Солженицын и "Архипелаг ГУЛАГ"
Недавний пост о цитатах Солженицына применительно к украинскому вопросу вызвал и бурное обсуждение самого писателя. И как-то у меня постепенно сформировалась внутренняя потребность высказать свое к нему отношение.
Прежде всего, мне кажется донельзя нелепой показная к нему ненависть со стороны поклонников Сталина, которые самого Солженицына не читали, но категорически осуждают. Солженицын вместе с Хрущевым в их псевдорелигии назначен в главные проводники мирового зла. Я долгое время полагал, что дело тут в том, что его, художественного автора, в глаза не видевшего никаких документов и судящего об эпохе исходя из собственных ощущений, критиковать не просто, а очень просто. Против Олега Хлевнюка всем этим Мухиным и Прудниковым выходить - заведомое фиаско. А вот Солженицына ругать - самое оно. Особенно хорошо, что он уже и не возразит. Но это только часть мозайки. Дело тут еще в том, что именно Солженицын, а отнюдь не Хлевнюк и прочие историки выступает главным конкурентом вышеупомянутых господ и их не очень уважаемых мною коллег.
Солженицын, как это пристало писателю, обращается не столько к рацио читателя, сколько к эмоции. Но все эффективные авторы книжек об эффективном Сталине делают абсолютно то же самое. Они бьют по эмоциям, рисуя картину потерянного рая и загубленного злодеями мудрого царя Соломона. Там истории про невероятно эффективные программы, запрещенные Хрущевым и украденные японскими миллиардерами, которые теперь управляют своими корпорациями при помощи сталинских методов.
Но что же можно сказать о самом Солженицыне и его "Архипелаге"? Каюсь, таким уж запредельным его фанатом я не являюсь. Я с немалым интересом прочитал "Архипелаг", правда, в определенный момент начало надоедать: Солженицын очень много повторяется, из-за чего его творчество начинает приедаться.
И что же можно сказать об "Архипелаге"?
Прежде всего, вопреки придиркам тех, кто Солженицына демонстративно ненавидит во всем и сразу, слог и владение словом у него вполне на уровне. На самом деле, далеко не это определяет меру таланта писателя. Главное - сюжет и заложенная в произведение идея. Если они сильны, читатель простит автору корявый слог. Если они слабы, изысканность словесных кружев не поможет. На мой личный взгляд Солженицын однозначно превосходит во владении слогом такого писателя как, например, Достоевский. Что, конечно, не отменяет того факта, что как писатель он Достоевскому уступает совершенно безнадежно. Впрочем, если мы начнем отсекать от литературы все, что уступает в глубине понимания и осмысления человеческой души Достоевскому, мы рискуем низвести всю мировую литературу до хорошо если десятка фамилий.
Закончив со слогом, перейду к содержанию "Архипелага".
На мой взгляд, книга составлена из трех очень отличных друг от друга элементов. Первый из них - попытка Солженицына дать читателю некие исторические справки. И эта же часть является самой провальной. Даже очень комплиментарно настроенные к писателю историки признают, что как историк он, мягко говоря, не на высоте. Я бы сказал, если эти "справки" из "Архипелага" выкинуть, книга от этого ровным счетом ничего не потеряет.
Куда интереснее второй элемент "Архипелага" - личный опыт и личные переживания Солженицына. Он описывает арест и следствие. Пересылки. Лагерную жизнь. Все это ужасно правдоподобно в своей тягучей, угрюмой рутинности. Когда я рассказывал истории из "Архипелага" одной своей знакомой - адвокату, специализирующейся на уголовных делах, она смеялась в голос. Потому что узнавала в злоключениях Солженицына те самые ухватки, которые современная полиция использует и сегодня. Наверное, в любой стране мира. Все эти включающиеся ночью и не дающие спать лампочки, побудки, бесконечные таскания на допросы, закидывающиеся в камеры подсадные утки... Я вот не помню, чтобы в "Архипелаге" Солженицын хоть раз описывал, как его бьют. При этом очень подкупает, что Солженицын не корчит из себя героя. Он вполне детально на своем примере описал, как следствие и лагерная жизнь медленно, унизительно и неотвратимо давит на человека, заставляя согнуть плечи и признать над собой безграничность власти начальника лагеря, надзирателя или криминального авторитета. И в этом "Архипелаг" невероятно силен.
