Совсем нерождественская история
Оригинал взят у ludmilapsyholog в Совсем нерождественская история
А теперь, мои дорогие, я вам расскажу, как НА САМОМ ДЕЛЕ происходит устройство в семьи российских граждан детей-сирот с инвалидностью. Тех самых, которых "мы должны устраивать сами, не рассчитывая на Америку".
В городе Ивангороде, Ленинградской области, есть детский дом для детей с особенностями развития. В детском доме есть девочка Надя, 5 лет, с довольно серьезными неврологическими диагнозами. Поскольку в Системе Надя с рождения, трудно сейчас различить, что в ее состоянии от органических проблем, а что от депривации, но Надя в свои 5 лет не разговаривает и не очень идет на контакт.
А совсем в другом конце страны, в городе Горно-Алтайске, живет Наталья Тупякова, молодая мама мальчика 8 лет и приемной дочки, которой почти 3.
Дочка Аня у Наташи появилась год назад. В 2 года малышка не ходила, даже не начинала говорить, имела множество проблем со здоровьем и все шансы к 3-4 годам получить те же диагнозы, что у Нади.
Перед Новым годом, когда Наташа с Аней были у меня, детка бодро обклеивала весь ИРСУ новогодними наклейками, играла с игрушками, про все любопытно спрашивала "Что это?" и мало чем отличалась от любого ребенка своего возраста, разве что маленькая. Год в семье.
Так вот, Наташа приняла решение, что и Надю тоже может взять и постараться помочь.
Обновила заключение, собрала пакет документов -- и поехала. Получила разрешение на знакомство с ребенком, познакомилась с Надей, поговорила с воспитателями и врачами, побоялась как следует, попереживала, но в решении брать девочку укрепилась.
Во время встреч Надя не сразу, но стала смотреть в глаза, отвечать на улыбку, позволила брать себя на руки.
Написала в опеке города Кингисеппа согласие на ребенка, заявление об установлении опеки. По закону у специалистов опеки есть 15 дней, чтобы принять решение: либо отдать ребенка, либо написать мотивированный отказ, который кандидат может обжаловать, если с ним не согласен.
И уехала домой. Было это 27 ноября.
В момент подачи заявления произошел странный эпизод: Наташу попросили написать заявление без даты, а заявление с датой выбросили. Поэтому потом, для большей уверенности, она через несколько дней еще раз послала заявление, почтой под входящий, чтобы оно точно было.
А вот дальше становится совсем интересно.
Оказалось, что Наталья не понравилась директору детского дома -- Егоровой Вере Николаевне. Не вызвала доверия.
Не то чтобы Вера Николаевна собиралась взять Надю себе, нет, вы не подумайте.
Не то, чтобы у нее стояла в дверях очередь желающих принять Надю в семью.
И не то, чтобы у нее дрогнула рука, когда придет время, отправить Надю в собесовское учреждение -- доживать, сколько получится.
Но вот именно Наталья показалась ей недостаточно хороша. Не замужем, молода, опыта мало, контакт доверительный не установила за пару встреч с особым ребенком. То ли дело прекрасные дипломированные специалисты в детском доме, у которых Надя, правда, не говорит к 5 годам, и с контактом тоже не очень, ну так диагнозы же.
И Вера Николаевна написала в опеку заключение о том, что, по ее мнению, Наде лучше в детском доме.
Собственно, написала и написала, высказала свое оценочное суждение, имеет право. Законной силы оно не имеет никакой, но отчего ж не написать. Креатифф такой, свободный акт творчества.
Однако специалисты опеки Кингисеппа решили иначе. Они решили, что директору виднее, а им лишний риск ни к чему. И сначала попробовали наивный заход с заявлением без даты. А потом, когда это не сработало, сообщили Наталье, что раз директр детдома против, они будут собирать опекунский совет и решать. Когда будут собирать -- этого они сказать не могут. Месяц, два, три -- как получится. Много дел, вы у нас не одна. Как руки дойдут.
Для справки: законом никакой такой "опекунский совет" не предусмотрен. То есть собираться и советоваться, опять же, может кто угодно и с кем угодно, это тоже -- креатифф, который ну никак не освобождает опеку от обязанности принять решение о передаче ребенка или отказать в 15-дневный, напомню, срок.
Но именно этого -- принимать решение -- специалисты опеки Елена Викторовна Ширшова и Наталья Васильевна Долженко, похоже, как раз и не хотели.
