Доля! Советская долюшка женская...
Когда заплывший салом колобок-кагэбист заводит любимую песенку, будто Софья Власьевна "раскрепостила бабонек", всегда вспоминаю судьбы несчастных советских женщин, пластавшихся на трех работах, с выводком детей и невнятным мужским присутствием, знавших голод, холод и сплошные унижения.
Мама вставала рано утром, готовила всем завтрак, провожала меня в школу, брата на работу, а потом вместе с папой убегала на завод. Работа у нее была тяжелая - маляр-штукатур и все детство я наблюдала, как мама прибегала домой, пахнущая масляной краской и я частенько знала каким цветом она сегодня работала (мелкие точечки краски на лице она не всегда замечала). Прибегала домой в семь, а иногда и часов в 11 вечера, потому что где-то, у кого-то делала ремонт в квартире за отдельные деньги.
В руках авоськи с продуктами, готовила ужин и обед назавтра, проверяла уроки, что-то шила, штопала или гладила. В выходные или в пятницу стирка в машине, которая иногда била током. Еще у нас была дача, где мама умудрялась собирать нехилый урожай, а потом все это часов до трех ночи закатывать в банки и заготовок на зиму, которые она умела тогда сотворить, было неимоверное количество. В общем, все у нас было, как у людей того времени. А еще в деревне жили мои бабушки и дедушки с обеих сторон и родители умудрялись ездить и туда, чтобы помогать старикам.
Мама была верной женой и воспитанной особым образом, когда с детства тебе внушается, что муж - он второй после Всевышнего и ты должна подчиняться мужу и все свое внимание устремить на то, чтобы он остался тобой доволен... Мама ошалело прибегала после работы, мыла руки и кидалась к плите, иногда даже не сменив одежды, даже сигареты покупала для папы она сама. Как-то однажды она отправила отца в магазин за хлебом и это был беспрецедентный случай, папа пришел ошеломленный, он никак не мог взять в толк, почему хлеб перестал стоить 16 копеек. Она рассказала мне, что только однажды посмела не приготовить моему отцу ужин. Когда их первенец был грудничком, на улице минус сорок, а у мамы температура под сорок. Мой папа пришел с работы, а ужина нет, и он сказал ей: «Это последний раз, когда нет ужина к моему приходу!» Мама шла по улице и рыдала.
Не мог уснуть без мамы, не мог помыть себе спину и из ванны орал «Лиииид, иди сюда!». Он выпивал и ревновал мать безудержно.
Простая татарская девушка восхваляет бездны рабского терпения своей несчастной матери.
Муж-татарин - это, конечно, особенный ад, с азиатским колоритом. Но и в "традиционном семейном укладе" русских тоже ничего хорошего не вижу, пусть прот. Ткачёв женится на прот. Смирнове и спокойно себе вот это самое. Прежде всего это не традиционный уклад, женщина в традиционном обществе занималась исключительно репродуктивным трудом: уходом за детьми и стариками, вела домохозяйство.
Как же я рада сейчас, что ещё в юности сделала окончательный выбор между "простым женским счастьем" - и литературными занятиями.
Мама вставала рано утром, готовила всем завтрак, провожала меня в школу, брата на работу, а потом вместе с папой убегала на завод. Работа у нее была тяжелая - маляр-штукатур и все детство я наблюдала, как мама прибегала домой, пахнущая масляной краской и я частенько знала каким цветом она сегодня работала (мелкие точечки краски на лице она не всегда замечала). Прибегала домой в семь, а иногда и часов в 11 вечера, потому что где-то, у кого-то делала ремонт в квартире за отдельные деньги.
В руках авоськи с продуктами, готовила ужин и обед назавтра, проверяла уроки, что-то шила, штопала или гладила. В выходные или в пятницу стирка в машине, которая иногда била током. Еще у нас была дача, где мама умудрялась собирать нехилый урожай, а потом все это часов до трех ночи закатывать в банки и заготовок на зиму, которые она умела тогда сотворить, было неимоверное количество. В общем, все у нас было, как у людей того времени. А еще в деревне жили мои бабушки и дедушки с обеих сторон и родители умудрялись ездить и туда, чтобы помогать старикам.
Мама была верной женой и воспитанной особым образом, когда с детства тебе внушается, что муж - он второй после Всевышнего и ты должна подчиняться мужу и все свое внимание устремить на то, чтобы он остался тобой доволен... Мама ошалело прибегала после работы, мыла руки и кидалась к плите, иногда даже не сменив одежды, даже сигареты покупала для папы она сама. Как-то однажды она отправила отца в магазин за хлебом и это был беспрецедентный случай, папа пришел ошеломленный, он никак не мог взять в толк, почему хлеб перестал стоить 16 копеек. Она рассказала мне, что только однажды посмела не приготовить моему отцу ужин. Когда их первенец был грудничком, на улице минус сорок, а у мамы температура под сорок. Мой папа пришел с работы, а ужина нет, и он сказал ей: «Это последний раз, когда нет ужина к моему приходу!» Мама шла по улице и рыдала.
Не мог уснуть без мамы, не мог помыть себе спину и из ванны орал «Лиииид, иди сюда!». Он выпивал и ревновал мать безудержно.
Простая татарская девушка восхваляет бездны рабского терпения своей несчастной матери.
Муж-татарин - это, конечно, особенный ад, с азиатским колоритом. Но и в "традиционном семейном укладе" русских тоже ничего хорошего не вижу, пусть прот. Ткачёв женится на прот. Смирнове и спокойно себе вот это самое. Прежде всего это не традиционный уклад, женщина в традиционном обществе занималась исключительно репродуктивным трудом: уходом за детьми и стариками, вела домохозяйство.
Как же я рада сейчас, что ещё в юности сделала окончательный выбор между "простым женским счастьем" - и литературными занятиями.