ИНТЕРВЬЮ
ВЫЙТИ, ЧТОБЫ ВОЙТИ…
(или - НАМ БЫ ТОЛЬКО ЦЕНИТЬ, И СМОТРЕТЬ, И ДЫШАТЬ НАУЧИТЬСЯ…)
В конце января Москву вновь посетил Олег Федоров, знакомый уже некоторым москвичам и гостям столицы по предыдущему, осеннему циклу лекций о великих художниках, проводимых сообществом "Дар. Культурные решения". На этот раз он прочел еще четыре лекции из своего цикла «Разговор с зеркалами», или "Рассказы о художниках":
21.01 - Кузьма ПЕТРОВ-ВОДКИН
22.01 - Рене МАГРИТТ, Поль ДЕЛЬВО и художники МАГИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА
28.01 - Анри ТУЛУЗ-ЛОТРЕК
29.01 - Эндрю УАЙЕТ и американские художники ХХ века.
Манера Олега читать лекции настолько самобытна, что никого не оставляет равнодушным. Кому-то она безумно нравится, кому-то - наоборот, но первых, все же, подавляющее большинство. Олег создает на лекциях совершенно удивительную атмосферу: он не просто рассказывает, он вступает в беседу со слушателями, обменивается эмоциями, погружает их не только в биографии художников и в пространство их работ, но и в то, что происходило вокруг каждого из них, то есть в воздух эпохи. А также никогда не забывает упомянуть о предшественниках и последователях. Тех, кто продолжает аукаться с великими мастерами, вести с ними свой неустанный диалог. Может быть, поэтому новая книга его стихов, новелл и эссе называется «РАЗГОВОР С ЗЕРКАЛАМИ».
Делает он всё это, используя не только репродукции с изображением картин, но и цитаты из мирового кинематографа, не только биографические факты, но и такое сильное средство, как поэзия, переплетая изображения со стихотворениями как других поэтов, так и со своими собственными, совершенно потрясающими по своей энергетике и смыслу. С его лекций люди выходят воодушевленными, с желанием и дальше открывать для себя что-то новое в изобразительном искусстве.
Разумеется, чтобы так читать лекции, нужно быть художником и поэтом, культурологом и искусствоведом в одном лице. А также автором нескольких циклов литературно-музыкальных и поэтических радиопередач, издателем, преподавателем, замечательным рассказчиком, интеллектуалом и потрясающе многогранный яркой Личностью!
Конечно, мы не могли упустить возможность взять интервью у такого человека.
А. В. Здравствуйте, Олег! Предлагаю начать с одного важного определения. Вы художник, поэт, искусствовед, культуролог, радиоведущий, лектор... У Вас очень много амплуа. Какой Вы видите свою главную роль?
О. Ф. Здравствуйте, Анна. Я бы сказал, что я "отдаватель" или "даритель". Я накопил достаточно много всего за десятки лет. Накопления эти - не материального характера, а интеллектуального, профессионального, культурологического. У меня есть определенное отношение к тому, чему меня самого когда-то одарили. Книги, Отец, музеи, мировая поэзия и кинематограф, товарищи по искусству и учителя. Какой смысл держать всё это в себе?
Мы живем в мире, очень сложно организованном, где приоритеты быстро меняются, и не в лучшую сторону. Вокруг нас огромное количество медиа-мусора, в котором люди просто тонут. Моя задача - поделиться тем важным и хорошим, что я знаю. Это такая форма противостояния.
А. В. Тогда сразу вопрос о том, как именно вы делитесь. В последнее время многие зарубежные и российские люди искусства говорят о том, что мало просто показать людям картину, или дать послушать музыкальное произведение. Самое главное - научить их правильно смотреть и слушать, чтобы между лекциями и концертами их образование не прекращалось.
О. Ф. Да, мне это близко. Этим я, по большому счёту, и занимаюсь: я пытаюсь учить людей не "разглядывать", а "смотреть". Не так давно я написал стихотворение, посвященное художнику Вермееру Дельфтскому, там есть строки, которые как раз об этом...
"...Тишины и оконного света
Хватило б на всех,
Если б мы научились ценить
Эти отблески лета.
Если б вместо "разглядывать",
Мы бы умели смотреть...
…………
…………
Вот, и, в общем-то, всё.