Время идет, все сроки давно вышли, и поехала Наталья снова -- из Горно-Алтайска в Кингисепп, с Анечкой на руках, потому что та маленькая, к маме привязана, как оставить?
По дороге они заехали в Москву, пообщались с юристами и психологами (так мы и познакомились), мы вместе составили план реабилитации ребенка, подробно обсудив, куда и с чем Наталья сможет обратиться за поддержкой. Она к тому времени знала все про инфраструктуру для особых детей в своем городе, ей вызвались помогать с обследованием и лечением Нади "Отказники" и дали об этом письмо, я передала свой телефон сотрудникам опеки Кингисеппа (с которыми лично знакома), мол, готова обсудить их опасения, подтвердить, что мы общались и все риски проговаривали, что решение у Натальи не с бухты-барахты принято.
Короче, Наталья отправилась туда, полная желания не конфликтовать, а доказать с аргументами, что она понимает, что делает, и ребенка ей доверить можно. И с надеждой, что Новый год встретит уже с тремя детьми дома.
Как бы не так.
План реабилитации никого не заинтересовал, мне они звонить не стали: "мы сами все знаем".
Зато появилось новое препятствие: в заключении о возможности быть опекуном у Натальи было написано, что она готова принять на воспитание ребенка с "незначительными нарушениями здоровья", а у Нади -- значительные, поэтому отдать ребенка они никак не могут.
Дальше -- страньше, выяснилось, что они оправили в опеку по месту жительства Натальи запрос на дополнительное обследование жилищных условий.
В этом месте уже я позвонила сама и попыталась выяснить, что именно они хотели бы узнать, требуя дополнительного обследования жилищных условий? Что такое должна увидеть или не увидеть у Натальи местная опека, что необходимо для принятия решения? Ответа я не получила.
30 минут демагогии на тему "а что же, мы должны вот так любому и отдать ребенка сразу же" и пара моментов истины, которые сквозь эту завесу прорвались: "мы между двух огней, директор отдавать не хочет, а вы давите" и "а вот если она ребенка вернет, мы будем виноваты, что плохо сделали свою работу".
Я попыталась объяснить, что вообще-то они УЖЕ плохо сделали свою работу, ибо Надя 5.5 лет в системе и они ее до сих пор не устроили. И когда сейчас чудом появился человек, готовый спасти их от столь глубокого профессионального фиаско, они прямо препятствуют устройству ребенка, истощая кандидата психологически и материально (одни билеты сколько стоят). В ответ я услышала нечто совсем парадоксальное, типа "а давайте поговорим о Ваших недостатках, Вы что, сами без греха"? Я-то, конечно, с грехами, но обсуждать свою скромную персону с опекой города Кингисеппа как-то не планировала, мне хотелось узнать, что мешает передать в семью Надю. Но тщетно.
Не буду пересказывать, кто еще кому и сколько звонил и писал, в дело вовлекалось все больше людей, которые пытались помочь Наташе и Наде. И начальству звонили, и в прокуратуру написали, и прессой грозили.
Однако 30 декабря состоялся пресловутый "опекунский совет", который решил ребенка не передавать, а затребовать-таки этот самый дополнительный акт обследования жилья. Никаким законом, напомню, не предусмотренный, а опять же чистый креатифф.
Акт, естественно, невозможно сделать без присутствия Натальи, так что Надя осталась в детдоме, а Наташа полетела обратно домой, в тяжелых чувствах, потому что теперь уже после встреч Надю от нее отдирали с рыданиями.
А специалисты опеки пошли праздники праздновать.
Праздники кончились.
К этому времени уже все, кто в ситуацию оказался вовлечен, были очень злые. Но ладно, думаем, не будем пока скандалить. Дадим людям возможность сохранить лицо. Пусть получат свой акт и отдадут уже Надю.
Своя опека Наталью поддерживает, дождались запроса из Кингсеппа, сделали обследование, сделали новое заключение -- не обязаны были, но пошли навстречу коллегам, сделали дополнительную, не предусмотренную законом работу, чтобы помочь Наталье взять ребенка. Как видим, разные бывают опеки.
Это все прямо сегодня происходило.
Наталья, радостная, звонит в Кингисепп: мол, все в порядке, высылаем новое заключение, все как вы просили, можно ехать уже за Надей?
И слышит в ответ -- что? Угу, угадали, опять про "опекунский совет". Который соберется не могут сказать когда. И снова все рассмотрит. И что-нибудь еще придумает.
Короче, Наталью берут измором, надеясь, что она устанет и все как-то рассосется. Вместо того, чтобы просто взять и сделать свою работу, специалисты опеки Кингисеппа уже почти два месяца придумывают все, что угодно, чтобы Надя в семью не попала.
