О женщинах...
Когда я еще училась в школе, наша учитель по истории - великая женщина (вообще, стоит признаться, что на своем жизненном пути мне довелось встретиться со многими великими женщинами. Слово "великий" само по себе звучит напыщено, но для меня эти женщины были именно великими, строящими мое мировозрение, являясь его фундаментом) - говорила о женщинах. Что за слова это были - я, увы, уже не помню. Но тогда они побудили к написанию малюсенького рассказа о женщинах, как последнем, отчаянном, когда уже ничего больше не осталось и настал конец, оружии. Это самое мощное оружие человечества.
К сожалению, современные девушки плохо понимают, что такое сила женщины. В современном обществе сила женщины подменяется понятием равенства мужчине, быть как мужчина. А это в свою очередь исключает понятие силы женщины как таковое.
Далее приведен отрывок из утопической повести "Диктатор" Сергея Александровича Снегова. Она должна была стать центром сей записи, но в последствии центр сместился. Хотелось бы лишь добавить, что пусть роман называют пророческим, но в действительности это утопия. Он невозможен в современно обществе, как невозможен вечный двигатель в нашей системе законов, ибо требует идеальных условий. С невысокой возвышенности своего возраста мне видится, что условия для воплощения этой утопии были в 60-ых годах, меньше в 70-х и 80-ых, и, уж конечно, не в 90-х и позже. Единственный народ, в рамках которого было бы возможно потсроение такой локальной утопии (как видим, совсем не мировой, как это описано в романе) - это японцы. Но, возможно, я идеализирую этот народ и эту страну, которую считаю достойной подражения, но в которой не хочу побывать, дабы не разрушить имеющийся образ.
Краткое содержание предшествовавших событий: Побужденные к жизни Диктатором женские собрания после долгих месяцев войны, катастроф, невероятных событий, изменивших мировую политику, открыто выступают против правления президента своей страны, которого уже назвали изменников, трусом.
Референдум вышел не столь удачным, как надеялись его вдохновители. Голосовать против Аментолы пришло меньше половины женщин, мужчин было совсем мало. У пунктов голосования мужчин собралось изрядно, но они относились к женской акции как к весёлому спектаклю - сходились кучками, хохотали, поздравляли своих жён и подруг с приобщением к политике, но бюллетени в руки не брали. Все были настроены беззлобно, особенно свирепых женщин-ораторов награждали аплодисментами, но, в общем, не поддерживали. [...]
Всё разительно переменилось уже на другой день.
Норма Фриз объявила, что результаты референдума она сама во главе женской делегации вручит правительству. Ни один мужчина не удостоился делегирования - только женщинам разрешалось посетить приём во дворце. Но уже за час до появления делегации у дворца собралось множество весёлых мужчин, некоторые несли в руках роскошные букеты - вручать своим подругам после того, как они покинут дворец. Шёл первый месяц зимы, время не для цветов, но все оранжереи и сады опустошили - цветов в руках у мужчин было больше, чем в любой весенний праздник. Часы шли к трагедии, а всем участникам церемонии ещё мнилось, что совершается веселье.[...]
Норма Фриз с декларацией в руке подошла к воротам. Двери раскрылись, наружу вышли два офицера. В глубине двора виднелись ряды вооружённых солдат. Обстановка показывала, что обитатели дворца, в отличие от гогочущих мужчин на улице, отнюдь не расположены считать приход женщин развлекательной сценой. Норма Фриз потребовала президента, чтобы вручить ему заявление о всенародном недоверии. Один офицер взял в руки микрофон, голос его разнёсся по рядам собравшихся.
- Президента не интересуют ваши декларации. Он занят более важными делами.
- Тогда пусть явится его полномочный представитель - взять у нас декларацию недоверия президенту! - настаивала Норма Фриз.
Ответ офицера был категоричен:
- Никто к вам не явится. Никто вашей декларации не возьмёт.
- И вы не возьмёте?
- И я не возьму. Моё дело держать оружие, а не писульки.
Норма Фриз обернулась к своим делегаткам. В толпе оживлённых мужчин вдруг установилось молчание. Мужские шпалеры стали сдвигаться поближе к женщинам. Норма Фриз с обидой воскликнула:
- Вот как относятся к женщинам военные слуги президента. Даже говорить с нами не хотят!
Одна из делегаток, высокая красивая девушка с длинными кудрями, эффектно уложенными на плечи, выдвинулась вперёд.
- Мы пройдём силой. Пустите! - крикнула она офицеру.
- Запрещаю! - сказал офицер. - Ни одна не пройдёт во дворец. А будете прорываться, применю силу.
Вот в этот момент в молчаливой толпе мужчин пронёсся первый, ещё глухой гул. Шпалеры сдвинулись тесней. Солдаты во дворе стали продвигаться к воротам. Высокая девушка гневно крикнула:
- Всё равно пройдём! Попробуйте применить силу!
Она оттолкнула офицера и шагнула за ворота. За ней метнулось ещё несколько женщин. Офицер схватил девушку за руку, другой дёрнул её за платье. Она рванулась, платье разорвалось. Первый офицер толкнул её в грудь. Удар был сильным, она пошатнулась, но устояла. И повернувшись к толпе, ухватив разорванное на груди платье, с рыданием прокричала кому-то:
- Твою невесту бьют, а ты смотришь!
