"Нигде не было так безопасно, как здесь!"
В часть приехала свежая выпускница Военного института, назначенная в разведотдел дивизии.
Тогда женщины на советской военной службе были уже не в новость, но в основном это касалось разных прапорщиц.
А тут офицер.
Вскоре она стала общаться с нашими тогдашними немецкими союзниками, и все узнали, что у них она произвела маленький фурор, и теперь именуется как "фройляйн лёйтнант".
Ну, это служебные дела. А есть же и обычные. В городе Ордруфе имелся всего один междугородный телефонный аппарат, около здания почты. И однажды, ожидая своей очереди к нему, не мог не услышать, как как Frln. Leutnant объясняет кому-то в Москве:
-- Мама, поверь, здесь всё намного спокойнее и безопаснее, чем в Москве! Не надо за меня переживать! Здесь нечего бояться, здесь всё настолько безопасно, как ты себе даже представить не можешь!
(А время было примерно полвторого ночи по местному)
Мне тогда слова этой девочки, впервые оказавшейся в ГДР, показались в чём-то даже смешными.
В том, что она кому-то рассказывает, что нет никакой опасности...
Потому что я привык в ГДР, что безопасность -- это нечто само собой разумеющееся...
ГДР была настолько безопасной страной, что если Вас в полтретьего ночи в глухом переулке кто-то спьяну обругал нехорошими словами, то уже и это казалось невозможной дикостью.
Ну а тогда, в 80-е, я некоторое время спустя я побывал вместе со своим начальником, майором юстиции Т-вым, в VPKA (Районном отделе народной полиции) Гота. Когда обсудили служебные вопросы, мой начальник поинтересовался, а сколько, вообще, сотрудников полиции служит в Райотделе полиции Готы?
Собеседник помялся, объяснив, что это, вообще-то, закрытая информация, но если не считать Дорожную полицию, и если не считать Транспортную полицию, и если не считать техперсонал, то остаётся примерно человек четыреста.
Помню, мой начальник на обратной дороге всё просто сидел и вслух обалдело считал, присвистывая:
-- Район. Понимаю. 70 000 населения. Понимаю. У нас это будет райотдел милиции, 10-20 сотрудников. А тут 400!
Впрочем, те времена давным-давно прошли, и теперь в Германии что-либо подобное уже вряд ли кто-то сможет отыскать.
Тогда женщины на советской военной службе были уже не в новость, но в основном это касалось разных прапорщиц.
А тут офицер.
Вскоре она стала общаться с нашими тогдашними немецкими союзниками, и все узнали, что у них она произвела маленький фурор, и теперь именуется как "фройляйн лёйтнант".
Ну, это служебные дела. А есть же и обычные. В городе Ордруфе имелся всего один междугородный телефонный аппарат, около здания почты. И однажды, ожидая своей очереди к нему, не мог не услышать, как как Frln. Leutnant объясняет кому-то в Москве:
-- Мама, поверь, здесь всё намного спокойнее и безопаснее, чем в Москве! Не надо за меня переживать! Здесь нечего бояться, здесь всё настолько безопасно, как ты себе даже представить не можешь!
(А время было примерно полвторого ночи по местному)
Мне тогда слова этой девочки, впервые оказавшейся в ГДР, показались в чём-то даже смешными.
В том, что она кому-то рассказывает, что нет никакой опасности...
Потому что я привык в ГДР, что безопасность -- это нечто само собой разумеющееся...
ГДР была настолько безопасной страной, что если Вас в полтретьего ночи в глухом переулке кто-то спьяну обругал нехорошими словами, то уже и это казалось невозможной дикостью.
Ну а тогда, в 80-е, я некоторое время спустя я побывал вместе со своим начальником, майором юстиции Т-вым, в VPKA (Районном отделе народной полиции) Гота. Когда обсудили служебные вопросы, мой начальник поинтересовался, а сколько, вообще, сотрудников полиции служит в Райотделе полиции Готы?
Собеседник помялся, объяснив, что это, вообще-то, закрытая информация, но если не считать Дорожную полицию, и если не считать Транспортную полицию, и если не считать техперсонал, то остаётся примерно человек четыреста.
Помню, мой начальник на обратной дороге всё просто сидел и вслух обалдело считал, присвистывая:
-- Район. Понимаю. 70 000 населения. Понимаю. У нас это будет райотдел милиции, 10-20 сотрудников. А тут 400!
Впрочем, те времена давным-давно прошли, и теперь в Германии что-либо подобное уже вряд ли кто-то сможет отыскать.