И совсем не в количестве дело.
И пяти бы хватило,
Написанных в Делфте картин.
Нам бы только ценить,
И смотреть, и дышать научиться
Этим светом и воздухом,
Заблудившимся между
Гардин…"
(Отрывок из стихотворения Олега Федорова "Вермеер Дельфтский" )
Мои лекции не вполне соответствуют академической форме, или представлению о ней. Для меня главное не рассказать, когда художник родился или написал какую-либо картину, где эти картины сейчас находятся, сколько стоят и т. д. Я даю и эту информацию, конечно, если нужно, хотя её можно найти сейчас в любой сетевой энциклопедии. Гораздо важнее для меня - показать общий культурно-исторический контекст, атмосферу той или иной эпохи, "воздух времени"; то, что предшествовало созданию того или иного произведения искусства или появлению новой живописной школы, направления в живописи, а также работы последователей, продолжающими свой диалог с мастерами прошлого... Потому что в искусстве, Культуре - всё взаимосвязано. Я уже писал об этом когда-то или говорил - о том, что история мировой Культуры двигается не по прямой, а кругообразно.
Делаю я это всё, выстраивая некий визуальный и поэтический, иногда ассоциативный ряд, который складывается из фрагментов некоторых художественных и документальных кинофильмов, демонстрации репродукций самих работ художников и фотографий, чтения стихов. Есть в каждой лекции свой эпиграф (чаще всего кинематографический), и поэтический эпилог.
Я сразу предупреждаю своих слушателей, что я не искусствовед, а художник, который рассказывает о других художниках, - в этом есть определённая разница, так как описываю не только замысел картины, его композицию, колорит, но могу объяснить, как это сделано практически, как мазок положен, с помощью каких инструментов, техники и т. д. Искусствоведы это тоже понимают, но одно дело - понимать, и совсем другое - видеть это как бы изнутри, в процессе… Ну и на эмоциональном уровне, что, возможно, важнее. Для меня герои моих лекций, не просто художники - товарищи, учителя, коллеги по цеху, с такими разными и чаще всего не простыми судьбами…
А. В. Мы начали говорить о том, как научить человека "смотреть", направить его, задать импульс...
О. Ф. Я даю много различной информации или, скорее, направлений, векторов, по которым в последствии человек уже может двигаться самостоятельно, если у него такое желание возникнет - продолжить узнавать что-то новое, уточнять какие-то факты, детали…
А. В. А вы разговариваете с людьми в зале?
О. Ф. Да, это не совсем монолог. Я создаю на своих лекциях, как мне кажется, достаточно лёгкую и непринуждённую атмосферу. Могу и пошутить, поиронизировать по поводу чего-то, а где-то - наоборот, ком в горле и слёзы наворачиваются. Происходит всё это самым естественным образом. Я реагирую на то, что вижу или читаю - моя реакция передаётся другим. Просчитать такие вещи заранее невозможно. Это живой процесс взаимного общения и обогащения, если хотите. Поэтому я и называю то, что делаю на этом лекционно-просветительском поле, - эмоциональным искусствознанием или искусствоведением.
А. В. Знаю, слышала много замечательных отзывов о вашей манере читать лекции. Вот еще какой нюанс важен - в числе прочего, Вы ведёте диалог с аудиторией еще и как поэт, что имеет большое значение.
О. Ф. Сила слова, поэзии очень весомы...
А. Ф. Для меня, и не только для меня, знакомство с Вами началось со стихотворения «Выйти из поля», и теперь мы все хотим в свой собственный "Шервурдский лес", чтобы передохнуть и войти уже в "чистое поле".
О. Ф. А других вариантов просто нет.
Выйди из поля
Информационной вражды
Геомагнитного поля
Чьей-то завистливой
Ворожбы
Выйди из поля
Одиночества
Лжи
Несчастливой
Любви
Выйди из поля
Брось
Свой пистолет
Милый Винсент
Выйди из поля
Если опять вороньё кружится над ним
Напиши
Расскажи о том что болит
Но выйди из поля
………
………
Выйди из поля притяженья Земли
Если корабль уносит в другие миры
Пусть Валтасары пируют свои пиры
Ты на орбите один на один с собою...
Звёзды в ладони во лбу твоём Млечный путь
Есть кто-нибудь здесь ещё?
