Там, где ходят вверх ногами
...Оказывается, считают Ю.С. "одним из лучших писателей России" (это я ночью услышала по австралийскому радио). Нынче, в Вознесенье, день вдвойне праздничный: в мельбурнском альманахе "Витражи" опубликованы отрывки из "Антикварного романа", который я пишу уже третий год (всего сочинила шестьдесят пять глав, теперь занимаюсь редактурой). Перед вами, дорогие читатели, первая публикация из нового большого сочинения. Главный редактор Залман Шмейлин уже забрал альманах из типографии, а вот интернет-версии появятся позже, на разных ресурсах, я ссылки дам; а пока самая простенькая, на Блогспоте, читайте мою новую прозу со стр. 329. В четвёртый раз я в Австралии, дорогой Залман, благодарствую :)
... Над изголовьем целился золотой стрелой лукавый павловский Амур - миниатюра с картины Карла Ванлоо, в тонкой багетной рамке. Предвестие павловских веселий. Злой божок заранее знал, что любовники девять раз придут в тот парк, где во Дворце, во Фрейлинской комнате, неутомимый лучник с лазурными очами Кота Учёного подстерегает неосторожных посетителей. Расхожее суеверие твердит, что несчастливцам в любви наконечник стрелы кажется свинцовым.
«Какъ сладко амура стрѣлы остріе…»
«Когда я был мал, бабушка рубила яблоки для пирога, а я прибежал на кухню - цап яблоко. Оса была рассечена ножом пополам - и ужалила меня отрубленной половиной тельца», рассказывал хозяин.
Но назначенная Ю-ю стрела всегда была золотой, золотой, золотой.
... «Кеди» по-турецки означает «кот», «Van Kedisi» - коты озера Ван в Армении. В котёнчестве у него была тёмно-бурая турецкая феска на головке, но потом он возмужал, и от прибывшего умища феска разъехалась, рассказывал «Кедин человек», как смиренно называл себя Владимир.
Привязанность его к племени Кота Мурра была необычайной, вполне в духе академических пристрастий «достойных людей» (как называют друг друга котоманы), Льва Гумилёва или Алексея Лосева.
Когда Ю-ю, читая «Фортунио», возмущалась убийством белейшей кошечки Бланшетты, «огромной пуховки с глазами», милый друг остроумно предположил, что за такое злодейство Готье на том свете вечно вычищает лоток за госпожой Бастет.
Рассказывал сам: «идешь по стогнам цареградским, - стоят турки, улыбаясь, в кружок и на что-то смотрят. Подходишь - там кот под деревцем растянулся, позирует, ждет всё новых и новых похвал. Или в садике у университета сидит пожилой преподаватель, курит и беседует с возлежащим на лавке котом. В Сионской горнице жила во время оно беременная богатка. Вообще во граде Иеросалиме с котегами весьма хорошо. Пусть их хранит Та, Чей инициал они заслуженно носят на лбу; с них не спросится, они безгрешные…»
(Нередко лоб скромных сереньких мурок отмечен буквой «М» - от земного имени Богородицы Мария; по преданию, у Царицы Небесной жила в келье такая кошечка, от благочестивой родоначальницы повелись все прочие усатые-полосатые с такой же отметиной.)
Котомания его приобретала даже характер религиозного поклонения. Владимир цитировал некоего катакомбного старца:
«Кошку в монастыре держали многие подвижники, епископ Игнатий Брянчанинов часто держал кота на коленях во время бесед.
Бесам никак не возможно подселяться в кошачьих. Недаром и Царь Давыд и Иоанн Богослов, и Сам Господь Бог и Спас наш Icус Христос именуются Львами из колена Iюдина! Таково чудесное устроение Творцом этого мiра и не нам рассуждать о Его замыслах».
И Владимир прибавлял от себя ворчливо, авторитетно рокоча, недаром в церковных архивах годами работал: «Китайцы и коты не упоминаются в Священном Писании, стало быть, Страшному Суду не подлежат».
Гипнотизирующий взор и просительное «миу-миу» - и Владимир шёл в магазин за кошачьими лакомствами для дворовых мурлык Отрадного, где обитала Ю-ю.
