Мультикультурализм - вечная проблема мира? Часть 3.
За кулисами европейского единства
Франция имеет проблему сепаратистских настроений на Корсике. Такие провинции как Бретань и Прованс, исторически развивавшиеся самостоятельно без какого-либо определяющего влияния со стороны Парижа, при всяком удобном случае заявляют о том, что они «не Франция». Любой житель Барселоны, находящейся на территории Испании, скажет, что он живет в Каталонии и весьма болезненно отреагирует, если его назовут испанцем. Баскские сепаратисты также не согласны с тем, что Баскония официально является территорией испанской короны. Раздробленная Германия, чья карта всегда напоминала лоскутное одеяло, весьма болезненно воспринимала процесс своего объединения под эгидой протестантской Пруссии. Жители горной католической Баварии официально оставались подданными баварского короля, хотя и при верховенстве Германской империи, вплоть до 1918 года.
Помимо разделения на католиков и протестантов, на север и юг, вплоть до середины XX века разговаривающих на разных диалектах немецкого языка, в Германии добавилась проблема запада и востока. В Западной Германии распространено мнение, что восточные немцы, вплоть до 1990 года строившие социализм вместе с другими странами Восточного блока, живут только лишь за счет запада и являются своеобразным «балластом», доставшимся им в наследство после разрушения берлинской стены и всего «железного занавеса». В Великобритании всегда остро стояла проблема Северной Ирландии. В 2014 году в Шотландии пройдет референдум о независимости от Соединенного королевства. Даже в миниатюрной Бельгии два разных народа - франкоговорящие валлоны и говорящие по-голландски фламандцы пытаются размежеваться друг от друга.
Первоначально Евросоюз строился на основе шести континентальных государств (Франция, Германия, Бельгия, Голландия, Люксембург и Италия) и стоявшей особняком Великобритании. Отмечается, что эта территория примерно соответствует территории созданной в начале IX века империи Карла Великого (за исключением Соединенного Королевства). Данные страны образуют так называемое «ядро», вокруг которого и строится весь проект объединенной Европы. В настоящее время Европейское сообщество состоит из 27 стран, но, как мы видели, единое на карте пространство является довольно разнородным уже на уровне внутреннего положения в отдельных государствах. Но Евросоюз примечателен также и тем, что уже сам он состоит из нескольких геополитических блоков, что пока лишь позволяет говорить лишь о некотором формальном единстве данного надгосударственного образования. Так, существует уже упомянутое ядро, несущее все издержки созданного им проекта. В ядре сосредоточены все основные промышленные, экономические, технологические и научные ресурсы ЕС. Как уже говорилось, Великобритания стоит особняком и на туманном Альбионе довольно сильны скептические настроения касательно ЕС. Кроме того, Великобритания - страна с мощнейшей экономикой, так и не вступила в зону евро, что резко сокращает возможности благополучного исхода кризиса европейской валюты.
Сейчас в Евросоюзе также можно выделить такие блоки как страны Пиренеев (Португалия и Испания), страны восточного блока, состоящего из бывших стран участниц Варшавского договора, блок прибалтийских стран, а также скандинавский блок. Греция и Кипр представляют убыточные южные «активы» Европейского сообщества. Так или иначе, но все страны этих блоков, за исключением разве что Скандинавии, состоят «на балансе» более богатых и развитых экономически стран «каролингского ядра». Его благополучные страны превратились в настоящую Мекку для жителей восточной части ЕС и Пиренеев (в основном, Португалии), массово уезжающих туда на заработки. Эта ситуация породила свои проблемы, уже перешедшие в фазу активного противостояния. Так, во Франции были депортированы румынские цыгане, являющиеся такими же гражданами Евросоюза, как и коренные французы. Данный факт показывает, что власти на уровне государств и на уровне Европейского союза начинают расходиться в своих взглядах на политику мультикультурализма. Идея национального суверенного государства наталкивается на идею соединенных штатов Европы, подчинивших себе правительства входящих в них государств. Идея сильного национального государства, оформившаяся в XIX веке, вступает в конфликт с идеей новой надгосударственной империи, основанной на экономической целесообразности, вытекающей из неолиберализма последних десятилетий.
Вал иммиграции
Экономическая целесообразность и неолиберализм, провозглашающий некие общечеловеческие свободы, явились основными факторами, приведшими к созданию Евросоюза. Но то, что было актуально в середине прошлого века, может оказаться устаревшей моделью сегодня. Сегодня Европа вновь наполнена противоречиями, разрешение которых может занять не один десяток лет. Одной из таких проблем является все возрастающее число некоренного населения в странах «старой доброй Европы». Причем речь идет даже не о выходцах с окраин ЕС, обладающих некоторой комплиментарностью со своими европейскими собратьями. Европа, в свое время решившая следовать идеальным моделям открытого общества, и имея многовековую колониальную историю, в один прекрасный момент открыла свои двери для бывших колониальных подданных. В какой-то мере это можно объяснить неким «комплексом вины» за столетия угнетения заморских народов и в то же время данное явление очень напоминает маятник истории, начавший свое движение в противоположную сторону. Тем не менее, факт остается фактом, и сегодня мы видим, что практически все страны западной Европы имеют у себя чрезвычайно разросшиеся сообщества выходцев из стран Африки и Азии.
Во Франции таким доминирующим меньшинством стали выходцы из мусульманских стран северной Африки, в Англии - выходцы из бывших индийских колоний, а также из стран Карибского региона. Проблема усугубляется тем, что данный срез населения европейских стран, как правило, имеет лишь самые низкие профессиональные навыки, что обрекает их либо на низкооплачиваемую работу, либо на безработицу. Причем сегодня, когда основные производства в развитых странах практически полностью выведены в регионы с низкими производственными издержками, такая ситуация становится фактически критической. Вновьприбывшие становятся социальными иждивенцами, что усугубляется проблемами, связанными с их ассимиляцией. Во Франции, например, те же самые выходцы из арабских стран находятся буквально в изоляции, проживая в так называемых предместьях (banlieus), представляющих собой форменные гетто. Причем изоляция эта касается как недавних мигрантов, так и потомков рабочих, приехавших в страну еще в 50-е годы, что никак не может не выливаться в растущие темпы криминализации подобных районов, куда заказан путь «благополучным» французам. В этой ситуации буквальной сегрегации по национальному признаку резко вырастает потребность для самоидентификации у дискриминируемой части общества. Многие арабы находят такую идентичность в фундаментальном исламизме, превращая парижские пригороды в рассадники не только преступности, но и религиозной нетерпимости.