Тема застолья в ВРЛ (Сибирь)
Илл. П. Пинкисевич
«Посреди залы -огромный круглый стол; к нему придвинут поменьше -четырехугольный, специально для «винной батареи», как выражался господин пристав -почетнейший гость, -из штрафных офицеров, грудь колесом, огромные усы вразлет.
- Ну вот, гуляйте-ка к столу, гуляйте! -посмеиваясь и подталкивая гостей, распоряжался хозяин в синей, толстого сукна поддевке. -Отец Ипат, лафитцу! Кисленького. Получайте…
- Мне попроще. -И священник, елозя рукавом рясы по маринованным рыжикам, тянется к графину.
- А ты сначала виноградного, а потом и всероссийского проствейна, -шутит хозяин. -А то ерша хвати, водки да лафитцу.
- Поди ты к монаху в пазуху, -острит священник. -Чего ради? А впрочем… -Он смешал в чайном стакане водку с коньяком. - Ну, дай Бог! - и, не моргнув глазом, выпил: -Зело борзо!
… Угощал хозяин всякими закусками: край богатый, сытный, и денег у купца невпроворот. Нельмовые пупы жирнущие, вяленое, отжатое в сливках, мясо, оленьи языки, сохатиные разварные губы, а потом всякие кандибоберы заморские и русские, всякие вина - английских, американских, японских погребов.
Гости осмелели, прожорливо накинулись на яства, -говорить тут некогда, -громко, вкусно чавкали, наскоро глотали, снова тыкали вилками в самые жирные куски, и некоторых от объедения уже бросило в необоримый сон.
Но это только присказка. И лишь пробили стенные часы десять, а под колпаком -тринадцать, вплыла в комнату сама именинница, кротко улыбаясь бесхитростным лицом и всей своей простой, тихой, в коричневом платье, фигурой.
- Ну, дорогие гостеньки, пожалуйте поужинать… -радушно сказала она. -Гуляйте в столовую, гуляйте.
Все вдруг смолкло: остановились вилки, перестали чавкать рты.
- Поужи-и-нать? -хлопнул себя по крутым бедрам отец Ипат, засвистал, присел, потешно схватившись за бородку. -Да ты, мать, в уме ли? -И захохотал.
Пристав закатился мягким, благопристойным смехом и, щелкнув шпорами, поцеловал руку именинницы.
- Пощадите!.. Что вы-с… Еле дышим…
- Без пирожка нельзя… Как это можно, -говорила именинница. -Анфисушка, отец Ипат, пожалуйте, пожалуйте в ту комнату. Гуляйте…
Всех охватило игривое, но и подавленное настроение: животы набиты туго, до отказа, -отродясь такого не было, чтобы обед, а после обеда - этакая сытная закуска, а после закуски -ужин…
Однако, повинуясь необычному гостеприимству, толпой повалили в столовую. Низкорослый толстенький отец Ипат дорогой корил хозяина:
- А почему бы не предупредить… Я переложил дюже… Эх, Петр Данилыч!.. А впрочем… Могий вместити да вместит… С чем пирог-то? С осетром небось? Фю-фю… Лю-ю-блю пирог.
За столом шумно, весело. Поначалу как будто гости призадумались, налимью уху кушали с осторожностью, пытая натуру: слава Богу, в животах полное благополучие, для именинного пирога места хватит. А вот некоторые в расчетах зело ошиблись, и после пятого блюда, а именно -гуся с кашей, отец Ипат, за ним староста и с превеликим смущением сам господин пристав куда-то поспешно скрылись, якобы за платком в шинель или за папиросами, но вскоре пожаловали вновь, красные, утирая заплаканные глаза и приводя в порядок бороды.
… - А где-то теперича Прошенька наш?.. -вздохнула Марья Кирилловна, усмотрев, как моргает нахальная вдова купцу, а тот…
- Прохор теперь большо-о-й, -сказал отец Ипат, аппетитно, с новым усердием обгладывая утиную ножку. -Надо Бога благодарить, мать… Вот чего…
- Да ведь край-то какой!.. А он - мальчишка, почитай.
- Смелым Бог владеет, мать… Поминай в молитвах, да и все.
- Вы помяните у престола, батюшка…
- Помяну, мать, помяну… Ну-ка, клади, чего там у тебя? Поросенок, что ль? Смерть люблю поросятину… Зело борзо!..
- А ну, под поросенка! - налил пристав коньяку. - Хе-хе-хе!.. Ваше здоровье, дражайшая! -крикнул он и так искусно вильнул глазами, что на его приветствие откликнулись сразу обе женщины: «Кушайте, кушайте!» -Анфиса и Марья Кирилловна.
- А поросенок этот, простите Бога ради, доморощенный? - поинтересовался старшина, которого начало изрядно пучить, -отличный поросенок… Видать, что свой… Вот у меня в третьем годе…
…Притащили гору котлет из рябчиков.
- Мимо… не желаем!.. -закричал белобородый румяный старик. - Ух, до чего!.. Аж мутит.
- Нет, мать… Ты этак нас окормишь.
- Кушайте, дорогие гости, кушайте.
…- А вот киселька отведайте!.. С молочком, с ватрушечками. Получайте.
…- Обкормила ты нас, мать, зело борзо. Ведь этакой прорвой пять тысяч народу насытить можно…»
Вячеслав Шишков, «Угрюм-река»
И чтоб два раза не вставать: попалась в иллюстрациях к "Угрюм-реке" Синильга работы Натальи Шапориной (той самой гулящей невестки Л. Шапориной) и Синильга Ирины Воробьёвой.