Рассказывал: «В Лондоне бродячих кошек нет, а тут я иду по улице, вижу, с бубенчиком на шее котик проворно так бежит куда-то, я за ним: оказался в подвальчике букинистический магазин, хозяйка сказала, что котик при должности, посетителей зазывает. Конечно, купил альбом у них…»
«На то и жил почтенный дядя,
Презревши мира суету,
Не пил, не ел, не спал он, глядя
В глаза священному коту!»
... Над изголовьем целился золотой стрелой лукавый павловский Амур - миниатюра с картины Карла Ванлоо, в тонкой багетной рамке. Предвестие павловских веселий. Злой божок заранее знал, что любовники девять раз придут в тот парк, где во Дворце, во Фрейлинской комнате, неутомимый лучник с лазурными очами Кота Учёного подстерегает неосторожных посетителей. Расхожее суеверие твердит, что несчастливцам в любви наконечник стрелы кажется свинцовым.
«Какъ сладко амура стрѣлы остріе…»
«Когда я был мал, бабушка рубила яблоки для пирога, а я прибежал на кухню - цап яблоко. Оса была рассечена ножом пополам - и ужалила меня отрубленной половиной тельца», рассказывал хозяин.
Но назначенная Ю-ю стрела всегда была золотой, золотой, золотой.
... «Кеди» по-турецки означает «кот», «Van Kedisi» - коты озера Ван в Армении. В котёнчестве у него была тёмно-бурая турецкая феска на головке, но потом он возмужал, и от прибывшего умища феска разъехалась, рассказывал «Кедин человек», как смиренно называл себя Владимир.
Привязанность его к племени Кота Мурра была необычайной, вполне в духе академических пристрастий «достойных людей» (как называют друг друга котоманы), Льва Гумилёва или Алексея Лосева.
Когда Ю-ю, читая «Фортунио», возмущалась убийством белейшей кошечки Бланшетты, «огромной пуховки с глазами», милый друг остроумно предположил, что за такое злодейство Готье на том свете вечно вычищает лоток за госпожой Бастет.
Рассказывал сам: «идешь по стогнам цареградским, - стоят турки, улыбаясь, в кружок и на что-то смотрят. Подходишь - там кот под деревцем растянулся, позирует, ждет всё новых и новых похвал. Или в садике у университета сидит пожилой преподаватель, курит и беседует с возлежащим на лавке котом. В Сионской горнице жила во время оно беременная богатка. Вообще во граде Иеросалиме с котегами весьма хорошо. Пусть их хранит Та, Чей инициал они заслуженно носят на лбу; с них не спросится, они безгрешные…»
(Нередко лоб скромных сереньких мурок отмечен буквой «М» - от земного имени Богородицы Мария; по преданию, у Царицы Небесной жила в келье такая кошечка, от благочестивой родоначальницы повелись все прочие усатые-полосатые с такой же отметиной.)
Котомания его приобретала даже характер религиозного поклонения. Владимир цитировал некоего катакомбного старца:
«Кошку в монастыре держали многие подвижники, епископ Игнатий Брянчанинов часто держал кота на коленях во время бесед.
Бесам никак не возможно подселяться в кошачьих. Недаром и Царь Давыд и Иоанн Богослов, и Сам Господь Бог и Спас наш Icус Христос именуются Львами из колена Iюдина! Таково чудесное устроение Творцом этого мiра и не нам рассуждать о Его замыслах».
И Владимир прибавлял от себя ворчливо, авторитетно рокоча, недаром в церковных архивах годами работал: «Китайцы и коты не упоминаются в Священном Писании, стало быть, Страшному Суду не подлежат».
Гипнотизирующий взор и просительное «миу-миу» - и Владимир шёл в магазин за кошачьими лакомствами для дворовых мурлык Отрадного, где обитала Ю-ю.
Рассказывал: «В Лондоне бродячих кошек нет, а тут я иду по улице, вижу, с бубенчиком на шее котик проворно так бежит куда-то, я за ним: оказался в подвальчике букинистический магазин, хозяйка сказала, что котик при должности, посетителей зазывает. Конечно, купил альбом у них…»
«На то и жил почтенный дядя,
Презревши мира суету,
Не пил, не ел, не спал он, глядя
В глаза священному коту!»