Кто-нибудь?
Что-нибудь?
В иллюминаторе шар
И шар этот - синь и крут
И на нём лежит поле
Битвы
Вселенской битвы добра со злом
То что вчера было ново
Идёт на слом
Время проходит
Как будто гигантский слон
Топчется в поле…
Выйди из поля
Своих заблуждений
Обид
Бог тебя любит
И он тебе много простит
(Ты для него не раб
А скорее дитя-инвалид)
Если ты вовремя
Выйдешь из этого поля…
Выйдешь из поля в свой собственный Шервудский лес
Где скачут белки и сосны растут до небес
Где есть душевный покой
и любовь и от смол на деревьях блеск
творчество
воля…
Я не читаю тебе ликбез
Мой друг
Мы ведь в процессе еще с тобой
Мы - здесь мы - тут
Я лишь хочу сохранить в тебе
Интерес -
Вновь выйти в поле
В чистое поле…
Олег Федоров «Выйти из поля» (стихотворение из книги «РАЗГОВОР С ЗЕРКАЛАМИ». 2016)
А. В. Давайте поговорим немного о поэзии и о Вас как о поэте.
О. Ф. Обо мне как о поэте...? Я понимаю, что это, по всей видимости, так, но не называю себя поэтом. Я настолько глубоко погружен в мировую поэзию и знаю столько великих поэтов... Понимаете, для меня, поэт - это звание, которое присваивается человеку другими... Поэтому сам я себя так не идентифицирую. Просто язык не поворачивается. Хотя, если кто-то считает, что это так - не сопротивляюсь, по большому счёту, хотя и испытываю некоторую неловкость.
А. В. Скажите, а какую поэзию любите Вы? Кто Ваши любимые поэты?
О. Ф. О, диапазон очень широкий. От Вийона, Шекспира, Камоэнса, Ронсара и Пушкина до Маяковского, которого полюбил еще в 14 лет, от Маяковского и Есенина, Неруды и Лорки до Андрея Вознесенского и Николая Глазкова. Очень люблю западно-европейскую поэзию, американскую, польскую... В принципе, понять, каких поэтов я читаю можно, заглянув на страницу цикла моих поэтических радиопередач «ЖАЖДА НАД РУЧЬЁМ» и «АЗОРСКИЕ ОСТРОВА, или прощание с ХХ веком».
А. В. Я как раз собиралась задать вопрос про еще одно из Ваших многочисленных амплуа. Расскажите о Вашей работе на радио, пожалуйста.
О. Ф. Мой радийный стаж составляет примерно 17 лет, с конца 90-х и до 2016-го года. Две мои авторские программы я уже обозначил. Были ещё «ПОСЛУШАЙТЕ!», «НА СОН ГРЯДУЩИЙ», в которой я читал прозу и «ПолУночный КОВБОЙ» - музыкально-литературно-поэтические трёхчасовые ночные прямые эфиры.
К сожалению, за пределами вещания местных радиостанций, программ моих широкая общероссийская аудитория не слышала, хотя периодически велись какие-то переговоры с московскими радиостанциями. Я думаю, эта страница моей творческой биографии осталась в прошлом, хотя на «Радио ПОБЕДЫ» мои «АЗОРСКИЕ ОСТРОВА» до сих пор выходят в эфир, и если использовать сетевой ресурс этой радиостанции, при желании, их можно услышать в любой точке мира.
А. В. Надеемся, ситуация изменится. А сейчас, с Вашего разрешения, я хотела бы поговорить об одном из Ваших главных амплуа. Вы художник. Член Союза художников России и международной ассоциации изобразительных искусств ЮНЕСКО. Также Вы преподаете живопись. Расскажите о себе как о художнике, пожалуйста. Я читала, что в каком бы жанре вы ни работали, Ваша живопись очень узнаваема.
О. Ф. Сейчас очень много обезличенных картин, смотришь на работу и не понимаешь, не просто кто именно ее написал, что это за человек, какой у него характер, мировоззрение, - невозможно иногда понять даже, мужчина это или женщина.
А есть художники, которые в своих работах всегда сохраняют индивидуальность. Тогда, независимо от того, на каком изобразительном языке, в какой стилистике сделана картина, все равно, за каждой из них стоит личность этого человека, его характер, почерк, интонация, душа.