И, наконец, третьим составным кирпичиком "Архипелага" являются рассказы об ужасных-преужасных преступлениях НКВД. Все эти леденящие кровь истории о том, как палачи и охранники лагерей расстреливали несчастных, потом выгоняли на мороз, заставляли бегать по кругу, потом снова расстреливали и так по пять-шесть раз... Я, разумеется, утрирую. Однако, эти рассказы объединяет две общих черты: они не очень правдоподобны и Солженицын в эти моменты описывает события, личным свидетелем которых он не был. Откуда же они ему известны? Ему о них рассказали. Друзья, знакомые, просто случайные люди, встреченные им на очередной пересылке, словно на корабле, что скользит меж островами этого скованного в материк архипелага. И размышления о правдивости или даже правдоподобности этих историй отвалились в тот самый момент, когда я понял, что предстает перед нами в этих рассказах. Перед нами запечатлен фольклор воспетого Солженицыным племени зэков. Это то, во что они верили. Это то, что они друг другу рассказывали. Это то, как они видели мир. И вот после того, как это понимание появляется, рассказы Солженицына становятся очень интересны. И абсолютно неважно, правдивы они или нет. Солженицын не зря назвал свою книгу "художественным исследованием". Все-таки, она не про факты. Она про эмоции. Она про человеческие души, которые корежит архипелаг ГУЛАГ.
Я прекрасно понимаю, что от фанатов Сталина мой пост отскочит, как от стенки. С ними все понятно, чат-бот при появлении ключевого слова выдает заложенный шаблон. Но я не сомневаюсь, что таких персоналий среди моих читателей абсолютное меньшинство. Но, возможно, мои соображения о самой знаменитой книге Солженицына будут интересны тем, кто, имея адекватное мировосприятие, никогда ей не интересовался, а только слышал краем уха об "Архипелаге". А уж стоит ли эта книга вашего внимания или нет - это уж решайте сами.
Прежде всего, мне кажется донельзя нелепой показная к нему ненависть со стороны поклонников Сталина, которые самого Солженицына не читали, но категорически осуждают. Солженицын вместе с Хрущевым в их псевдорелигии назначен в главные проводники мирового зла. Я долгое время полагал, что дело тут в том, что его, художественного автора, в глаза не видевшего никаких документов и судящего об эпохе исходя из собственных ощущений, критиковать не просто, а очень просто. Против Олега Хлевнюка всем этим Мухиным и Прудниковым выходить - заведомое фиаско. А вот Солженицына ругать - самое оно. Особенно хорошо, что он уже и не возразит. Но это только часть мозайки. Дело тут еще в том, что именно Солженицын, а отнюдь не Хлевнюк и прочие историки выступает главным конкурентом вышеупомянутых господ и их не очень уважаемых мною коллег.
Солженицын, как это пристало писателю, обращается не столько к рацио читателя, сколько к эмоции. Но все эффективные авторы книжек об эффективном Сталине делают абсолютно то же самое. Они бьют по эмоциям, рисуя картину потерянного рая и загубленного злодеями мудрого царя Соломона. Там истории про невероятно эффективные программы, запрещенные Хрущевым и украденные японскими миллиардерами, которые теперь управляют своими корпорациями при помощи сталинских методов.
Но что же можно сказать о самом Солженицыне и его "Архипелаге"? Каюсь, таким уж запредельным его фанатом я не являюсь. Я с немалым интересом прочитал "Архипелаг", правда, в определенный момент начало надоедать: Солженицын очень много повторяется, из-за чего его творчество начинает приедаться.
И что же можно сказать об "Архипелаге"?