На данный момент единственной управой на это беззаконие видится широкий общественный резонанс.
Мы просим СМИ обратить внимание на ситуацию. Наталья готова общаться с прессой.
Мы просим прокуратуру дать оценку действиям сотрудников опеки г. Кингисепп (заявление написано).
Мы просим Уполномоченного по делам детей Ленобласти обратить внимание на нарушение права ребенка жить и воспитываться в семье.
Мы просим руководство Ленинградской области навести наконец порядок и объяснить сотрудникам опеки их должностные обязанности и то, за что им платят деньги налогоплательщиков. А если они не в состоянии этого понять, пусть поищут другую сферу деятельности, без людей и без детей.
Надю ждет ее семья.
Почему все это происходит, и не только в Кингисеппе, а сплошь и рядом?
Потому что у опеки НЕТ ОТВЕСТВЕННОСТИ ЗА НЕУСТРОЙСТВО.
Если Надя или другой ребенок всю жизнь проведет и умрет в Системе -- никто не будет виноват.
Никто и никогда не несет ответственности за то, что ребенок просидел в детском доме лишние недели и месяцы, пока они собирали "опекунские советы" и мучили кандидатов все новыми придирками. И если кандидаты сломаются в процессе и устройство сорвется -- тоже всех все устроит, меньше мороки.
Никто ни с кого никогда не взыскивал ни деньги, затраченные кандидатом в приемные родители на лишние мотания по стране ("это решение Натальи -- приехать сюда, мы ее не заставляли" -- сказали мне по телефону), ни бюджетные деньги -- немалые -- которые потрачены на лишнее содержание ребенка в учреждении.
И пока это так, все, что останется г-ну Астахову -- жонглировать цифрами, рапортуя о мнимых успехах семейного устройства, потому что реальных -- не будет.
Сколько бы прекрасных людей, вроде Наташи, не задумались о приеме ребенка.
Возможно, настало время это изменить.
Прошу максимально распространить информацию.
И, если есть возможность и желание, помочь Наташе на билеты, это оказалось очень дорого, туда-сюда кататься
Сбербанк Мастеркард
номер 5469 0200 1067 3540
Наталья Владимировна Тупякова.
А теперь, мои дорогие, я вам расскажу, как НА САМОМ ДЕЛЕ происходит устройство в семьи российских граждан детей-сирот с инвалидностью. Тех самых, которых "мы должны устраивать сами, не рассчитывая на Америку".
В городе Ивангороде, Ленинградской области, есть детский дом для детей с особенностями развития. В детском доме есть девочка Надя, 5 лет, с довольно серьезными неврологическими диагнозами. Поскольку в Системе Надя с рождения, трудно сейчас различить, что в ее состоянии от органических проблем, а что от депривации, но Надя в свои 5 лет не разговаривает и не очень идет на контакт.
А совсем в другом конце страны, в городе Горно-Алтайске, живет Наталья Тупякова, молодая мама мальчика 8 лет и приемной дочки, которой почти 3.
Дочка Аня у Наташи появилась год назад. В 2 года малышка не ходила, даже не начинала говорить, имела множество проблем со здоровьем и все шансы к 3-4 годам получить те же диагнозы, что у Нади.
Перед Новым годом, когда Наташа с Аней были у меня, детка бодро обклеивала весь ИРСУ новогодними наклейками, играла с игрушками, про все любопытно спрашивала "Что это?" и мало чем отличалась от любого ребенка своего возраста, разве что маленькая. Год в семье.
Так вот, Наташа приняла решение, что и Надю тоже может взять и постараться помочь.
Обновила заключение, собрала пакет документов -- и поехала. Получила разрешение на знакомство с ребенком, познакомилась с Надей, поговорила с воспитателями и врачами, побоялась как следует, попереживала, но в решении брать девочку укрепилась.
Во время встреч Надя не сразу, но стала смотреть в глаза, отвечать на улыбку, позволила брать себя на руки.
Написала в опеке города Кингисеппа согласие на ребенка, заявление об установлении опеки. По закону у специалистов опеки есть 15 дней, чтобы принять решение: либо отдать ребенка, либо написать мотивированный отказ, который кандидат может обжаловать, если с ним не согласен.
И уехала домой. Было это 27 ноября.
В момент подачи заявления произошел странный эпизод: Наташу попросили написать заявление без даты, а заявление с датой выбросили. Поэтому потом, для большей уверенности, она через несколько дней еще раз послала заявление, почтой под входящий, чтобы оно точно было.