Надеюсь, я принадлежу к этой второй кагорте.
"Олег Федоров - художник многосторонний, пробующий себя в различных жанрах, обращающийся к различным техникам, но сохранивший при этом на протяжении всего творческого пути единую авторскую манеру и свой неповторимый взгляд на мир... Манера художника остается узнаваемой и вместе с тем, каждый раз новой. Экспрессивные движения кисти, энергичный цвет, не соответствующий реальной окраске предметов, но очень точный в передаче настроения - яркие черты живописи О.Федорова.
Как люди на портретах художника, так и неодушевленные предметы могут мыслить, чувствовать. Им присущи одиночество и тоска, или стремление к свободе и воодушевление. Сам художник словно бы проживает жизнь каждого из своих персонажей. Похоже, какой бы образ ни возникал на холсте автора, это всегда отчасти автопортрет..."
(Татьяна Борко, искусствовед, доктор философских наук)
Вообще, как художник и не только, я состоялся во многом благодаря моему Отцу - Юрию Михайловичу Федорову. Он был военным, закончил Омское общевойсковое училище. Будучи ещё курсантом писал белые стихи, переводил с польского, рисовал, когда выдавалась такая возможность. Он был настоящим интеллектуалом, человеком, умеющим самообразовываться, занимался социальной психологией, а впоследствии стал выдающимся философом, автором уникального монументально философского труда "Сумма антропологии". Всегда был яркой и многогранный личностью. Прекрасным лектором, кстати говоря… А Мама была музыкантом - лёгкая, звонкая, красивая. Так что с родителями мне очень повезло. Жаль, что ушли оба рано, особенно Мама - в 46 лет. Ей я посвятил свой первый поэтический сборник «ПИАНИНО».
А. В. Да. Очень жаль… Я плакала, когда читала одно из стихотворений, посвящённое Вашей Маме. Хотелось бы отдельно остановиться на Ваших поэтических сборниках. Их, кажется, уже восемь? В них ведь тоже явно проступает синтез различных видов искусства, как и на ваших лекциях. Например, насколько я знаю, вы сами их оформляете, издаёте, иллюстрируете своими рисунками и линогравюрами.
О. Ф. Да, все мои поэтические сборники сделаны мною. Их уже десять. Разница только в том, что «ПИАНИНО» и «РАЗГОВОР С ЗЕРКАЛАМИ» изданы типографским способом, остальные же - в формате «книга художника». Есть такой формат, на английском языке он называется «artist’s book». Это когда книга делается совсем в ручную, может быть 5-7 экземпляров, или с применением печатной техники, как делал я, и тогда ее количество не должно превышать ста экземпляров, к примеру. В этом направлении работали Пикассо и Матисс, Брак, Дерен, Дали… Многие выдающиеся художники ХХ века. Я издал так восемь своих сборников. Это книги с моими стихами, мною же и оформленные. Я сам печатал их на принтере, обрезал, скреплял. Макеты, естественно, также делались самостоятельно. И вы правы, это тоже такая форма взаимопроникновений, когда изображение и слово дополняют друг друга.
А. В. Я так понимаю, поэзия и изобразительное искусство в вашем случае взаимопроникают друг в друга постоянно?
О. Ф. Поэзия, живопись, проза, кинематограф, графика, фотография, музыка... Самые разные составляющие Культуры, в самом широком понимании этого слова.
Вообще, на мой взгляд, Культура - это единственное, что нас объединяет. Я имею ввиду людей, человечество в целом.
Политики разъединяют. Религии, зачастую, к сожалению, тоже.
По большому счёту, мы ведь интересны друг другу тем, что мы все разные… Но чувствуем при этом на эмоциональном уровне примерно одно и тоже. Европейцы, азиаты, русские, латиноамериканцы, африканцы, жители крайнего Севера… Поэтому язык музыки понятен всем. Язык поэзии, живописи, архитектуры, в общем-то, тоже. Представляете, что было бы с человеческой Цивилизации, если бы всего этого не было? Страшно себе представить…
По большому счёту, Культура - это наш единственный шанс на выживание. На то, чтобы попытаться услышать и понять друг друга.
А. В. Раз уж мы заговорили о влиянии культуры и искусства на человечество, в том числе в современном мире, то вот наболевший, может, банальный, но важный вопрос: как вы относитесь к современному искусству?
