Унылая пора, очей очарованье
Снова лето на исходе,
Август-чародей
На поля с собой приводит
Сто косых дождей.
Голь беспомощно-пустая
Поселилась здесь.
Гонит прочь воронью стаю,
Не даёт присесть.
И бездомные вороны
По спирали вверх,
Словно просят обороны
На виду у всех.
Ищут птицы спаса в небе,
Но оно молчит.
Беспристрастно гонит ветер
Бледно-серый щит.
Растерявшись, снова стая
Врассыпную вниз...
...Тихо с дерева слетает
Ярко-красный лист...
26.08.2006
Лето кончается. Закутавшись в клетчатую фланелевую рубашку, я сижу на пустой застеклённой веранде в сумерках уходящего дня. В высоких окнах виднеются гречишные поля, а перед ними - заросли кустарника, пылающего осенним пожаром: красным, рыжим, золотистым. Над полями стоят пышные облака, вбирающие в себя последние лучи уже скрывшегося солнца. Нет ни ветра, ни шелеста листьев, ни голосов ночных птиц: все шорохи поглотил и унёс с собой закат. Рядом с домом, на фоне ещё светлого неба чётко выделяются ветви рябины, гнущиеся под грузом тяжелых кистей.
Я сажусь рядом с резной книжной этажеркой и зажигаю настольную лампу. За окнами резко становится темно, и только желтый круг электрического солнца смотрит на меня с черного прямоугольника стекла. Из весьма немногочисленной библиотеки я выбираю "Робинзона Крузо" и погружаюсь в заботы одинокого островитянина. Впрочем, читаю я невнимательно, и, в конце концов, вовсе откладываю раскрытую книгу на стол и выключаю свет. Сквозь стёкла, вмиг ставшие прозрачными, всё ещё можно разглядеть лесок, и поле, и железную громадину лэп, и едва желтоватое облако, отражающее зарево ночного города, скрытого холмами. На сине-сером небе нет ни одной звезды. Я забираюсь на широкий подоконник и прижимаю к себе колени.
Глядя на скромный пейзаж, я так остро чувствую уход лета, словно оно утекает сквозь меня. Мне становится невыносимо грустно, но, вместе с тем, во мне растёт ощущение уверенности в том, что лето обязательно вернётся, и ещё не раз. На блёклом небе загорается, словно включается, крупная звезда. Она горит в той стороне, где - я знаю - меня ждут.
У Робинзона начался сезон дождей.
Лето кончается.
Август-чародей
На поля с собой приводит
Сто косых дождей.
Голь беспомощно-пустая
Поселилась здесь.
Гонит прочь воронью стаю,
Не даёт присесть.
И бездомные вороны
По спирали вверх,
Словно просят обороны
На виду у всех.
Ищут птицы спаса в небе,
Но оно молчит.
Беспристрастно гонит ветер
Бледно-серый щит.
Растерявшись, снова стая
Врассыпную вниз...
...Тихо с дерева слетает
Ярко-красный лист...
26.08.2006
Лето кончается. Закутавшись в клетчатую фланелевую рубашку, я сижу на пустой застеклённой веранде в сумерках уходящего дня. В высоких окнах виднеются гречишные поля, а перед ними - заросли кустарника, пылающего осенним пожаром: красным, рыжим, золотистым. Над полями стоят пышные облака, вбирающие в себя последние лучи уже скрывшегося солнца. Нет ни ветра, ни шелеста листьев, ни голосов ночных птиц: все шорохи поглотил и унёс с собой закат. Рядом с домом, на фоне ещё светлого неба чётко выделяются ветви рябины, гнущиеся под грузом тяжелых кистей.
Я сажусь рядом с резной книжной этажеркой и зажигаю настольную лампу. За окнами резко становится темно, и только желтый круг электрического солнца смотрит на меня с черного прямоугольника стекла. Из весьма немногочисленной библиотеки я выбираю "Робинзона Крузо" и погружаюсь в заботы одинокого островитянина. Впрочем, читаю я невнимательно, и, в конце концов, вовсе откладываю раскрытую книгу на стол и выключаю свет. Сквозь стёкла, вмиг ставшие прозрачными, всё ещё можно разглядеть лесок, и поле, и железную громадину лэп, и едва желтоватое облако, отражающее зарево ночного города, скрытого холмами. На сине-сером небе нет ни одной звезды. Я забираюсь на широкий подоконник и прижимаю к себе колени.
Глядя на скромный пейзаж, я так остро чувствую уход лета, словно оно утекает сквозь меня. Мне становится невыносимо грустно, но, вместе с тем, во мне растёт ощущение уверенности в том, что лето обязательно вернётся, и ещё не раз. На блёклом небе загорается, словно включается, крупная звезда. Она горит в той стороне, где - я знаю - меня ждут.
У Робинзона начался сезон дождей.
Лето кончается.