ком не вырастал до колена. Тогда мы несли его вдвоем и укладывали на стену, как саманный кирпич, липкий.
- Верно! - обрадовался Хашем. - Снеговик составляется из двух таких комков и к нему лепятся два маленьких снежка, руки. Затем два уголька вдавливаются в снег на голове, пальцем прочерчивают рот дугой, а вместо носа вставляют морковку. Яркая морковка - восклицание радости посреди зимы. Получается забавный человечек - потеха для детей, которые обычно принимают его в свои игры и забрасывают снежками. А теперь представьте, что поэт - вы! -ты, Ганиб, ты, Ильхан, ты, Аббас, вы все сравниваете своего отца с таким снеговиком. Правда, уже грустно? Кто из вас когда либо жалел своего отца? Ведь мы привыкли бояться отцов, правда? Отцы всегда образцы стойкости, суровости, безгрешности и умения. И мы забываем часто, что они тоже
люди, а не сверхчеловеки. Пророк наш Зардешт был великим человеком, но человеком. Он спотыкался и поднимался.
Царь Давид был великим царем, великим поэтом, необыкновенно близким к Богу, но все равно он был только человеком и просил Бога простить его. Что делать мальчику, если его отец увечный? Слепой, хромой, безрукий. Душевнобольной. Именно потому, что мы забываем о человечности отцов, мы часто пренебрегаем ими, когда становимся старше. Начинаем ненавидеть и в то же время где то глубоко внутри еще сильней обожествлять их, еще выше выставлять им планку и еще более ненавидеть, когда снова и снова обнаруживаем, что они не дотягивают до нее. Согласны? А ведь это большое горе - одновременно верить и не доверять своему божеству. Счастье не может быть замешано на разочаровании и оправданиях. И нам не приходит в голову отнестись к отцу как к человеку, помочь ему снять с себя облачение, обязательства божества. Так что же происходит в этом стихотворении про отца? Отец - снеговик, который давно растаял. От него остались только вечные угольки - глаза, которые наблюдают за своим сыном, за его горем. Уголь - это ночь, тьма, прах, пепел, символ бренности и вечности - ибо
уголь чистый минерал, свободный от дальнейших превращений. Все в конце концов в этом мире сгорает и превращается в уголь. Сын горюет и мечется по комнате под пристальным вечным взглядом отца. Сын оставлен отцом и в то же время остается под его присмотром. И вот теперь мы узнаем главное: сын вкусил плоть отца - морковь. Он насытился ею - в знак памяти, в знак того, что и после смерти отец заботится о нем. Но больше моркови нет, кончилась пища. Вся плоть Христа завершилась. Всю ее сожрало человечество. А может быть, и не надо было вовсе ее вкушать? Может, пора повзрослеть, исправиться и исправить мир, сделать его взрослым?.. И тем более становится печально, когда мы сознаем, что сын снеговика - возможно, тоже снеговик
и что и ему вскоре предстоит растаять...""