О. Ф. Я всегда говорю, что есть совремЕнное искусство, а есть вневременнОе. И есть врЕменное. Я считаю, что бОльшая часть современного искусства, к сожалению - врЕменная, и через год -пять-десять-пятьдесят лет никто о том, что сейчас котируется на арт-рынке, уже не вспомнит.
А. В. Современное искусство хронологически или как направление в искусстве?
О. Ф. Хронологически и как направление... Но внутри современного искусства, конечно и сейчас существует вневременнОе, только, может быть, мы не всегда умеем его увидеть, распознать. Например, очень много всего происходит в провинции, о чем в Москве или Питере не имеют никакого представления. Иногда мне кажется, что мы на разных планетах живём. Трудно ориентироваться не имея полной картины происходящего. Зачастую просто сложно сразу сказать, станет ли что-то вневременнЫм. Нужна дистанция. «Лицом к лицу лица не увидать», как писал Есенин. Ведь большинство великих художников не были признаны современниками. Например, скажем, Модильяни, или Ван Гог сначала должны были умереть...
А. В. То есть, что станет вневременным искусством мы поймём только лет через сто?
О. Ф. Не обязательно. Я считаю, если сердце открытое у человека, он и сейчас может всё это увидеть и почувствовать. Всё, что я делаю - это как раз попытка научить людей видеть, отличать подлинное от подделок, которых достаточно много сейчас, да и было всегда.
А. В. Вы доносите это до них исключительно через ощущения или есть какие-то слова, которыми вы могли бы это объяснить?
О. Ф. Конечно, это очень субъективно и я могу ошибаться. И потом, разных людей трогают разные вещи. Кого-то Айвазовский и Шишкин, кого-то, Уорхолл, что для меня, честно говоря, довольно странно, а кого-то - Рембрандт, Веласкес и Ван Гог.
А. В. То есть общих критериев нет? Для каждого настоящее искусство - это то, что трогает его? Получается, для одного какое-то произведение - искусство, а для кого-то нет?
О. Ф. Можно и так сказать... Есть разные виды искусства и формы могут быть самыми разными, самыми что ни на есть современными и радикальными. Для меня важнее, чтобы за формой стояло содержание, а не пустота. И желательно, чтобы оно было со знаком плюс, а не минус. На сущностном уровне, конечно. Речь не идёт о слащавости какой-то и примитивно понятом позитивизме. «Блудный сын» Ребрандта - достаточно драматическое, я бы даже сказал трагическое произведение, но вступая во взаимодействие с ним, в диалог, человек, как мне кажется, становиться лучше, а не хуже. Он начинает сострадать… Тоже самое можно сказать о византийской и русской иконописи, о творениях Андрея Рублёва, о живописных произведениях эпохи Ренессанса. Но это одно из возможных направлений, существующих реакций. У Искусства - разные функции и задачи. Иногда - разбудить человека или заставить задуматься о чём-то, чем занимались, к примеру, Питер Брейгель, Гойя, Босх, Рене Магритт.
Режиссер Владимир Бортко в 1987 году снял фильм "Единожды солгав" о советском художнике-конформисте Александре Крюкове. На мой взгляд, это его лучший фильм. Я показывал один из фрагментов этого фильма москвичам на лекции о Петрове-Водкине. Так вот, там один из героев говорит о том, что смысл нашего существования заключается, наверное, в том, чтобы "сделать так, чтобы кому-то стало легче". И я вижу в этом один из главных смыслов нашего существования вообще, и искусства в частности. Все остальное - преходяще.
А. В. Спасибо за такой развернутый ответ. Ну и закончить интервью хотелось бы тем же, с чего мы его начали. В начале Вы говорили о своей роли "отдавателя". Максимально полно она сейчас, я так понимаю, проявляется в Ваших лекциях. Можете, пожалуйста, немного рассказать, как вы пришли к идее этого лекционного цикла?
О. Ф. Ученики мои, студийцы попросили после того, как я прочитал курс по «Основам композиции», сделать курс по «Истории Мировой Живописи». Потом я сам уже решил продолжить, расширяя объём информации, погружаясь в биографию того, или иного художника, направления, эпохи... Но и раньше, время от времени, я что-то делал в этом направлении.