А вот дальше становится совсем интересно.
Оказалось, что Наталья не понравилась директору детского дома -- Егоровой Вере Николаевне. Не вызвала доверия.
Не то чтобы Вера Николаевна собиралась взять Надю себе, нет, вы не подумайте.
Не то, чтобы у нее стояла в дверях очередь желающих принять Надю в семью.
И не то, чтобы у нее дрогнула рука, когда придет время, отправить Надю в собесовское учреждение -- доживать, сколько получится.
Но вот именно Наталья показалась ей недостаточно хороша. Не замужем, молода, опыта мало, контакт доверительный не установила за пару встреч с особым ребенком. То ли дело прекрасные дипломированные специалисты в детском доме, у которых Надя, правда, не говорит к 5 годам, и с контактом тоже не очень, ну так диагнозы же.
И Вера Николаевна написала в опеку заключение о том, что, по ее мнению, Наде лучше в детском доме.
Собственно, написала и написала, высказала свое оценочное суждение, имеет право. Законной силы оно не имеет никакой, но отчего ж не написать. Креатифф такой, свободный акт творчества.
Однако специалисты опеки Кингисеппа решили иначе. Они решили, что директору виднее, а им лишний риск ни к чему. И сначала попробовали наивный заход с заявлением без даты. А потом, когда это не сработало, сообщили Наталье, что раз директр детдома против, они будут собирать опекунский совет и решать. Когда будут собирать -- этого они сказать не могут. Месяц, два, три -- как получится. Много дел, вы у нас не одна. Как руки дойдут.
Для справки: законом никакой такой "опекунский совет" не предусмотрен. То есть собираться и советоваться, опять же, может кто угодно и с кем угодно, это тоже -- креатифф, который ну никак не освобождает опеку от обязанности принять решение о передаче ребенка или отказать в 15-дневный, напомню, срок.
Но именно этого -- принимать решение -- специалисты опеки Елена Викторовна Ширшова и Наталья Васильевна Долженко, похоже, как раз и не хотели.
Время идет, все сроки давно вышли, и поехала Наталья снова -- из Горно-Алтайска в Кингисепп, с Анечкой на руках, потому что та маленькая, к маме привязана, как оставить?
По дороге они заехали в Москву, пообщались с юристами и психологами (так мы и познакомились), мы вместе составили план реабилитации ребенка, подробно обсудив, куда и с чем Наталья сможет обратиться за поддержкой. Она к тому времени знала все про инфраструктуру для особых детей в своем городе, ей вызвались помогать с обследованием и лечением Нади "Отказники" и дали об этом письмо, я передала свой телефон сотрудникам опеки Кингисеппа (с которыми лично знакома), мол, готова обсудить их опасения, подтвердить, что мы общались и все риски проговаривали, что решение у Натальи не с бухты-барахты принято.
Короче, Наталья отправилась туда, полная желания не конфликтовать, а доказать с аргументами, что она понимает, что делает, и ребенка ей доверить можно. И с надеждой, что Новый год встретит уже с тремя детьми дома.
Как бы не так.
План реабилитации никого не заинтересовал, мне они звонить не стали: "мы сами все знаем".
Зато появилось новое препятствие: в заключении о возможности быть опекуном у Натальи было написано, что она готова принять на воспитание ребенка с "незначительными нарушениями здоровья", а у Нади -- значительные, поэтому отдать ребенка они никак не могут.
Дальше -- страньше, выяснилось, что они оправили в опеку по месту жительства Натальи запрос на дополнительное обследование жилищных условий.
В этом месте уже я позвонила сама и попыталась выяснить, что именно они хотели бы узнать, требуя дополнительного обследования жилищных условий? Что такое должна увидеть или не увидеть у Натальи местная опека, что необходимо для принятия решения? Ответа я не получила.
30 минут демагогии на тему "а что же, мы должны вот так любому и отдать ребенка сразу же" и пара моментов истины, которые сквозь эту завесу прорвались: "мы между двух огней, директор отдавать не хочет, а вы давите" и "а вот если она ребенка вернет, мы будем виноваты, что плохо сделали свою работу".
