Выходила по расчёту, оказалось, по любви
Жили-были при султане Лёвентале две жены, Шахерезада да Дуньязада, обе сказочницы, халва им в ротики, сочиняли "про секс" с повелителем книжной полки, владыкой джиннов и прочих нацбесов. Выходило плохо, но султан был доволен и книжки в печать пробивал, критиков-хвалитиков нанимал за миску объедков. А то что же: помрёшь, похоронят, как не жил на свете. А потом султана попросили со всех насиженных обширным задом мест, жёны разбежались по чужим гаремам. Остались лишь воспоминания, и какие!
Цитатки:
«Почти‑бывший‑муж приходил домой под утро - полчаса попадал ключом в замок, заползал в спальню, пришептывая проклятия, валился прямо на нее, тяжелый, вонючий, мокрый, с плавающими стеклами глаз. На полпути он стягивал штаны, лежал голый, расставив ноги в рваных носках горчичного цвета, обнажая всему миру серый сморщенный член. Если не удавалось его вытолкнуть, приходилось сбегать в другую комнату - спать, но чаще плакать».
«В качестве компенсации она поминутно пыталась язвить, жалить его, намекать, что теперь‑то, тепе‑е‑ерь‑то ему светят только наркоманки, шлюхи, вся грязь его мира, от которой она убежала, и в которую он сейчас радостно сядет своей растолстевшей от пьянства жопой. Он только вздыхал притворно‑печально, ничего не отвечал, прикладывал руки в теплых перчатках к высоким бедрам».
«Почти‑бывший‑муж не просто пил, не просто не думал о завтрашнем дне, не просто был инфантильным, трусливым, подлым, - он изводил ее вполне сознательно, добывал из ее молодого тела силы, которыми поддерживал в себе жизнь, давил и сминал, как тюбик зубной пасты, - и уже готовился выкинуть на помойку, присматривая новую жертву».
Прехорошенькая Дуньязада, спору нет, но в двадцать три года выйти за сорокалетнего подонка, позарившись на его "ресурсы" и связи, ради полустоличного Питера, и после плакаться, что он "бомбит Воронеж", - нет, не вызывает сочувствия аффтарка-страдалица в такой жизненной ситуации. Видели очи, шо куповали, теперича ешьте, хучь повылазьте. Выходила замуж по расчёту, оказалось, по любви. Добро бы воронежская черноволосая куколка писать умела и хоть что-то соображала, а то ведь бездарна и сера, как все нацбесы разом. Глупа, вульгарна. У Лёвенталя научилась только плохому. И что ей, дуре, дался штангенциркуль?
Александр Кузьменков:
"Говорят, в анамнезе у Сопиковой филфак Воронежского университета и магистратура СПбГУ по специальности «редактирование и литературная критика». Надо же, а по пишбарышне не скажешь: типичная жертва ЕГЭ с острой нуждой в двух словарях - толковом и иностранных слов.
Хохотала, запрокинув ноги в серебристых босоножках». Анастасия Сергеевна, в Ожегова заглянуть не пробовали? Как запрокидывают голову, я представляю. Как запрокидывают ноги - не очень. Право слово, что-то не то у девки с анатомией - коленками назад, будто кузнечик в старой песенке.
И не у нее одной: «он ходил все быстрее, худые ноги штангенциркулем мелькали туда‑сюда». Штангенциркулем - это, простите, как? Одна нога парализована, вторая работает, на манер подвижной и неподвижной губок?
«Гладкий рельеф зажигалки» - дерзкий оксюморон из разряда «Колобок повесился» и «Буратино утонул».
«Старый бронебойный пуховик», - Анастасия Сергеевна, может, все-таки, бронированный?
ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ:
https://alterlit.ru/post/41573/