Карасунские подземелья.
Одной из самых интересных загадок Краснодара, является история о городских подземельях. Периодически в прессе и в Интернете появляются информация о тех или иных подземных сооружениях обнаруженных во время строительства или прокладки подземных коммуникаций, но мало кто знает, кто их строил, когда и для каких целей.
Все началось осенью 1788 года, когда в предгорьях Кубани, был удачно реализован секретный проект русской армии, которым лично руководил Александр Суворов. Тогда в рекордно короткий срок, лучшими инженерами Петербургского Горного Училища, был спроектирован завод по производству пороха и самогона в горе Папай. Инженеры тщательно изучили естественные пещерные образования Папая и используя их за основу, построили разветвленную сеть подземных сооружений для производства и хранения пороха с самогоном для нужд русской армии. Но в апреле 1791 года из-за неудачно затушенной папиросы один из складов с самогоном сдетонировал, что привело к страшной трагедии, повлекшей необратимые изменения в ландшафте горной Кубани. Именно в тот год Папай приобрел свой современный вид. Подробней об этой поучительной истории можно прочитать здесь Но, не смотря на столь печальный финал, инженерный коллектив был удостоен правительственных наград и солидной денежной премии.
После окончания русско-турецкой войны, Суворов был срочно вызван в столицу, где у него состоялся продолжительный разговор с царицей Екатериной II. Поговариваю, что Александр Васильевич, убедил Екатерину повременить с подарком черноморским казакам Кубанских земель и попросил год времени для каких-то своих секретных проектов на месте будущей кубанской столицы.
План был прост, за год с небольшим, Александр Васильевич хотел создать разветвленную сеть подземных коммуникаций на случай осады будущего города. Под видом строительства Крепости Срединной на Днестровской линии, в Петербургском Горном Училище, была собранна группа тех самых инженеров, что участвовали в проектировании и строительстве порохового завода в недрах Папая. Руководил группой генерал-майор Франц Павлович де Волан. По всем официальным документам они должны были заниматься возведением будущего Тирасполя, а на самом деле были тайно переправлены на Кубань.
Генерал-майор Франц Павлович де Волан.
Летом 1792 году на правом берегу Кубани, не далеко от слияния с рекой Карасун начались секретные земляные работы. Было задействовано около тысячи рабочих, две сотни человек охраны, четыре десятка тяжеловозных лошадей, сотня ремесленников и одна землеройная машина голландского производства. В течении лета и первой половины осени были выкопаны тысячи тон земли, проложены километры подземных ходов и коммуникаций. Не смотря на болотистую местность близ реки Карасун, работы шли строго по графику, как вдруг вечером 10 октября, вторая проходческая бригада наткнулась на заброшенную штольню, уходящую в глубь земли на десятки метров. Рабочий, которого спустили вниз по веревке, обнаружил широкий проход, но идти по нему не решился. Все работы были сразу же прекращены, из добровольцев организовали отряд, который должен был обследовать загадочную штольню. Ближе к полуночи они в нее спустились.
Группа вернулась через два часа. Инженер, руководивший добровольцами рассказал, что проход был длиной метров двести, местами он был завален, но вполне проходимый. С первого взгляда было понятно, что этот подземный проход был искусственного происхождения. Заканчивался он большим залом, в который выходило еще два туннеля. На стенах виднелись какие-то непонятные руны и плохо различимые надписи. Группа решила не разделяться и пошла по левому туннелю, как вдруг неожиданно вышла в круглый зал, стены которого были выложены человеческими костями. Увиденное их повергло в шок, ничего подобного они раннее не видели. Дальше идти никто не решился.
Рассказ очень заинтересовал генерал-майора, ему и в голову не могло придти, что в этой земле на которой жили одни кочевники, могут быть такие подземные сооружения, которые с «легкой руки» одного из работяг нарекли Карасунскими подземельями. Всем был дан отбой, так как утром Франц Павлович планировал опуститься в подземелья сам.
Но той ночью уснуть никто так и не смог, в лагере началась какая-то чертовщина. Рабочие начали слышать какие-то странные голоса, доносящиеся с болот, охрана, что стояла у входа в подземные сооружения почувствовали чье-то незримое присутствие в глубоких шахтах, ремесленники наблюдали странные образы и свечения возле своих мастерских. Утром по лагерю поползли слухи о том, что добровольцы исследовавшие ночью шахту, разбудили какой-то древний дух, обитавший в Карасунских подземельях. Можно было бы списать все эти необъяснимости на предрассудки и излишнюю набожность рабочих, но дальнейшие события еще более усугубили страшные слухи и домыслы.
Утром, всех добровольцев участвовавших в исследовании подземелий, поразила сильная лихорадка. Осматривая заболевших, войсковой врач Василий Георгиевич Быстринский, диагностировал у всех помимо высокой температуры, странный грибок поразивший ногти. Ногтевая пластина медленно темнела под его воздействием и не причинял никакой боли, но вскоре грибок стал превращаться в мелкие чешуйки, которые вызывали сильный зуд. Это была какая-то зараза, до селе не известная науке - йод, зеленка и самогон не помогали. Уже в обед, зуд был такой силы, что зараженные в беспамятном состоянии вскакивали с кроватей и вгрызались своими черным ногтями в земляной пол палаток медчасти.