Например, в 2012 году по приглашению искусствоведа Татьяны Борко я читал лекцию на филфаке ТГУ для студентов магистратуры, которую потом мне предложили повторить на собрании «Тюменского Интеллектуального Клуба» под названием «Слова и краски, линии, слова...» (Опыты взаимодействия и проникновений различных видов искусств). Это как раз то, о чем мы сегодня так много говорили.
Было у меня и такое, отчасти лекционное выступление об образе Дон Кихота в мировой живописи и поэзии, опять же на филфаке, в рамках празднования 400-летия со дня выхода второго тома романа Сервантеса в 2015 году.
Что касается этого цикла под названием «Рассказы о художниках», то с апреля по октябрь 2016 года мною было подготовлено и прочитано 22 лекции в Тюмени в моей художественной Студии-Мастерской. Потом поступило предложение от Аллы из сообщества "Дар. Культурные решения" попробовать сделать то же самое в Москве. Предложение, которое меня, честно говоря, крайне озадачило и удивило, учитывая тот факт, что в столице и своих профессиональных лекторов хватает, работников крупнейших музеев, к тому же дипломированных и квалифицированных - а не таких, как я. Но Алла продолжала настаивать (в Фэйсбуке она, оказывается, долгое время наблюдала за моими публикациями. А когда прочитала стихотворение «Выйти из поля», решила, что я именно тот, кто им нужен для того, чтобы начать этот новый для них, лекционный проект). В результате нашего такого дистанционного знакомства (теперь я уже могу сказать, что мы стали настоящими друзьями) в Москве прошло восемь лекций. Четыре в сентябре прошлого года и четыре в январе нынешнего.
А. В. И как Вам Московская публика?
О. Ф. Вы знаете, я с ней был предельно честен, так же, как и со своей тюменской. Говорил, кто я и откуда и чем отличается то, что я делаю от привычного академического лекционного формата. Кто-то, не прочитав предварительно анонс, был не вполне готов к такому повороту событий, кто-то с интересом дослушал и досмотрел первую лекцию до конца (это был «Питер Брейгель и художники Северного Возрождения»), а потом пришёл и на последующие…
Но это я про первый сентябрьский цикл. Тогда появлялись совершенно разные люди. На «Модильяни и художниках Парижской школы» было, наверное, больше всего народа. Реакции были разные, но, в основном, положительные. Одна девушка, как мне кажется, не вполне осталась довольна моим ответом на вопрос «почему у Модильяни у всех шеи длинные?», а другая женщина подошла после лекции и сообщала, что не пропускает ни одной его выставки в Европе и слушала разные лекции о нём, но моя ей понравилась больше всего.
Что касается январского цикла, то случайных людей на нём уже, практически, не было. Очень приятно было увидеть знакомые мне по сентябрьскому циклу лица и не на одной лекции, к тому же. Так что Алле, Оксане и их «ДАРУ» я очень благодарен…
«Клуб любителей Мировой Живописи, Кинематографа и Поэзии на Маросейке», как я его называю, расширяется. И, в общем-то, все проголосовали за продолжение. Возможно, следующий цикл состоится в апреле. Есть у «ДАРА» и другие планы на будущее…
А. В. Кстати о продолжении: какие планы на ближайшее будущее у Вас самого?
О. Ф. Как я уже сказал, возможно, будут еще лекции в Москве.
У меня достаточно много незавершённых живописных работ, а также задумок по созданию новых. Кроме того, в ближайшее время я должен издать книгу своих стихов «ЯНВАРСКИЙ АВТОБУС». В неё войдут все уже изданные сборники, а также совсем новые стихи, и старые 80-х годов, которые будут опубликованы впервые. Это очень большой труд - сделать такую книгу, в том числе и потому, что объём её будет достаточно значителен. Книгу эту ждут уже давно…
А. В. От всей души желаем Вам удачи, чтобы все задуманное получилось, чтобы родилось еще много замечательных картин, стихов, идей; и состоялось множество незабываемых встреч! Благодарим за необыкновенную беседу! И, надеемся, до встречи!
25.01.2017
Вопросы задавала - Анна Воробьёва
Отвечал на них - Олег Фёдоров
В полном варианте (с фотографиями) опубликовано здесь ,
А также в виде текста на сайте "Дар. Культурные события"