Советская армия, ГСВГ, середина 80-х
В гарнизоне случайно вижу сцену:
Стоит прапорщик, в расстёгнутой нараспашку шинели, руки в карманы, фуражка на затылке, и в завершение картины - окурок, прилипший где-то в углу рта. А перед ним стоит - ну, не то, чтобы навытяжку, но весьма почтительно - какой-то майор.
(Сцена в духе лета 1917-го, но я тогда про лето 1917-го почти ничего не знал.)
Спрашиваю у знающего местные реалии попутчика, водителя ВАИ:
- А что это за наглый прапор?
А он отвечает:
- Да ты что, это же сам начальник дивизионного склада автозапчастей! С ним даже полковники из штаба дивизии всегда за руку здороваются!
Так вот: всё более складывается впечатление, что нынешние полковники и генералы в Юго-Западном крае - это как раз вот эти вот самые прапорщики, которым после исчезновения СССР и возникновения «незалежности» открылась широкая дорога в старшие чины.
Стоит прапорщик, в расстёгнутой нараспашку шинели, руки в карманы, фуражка на затылке, и в завершение картины - окурок, прилипший где-то в углу рта. А перед ним стоит - ну, не то, чтобы навытяжку, но весьма почтительно - какой-то майор.
(Сцена в духе лета 1917-го, но я тогда про лето 1917-го почти ничего не знал.)
Спрашиваю у знающего местные реалии попутчика, водителя ВАИ:
- А что это за наглый прапор?
А он отвечает:
- Да ты что, это же сам начальник дивизионного склада автозапчастей! С ним даже полковники из штаба дивизии всегда за руку здороваются!
Так вот: всё более складывается впечатление, что нынешние полковники и генералы в Юго-Западном крае - это как раз вот эти вот самые прапорщики, которым после исчезновения СССР и возникновения «незалежности» открылась широкая дорога в старшие чины.