Прежде всего, вопреки придиркам тех, кто Солженицына демонстративно ненавидит во всем и сразу, слог и владение словом у него вполне на уровне. На самом деле, далеко не это определяет меру таланта писателя. Главное - сюжет и заложенная в произведение идея. Если они сильны, читатель простит автору корявый слог. Если они слабы, изысканность словесных кружев не поможет. На мой личный взгляд Солженицын однозначно превосходит во владении слогом такого писателя как, например, Достоевский. Что, конечно, не отменяет того факта, что как писатель он Достоевскому уступает совершенно безнадежно. Впрочем, если мы начнем отсекать от литературы все, что уступает в глубине понимания и осмысления человеческой души Достоевскому, мы рискуем низвести всю мировую литературу до хорошо если десятка фамилий.
Закончив со слогом, перейду к содержанию "Архипелага".
На мой взгляд, книга составлена из трех очень отличных друг от друга элементов. Первый из них - попытка Солженицына дать читателю некие исторические справки. И эта же часть является самой провальной. Даже очень комплиментарно настроенные к писателю историки признают, что как историк он, мягко говоря, не на высоте. Я бы сказал, если эти "справки" из "Архипелага" выкинуть, книга от этого ровным счетом ничего не потеряет.
Куда интереснее второй элемент "Архипелага" - личный опыт и личные переживания Солженицына. Он описывает арест и следствие. Пересылки. Лагерную жизнь. Все это ужасно правдоподобно в своей тягучей, угрюмой рутинности. Когда я рассказывал истории из "Архипелага" одной своей знакомой - адвокату, специализирующейся на уголовных делах, она смеялась в голос. Потому что узнавала в злоключениях Солженицына те самые ухватки, которые современная полиция использует и сегодня. Наверное, в любой стране мира. Все эти включающиеся ночью и не дающие спать лампочки, побудки, бесконечные таскания на допросы, закидывающиеся в камеры подсадные утки... Я вот не помню, чтобы в "Архипелаге" Солженицын хоть раз описывал, как его бьют. При этом очень подкупает, что Солженицын не корчит из себя героя. Он вполне детально на своем примере описал, как следствие и лагерная жизнь медленно, унизительно и неотвратимо давит на человека, заставляя согнуть плечи и признать над собой безграничность власти начальника лагеря, надзирателя или криминального авторитета. И в этом "Архипелаг" невероятно силен.
И, наконец, третьим составным кирпичиком "Архипелага" являются рассказы об ужасных-преужасных преступлениях НКВД. Все эти леденящие кровь истории о том, как палачи и охранники лагерей расстреливали несчастных, потом выгоняли на мороз, заставляли бегать по кругу, потом снова расстреливали и так по пять-шесть раз... Я, разумеется, утрирую. Однако, эти рассказы объединяет две общих черты: они не очень правдоподобны и Солженицын в эти моменты описывает события, личным свидетелем которых он не был. Откуда же они ему известны? Ему о них рассказали. Друзья, знакомые, просто случайные люди, встреченные им на очередной пересылке, словно на корабле, что скользит меж островами этого скованного в материк архипелага. И размышления о правдивости или даже правдоподобности этих историй отвалились в тот самый момент, когда я понял, что предстает перед нами в этих рассказах. Перед нами запечатлен фольклор воспетого Солженицыным племени зэков. Это то, во что они верили. Это то, что они друг другу рассказывали. Это то, как они видели мир. И вот после того, как это понимание появляется, рассказы Солженицына становятся очень интересны. И абсолютно неважно, правдивы они или нет. Солженицын не зря назвал свою книгу "художественным исследованием". Все-таки, она не про факты. Она про эмоции. Она про человеческие души, которые корежит архипелаг ГУЛАГ.
Я прекрасно понимаю, что от фанатов Сталина мой пост отскочит, как от стенки. С ними все понятно, чат-бот при появлении ключевого слова выдает заложенный шаблон. Но я не сомневаюсь, что таких персоналий среди моих читателей абсолютное меньшинство. Но, возможно, мои соображения о самой знаменитой книге Солженицына будут интересны тем, кто, имея адекватное мировосприятие, никогда ей не интересовался, а только слышал краем уха об "Архипелаге". А уж стоит ли эта книга вашего внимания или нет - это уж решайте сами.