Я попыталась объяснить, что вообще-то они УЖЕ плохо сделали свою работу, ибо Надя 5.5 лет в системе и они ее до сих пор не устроили. И когда сейчас чудом появился человек, готовый спасти их от столь глубокого профессионального фиаско, они прямо препятствуют устройству ребенка, истощая кандидата психологически и материально (одни билеты сколько стоят). В ответ я услышала нечто совсем парадоксальное, типа "а давайте поговорим о Ваших недостатках, Вы что, сами без греха"? Я-то, конечно, с грехами, но обсуждать свою скромную персону с опекой города Кингисеппа как-то не планировала, мне хотелось узнать, что мешает передать в семью Надю. Но тщетно.
Не буду пересказывать, кто еще кому и сколько звонил и писал, в дело вовлекалось все больше людей, которые пытались помочь Наташе и Наде. И начальству звонили, и в прокуратуру написали, и прессой грозили.
Однако 30 декабря состоялся пресловутый "опекунский совет", который решил ребенка не передавать, а затребовать-таки этот самый дополнительный акт обследования жилья. Никаким законом, напомню, не предусмотренный, а опять же чистый креатифф.
Акт, естественно, невозможно сделать без присутствия Натальи, так что Надя осталась в детдоме, а Наташа полетела обратно домой, в тяжелых чувствах, потому что теперь уже после встреч Надю от нее отдирали с рыданиями.
А специалисты опеки пошли праздники праздновать.
Праздники кончились.
К этому времени уже все, кто в ситуацию оказался вовлечен, были очень злые. Но ладно, думаем, не будем пока скандалить. Дадим людям возможность сохранить лицо. Пусть получат свой акт и отдадут уже Надю.
Своя опека Наталью поддерживает, дождались запроса из Кингсеппа, сделали обследование, сделали новое заключение -- не обязаны были, но пошли навстречу коллегам, сделали дополнительную, не предусмотренную законом работу, чтобы помочь Наталье взять ребенка. Как видим, разные бывают опеки.
Это все прямо сегодня происходило.
Наталья, радостная, звонит в Кингисепп: мол, все в порядке, высылаем новое заключение, все как вы просили, можно ехать уже за Надей?
И слышит в ответ -- что? Угу, угадали, опять про "опекунский совет". Который соберется не могут сказать когда. И снова все рассмотрит. И что-нибудь еще придумает.
Короче, Наталью берут измором, надеясь, что она устанет и все как-то рассосется. Вместо того, чтобы просто взять и сделать свою работу, специалисты опеки Кингисеппа уже почти два месяца придумывают все, что угодно, чтобы Надя в семью не попала.
На данный момент единственной управой на это беззаконие видится широкий общественный резонанс.
Мы просим СМИ обратить внимание на ситуацию. Наталья готова общаться с прессой.
Мы просим прокуратуру дать оценку действиям сотрудников опеки г. Кингисепп (заявление написано).
Мы просим Уполномоченного по делам детей Ленобласти обратить внимание на нарушение права ребенка жить и воспитываться в семье.
Мы просим руководство Ленинградской области навести наконец порядок и объяснить сотрудникам опеки их должностные обязанности и то, за что им платят деньги налогоплательщиков. А если они не в состоянии этого понять, пусть поищут другую сферу деятельности, без людей и без детей.
Надю ждет ее семья.
Почему все это происходит, и не только в Кингисеппе, а сплошь и рядом?
Потому что у опеки НЕТ ОТВЕСТВЕННОСТИ ЗА НЕУСТРОЙСТВО.
Если Надя или другой ребенок всю жизнь проведет и умрет в Системе -- никто не будет виноват.
Никто и никогда не несет ответственности за то, что ребенок просидел в детском доме лишние недели и месяцы, пока они собирали "опекунские советы" и мучили кандидатов все новыми придирками. И если кандидаты сломаются в процессе и устройство сорвется -- тоже всех все устроит, меньше мороки.
Никто ни с кого никогда не взыскивал ни деньги, затраченные кандидатом в приемные родители на лишние мотания по стране ("это решение Натальи -- приехать сюда, мы ее не заставляли" -- сказали мне по телефону), ни бюджетные деньги -- немалые -- которые потрачены на лишнее содержание ребенка в учреждении.
И пока это так, все, что останется г-ну Астахову -- жонглировать цифрами, рапортуя о мнимых успехах семейного устройства, потому что реальных -- не будет.
Сколько бы прекрасных людей, вроде Наташи, не задумались о приеме ребенка.
Возможно, настало время это изменить.
Прошу максимально распространить информацию.
И, если есть возможность и желание, помочь Наташе на билеты, это оказалось очень дорого, туда-сюда кататься
Сбербанк Мастеркард
номер 5469 0200 1067 3540
Наталья Владимировна Тупякова.