Похабный мир
3 марта 1918 года в городе Брест-Литовск подписан мир, положивший конец восточному фронту первой мировой войны. Воюющая против Центральных держав сторона дважды менялась: на руинах Российской империи, начавшей эту войну, ее продолжила Российская Республика, а закончила - уже РСФСР.
Мир, прозванный, по имени города, Брестским, просуществовал недолго: 11 ноября 1918 года первая мировая закончилась поражением Второго Рейха, после чего большевикам уже ничто не мешало забыть про "похабный мир", как про страшный сон.
Я никак не могу отделаться от мысли, что 3 марта 1918 года большевики не просто подписали очевидно невыгодный мир. В этот день они вручили судьбу русской цивилизации в руки Великобритании, Франции и США, и именно три этих государства были обречены предрешить жизнь или смерть России, причем не как государства или страны в определенных границах, а как самой русской цивилизации. Я говорю о том, что Версаль, закрепивший разгром и уничтожение Второго Рейха, был единственным ключом к выживанию России.
Любые другие сценарии, включая как победу Центральных держав, так и пусть даже невыгодный, но равноправный мир, не налагающий на Германию версальских ограничений, привели бы к способности Германии вынудить РСФСР к соблюдению Брестского мира.
Что такое этот мир? Если вкратце и очень грубо, то в случае его сохранения мир бы выглядел примерно так:
Россия теряла (и Германия и ее сателлиты приобретали): 33% обрабатываемой сельскохозяйственной земли империи; 33% текстильной промышленности; 73% железа и стали; 89% каменного угля; 32% государственных доходов и несколько тысяч промышленных предприятий разной направленности, включая 244 химических предприятия и около тысячи машиностроительных предприятий. Вместе с территориями терялось около 40% квалифицированного рабочего персонала.
Это страна, в которой никогда не произойдет индустриализация. В реалиях утраты вышеперечисленных мощностей и человеческих ресурсов, ее попросту не на что будет проводить.
Иными словами, независимо от последствий гражданской войны, Россия с такими потерями и с таким монстром на своих западных границах была бы обречена на полную утрату субъектности и трансформацию в германский протекторат с последующим распадом и разделом Сибири и Дальнего Востока между Японией и европейскими колониальными державами.
Это, конечно, вовсе не означает, что мы должны неким образом полагать себя обязанными странам-победительницам, они-то очевидно не ради нас старались, и надрывались уж точно не ради спасения русского мира. Но то, что большевики этим миром не угробили Россию - совсем не заслуга большевиков.
Мир, прозванный, по имени города, Брестским, просуществовал недолго: 11 ноября 1918 года первая мировая закончилась поражением Второго Рейха, после чего большевикам уже ничто не мешало забыть про "похабный мир", как про страшный сон.
Я никак не могу отделаться от мысли, что 3 марта 1918 года большевики не просто подписали очевидно невыгодный мир. В этот день они вручили судьбу русской цивилизации в руки Великобритании, Франции и США, и именно три этих государства были обречены предрешить жизнь или смерть России, причем не как государства или страны в определенных границах, а как самой русской цивилизации. Я говорю о том, что Версаль, закрепивший разгром и уничтожение Второго Рейха, был единственным ключом к выживанию России.
Любые другие сценарии, включая как победу Центральных держав, так и пусть даже невыгодный, но равноправный мир, не налагающий на Германию версальских ограничений, привели бы к способности Германии вынудить РСФСР к соблюдению Брестского мира.
Что такое этот мир? Если вкратце и очень грубо, то в случае его сохранения мир бы выглядел примерно так:
Россия теряла (и Германия и ее сателлиты приобретали): 33% обрабатываемой сельскохозяйственной земли империи; 33% текстильной промышленности; 73% железа и стали; 89% каменного угля; 32% государственных доходов и несколько тысяч промышленных предприятий разной направленности, включая 244 химических предприятия и около тысячи машиностроительных предприятий. Вместе с территориями терялось около 40% квалифицированного рабочего персонала.
Это страна, в которой никогда не произойдет индустриализация. В реалиях утраты вышеперечисленных мощностей и человеческих ресурсов, ее попросту не на что будет проводить.
Иными словами, независимо от последствий гражданской войны, Россия с такими потерями и с таким монстром на своих западных границах была бы обречена на полную утрату субъектности и трансформацию в германский протекторат с последующим распадом и разделом Сибири и Дальнего Востока между Японией и европейскими колониальными державами.
Это, конечно, вовсе не означает, что мы должны неким образом полагать себя обязанными странам-победительницам, они-то очевидно не ради нас старались, и надрывались уж точно не ради спасения русского мира. Но то, что большевики этим миром не угробили Россию - совсем не заслуга большевиков.