В лагере все были напуганы, о новой экспедиции в Карасунские подземелья уже ни кто не вспоминал. Состояние добровольцев ухудшалось каждым часом, температура была уже далеко за сорок, ногти отвалились и вместо них появилась твердая чешуя с острыми краями, зараженные постоянно бредили и выкрикивали странные фразы на непонятном языке.
Ближе к вечеру к строительному лагерю подъехал старый шапсуг, который попросил встречи с Францем Павловичем де Воланом. Генерал-майор с ним о чем-то долго шептался в своей палатке, после чего, взяв с собой двух солдат и одного инженера, ускакал в неизвестном направлении, оставив за главного Константина Михайловича Никольского, молодого петербургского инженера.
Где был генерал-майор, с кем встречался и чем занимался, история от нас умалчивает, так же она хранит гробовое молчание и о событиях, что произошли в лагере, пока он отсутствовал. Известно только то, что когда де Волан вернулся через два дня со своими попутчиками, лагерь был пуст. Все люди куда-то пропали, вокруг были следы борьбы, крови и неглубоких разрытостей, как будто кто-то копал землю руками. В палатке Никольского нашелся листок бумаги, измазанный кровью и гноем, на котором было написано странное послание: «Древние были, Древние существуют, Древние будут всегда!».
Франц Павлович увел людей из лагеря, переночевав на другом берегу Кубани, утром они вернулись и заложили взрывчаткой Шпренгеля все ходы и выходы из подземелья, тем самым похоронив четыре месяца непрекращающихся земляных работ под тоннами Карасунского грунта. А через три дня из Ростовского уезда прибыла большая группа рабочих, которая уничтожила все следы ранее проводимых здесь работ. Инженеру и солдатам, что отлучались с генерал-майором, была выплачена крупная сумма казначейских билетов и взята подписка о не разглашении, а сам Франц Павлович отправился на Днестровскую линию, где у него состоялся сложный разговор с Александром Васильевичем. Это была вторая неудачная попытка Суворова связанная со строительством подземных коммуникаций, больше Александр Васильевич подобными проектами не занимался.
Эти события оставались тайной за семью печатями, до тех пор, пока в Екатеринодаре не появился царский картограф Сигизмунд Кузяев. В его дневнике имелась следующая запись: «Ибо в Екатеринодаре, в прескверном настроении прибывая и ожидая ответа из столицы, побывал во всех кабаках и трактирах, изрядно кошель свой потрепав и опустошив. На третий день от начала августа, посыльный конверт мне принес, с отпиской на мой запрос из Петербурга, в котором были многие ответы на вопросы мои разные, в том числе и касательно загадочного происшествия в….(далее неразборчиво)…» Но как стало известно Британскому Географическому обществу, расшифровавшему неразборчивые записи Кузяева, речь в них шла о загадочном случае с двумя работниками из Александро-Невского собора. Строители работали в подвальных помещениях и их мало кто видел, до тех пор, пока они не вышли во двор, пожаловавшись на высокую температуру и почерневшие ногти. Местный лекарь не успел их еще осмотреть, как у собора появился старый шапсуг и попросил встречи с батюшкой. После их разговора шапсуг вместе с приболевшими работниками спустился в подвальное помещение и вышел от туда только на следующий день, но уже сам. К сожалению, ту часть повествования, в которой царский картограф описывает свои вопросы неизвестному ведомству и их ответы, восстановить не удалось.
Между тем, британские ученые неоднократно упоминали в своих отчетах о старом шапсуге, который всегда появлялся при возникновении проблем связанных с подземным строительством в Краснодаре, но на доступ к эти документам, хранящимся в архивах Британского географического общества, наложено вето и узнать подробности о таинственном хранителе краснодарских подземелий не представляется возможным. Однако, некая Соня Грин, имевшая украинско-еврейские корни, еще в начале прошлого века в своей статье о Теодоре Филете из Константинополя, писала, что в Британском музее хранится отрывок древнего манускрипта, в котором упоминается о неком капище расположенном в предгорьях Кавказа.
«…человеческая субстанция не единственная существующая на Земле. Древние были, Древние существуют, Древние будут всегда. Но не в известном нам мире, а между мирами. И существует место, где Древние пробили дорогу себе в прошлые времена, ведает, где Они пройдут в будущее. Ведает их следы на Земле, которые они оставляют, невидимые. Они затаились под землей, ожидая нужных слов Ритуала. Но как после лета приходит зима, а зима сменяется весной, так и Они ждут своего Часа, ждут ошибки старого шапсуга…»
По всей видимости, при строительстве подземных коммуникаций на Карасунских болотах, был распечатан вход в то самое капище, о котором упоминается в древнем манускрипте. Но это всего лишь предположение. К тому же остается загадкой, кто такой этот старый шапсуг и каким образом он противостоит древнему злу, откуда инженер Никольский узнал о Древних и что это за странная болезнь поражающая ногти, где был генерал-майор и что он сказал Суворову, куда делись строители и охрана строительного лагеря, почему Екатеринодар подвергается постоянной опасности и что известно Сигизмунду Кузяеву ....загадки, вопросы, загадки......
Как всегда, в заключении своего путанного повествования, представляю вашему вниманию немного фотографий. На первой фото сканированный план Карасунских подземелий хранящийся в архивах Британского Географического общества, на втором рисунке можно лицезреть самого Франца Павловича де Волан, ну а на последней фотографии фрагмент статьи Сони Грин, написанное ею 15 апреля 1925 года.
Истина где-то рядом и ее надо нати, продолжение следует....