Из толпы, свирепо расталкивая соседей, вырвался рослый парень с огромным букетом в руках. Он метнул букет в офицера, порвавшего платье на его невесте, и сразил кулаком другого. На него навалились набежавшие солдаты, он разметал их и снова бросился на обидчика невесты. Офицер выхватил импульсатор. Сухой треск, усиленный микрофоном, отчётливо разнёсся над толпой, парень, уже сражённый, успел выхватить импульсатор и повернуть его на офицера - оба рухнули под ноги солдат. Женский отчаянный визг потонул в яростном вопле мужчин. Толпа всей массой бросилась на солдат.
Женщины, вытесненные на тротуары, с плачем убирались подальше, озверевшие мужчины сорвали ворота. Солдаты опасались в толчее выхватывать импульсаторы, да и приказа не было, а оба офицера, бездыханные, попирались ногами толпы. Разъярённые мужчины брали массой, один за другим солдаты валились наземь либо бежали в глубину сада и прятались во дворце. Какой-то мужчина вскочил на садовую скамью перед операторами стерео - те одни не поддались ни панике, ни ярости - и дико вопил:
- Наших женщин избивают! Мужчины мы или не мужчины? Все прекращайте работу! На улицу!
К сожалению, современные девушки плохо понимают, что такое сила женщины. В современном обществе сила женщины подменяется понятием равенства мужчине, быть как мужчина. А это в свою очередь исключает понятие силы женщины как таковое.
Далее приведен отрывок из утопической повести "Диктатор" Сергея Александровича Снегова. Она должна была стать центром сей записи, но в последствии центр сместился. Хотелось бы лишь добавить, что пусть роман называют пророческим, но в действительности это утопия. Он невозможен в современно обществе, как невозможен вечный двигатель в нашей системе законов, ибо требует идеальных условий. С невысокой возвышенности своего возраста мне видится, что условия для воплощения этой утопии были в 60-ых годах, меньше в 70-х и 80-ых, и, уж конечно, не в 90-х и позже. Единственный народ, в рамках которого было бы возможно потсроение такой локальной утопии (как видим, совсем не мировой, как это описано в романе) - это японцы. Но, возможно, я идеализирую этот народ и эту страну, которую считаю достойной подражения, но в которой не хочу побывать, дабы не разрушить имеющийся образ.
Краткое содержание предшествовавших событий: Побужденные к жизни Диктатором женские собрания после долгих месяцев войны, катастроф, невероятных событий, изменивших мировую политику, открыто выступают против правления президента своей страны, которого уже назвали изменников, трусом.
Референдум вышел не столь удачным, как надеялись его вдохновители. Голосовать против Аментолы пришло меньше половины женщин, мужчин было совсем мало. У пунктов голосования мужчин собралось изрядно, но они относились к женской акции как к весёлому спектаклю - сходились кучками, хохотали, поздравляли своих жён и подруг с приобщением к политике, но бюллетени в руки не брали. Все были настроены беззлобно, особенно свирепых женщин-ораторов награждали аплодисментами, но, в общем, не поддерживали. [...]
Всё разительно переменилось уже на другой день.
Норма Фриз объявила, что результаты референдума она сама во главе женской делегации вручит правительству. Ни один мужчина не удостоился делегирования - только женщинам разрешалось посетить приём во дворце. Но уже за час до появления делегации у дворца собралось множество весёлых мужчин, некоторые несли в руках роскошные букеты - вручать своим подругам после того, как они покинут дворец. Шёл первый месяц зимы, время не для цветов, но все оранжереи и сады опустошили - цветов в руках у мужчин было больше, чем в любой весенний праздник. Часы шли к трагедии, а всем участникам церемонии ещё мнилось, что совершается веселье.[...]
Норма Фриз с декларацией в руке подошла к воротам. Двери раскрылись, наружу вышли два офицера. В глубине двора виднелись ряды вооружённых солдат. Обстановка показывала, что обитатели дворца, в отличие от гогочущих мужчин на улице, отнюдь не расположены считать приход женщин развлекательной сценой. Норма Фриз потребовала президента, чтобы вручить ему заявление о всенародном недоверии. Один офицер взял в руки микрофон, голос его разнёсся по рядам собравшихся.
- Президента не интересуют ваши декларации. Он занят более важными делами.
- Тогда пусть явится его полномочный представитель - взять у нас декларацию недоверия президенту! - настаивала Норма Фриз.
Ответ офицера был категоричен:
- Никто к вам не явится. Никто вашей декларации не возьмёт.
- И вы не возьмёте?
- И я не возьму. Моё дело держать оружие, а не писульки.
Норма Фриз обернулась к своим делегаткам. В толпе оживлённых мужчин вдруг установилось молчание. Мужские шпалеры стали сдвигаться поближе к женщинам. Норма Фриз с обидой воскликнула:
- Вот как относятся к женщинам военные слуги президента. Даже говорить с нами не хотят!
Одна из делегаток, высокая красивая девушка с длинными кудрями, эффектно уложенными на плечи, выдвинулась вперёд.
- Мы пройдём силой. Пустите! - крикнула она офицеру.
- Запрещаю! - сказал офицер. - Ни одна не пройдёт во дворец. А будете прорываться, применю силу.
Вот в этот момент в молчаливой толпе мужчин пронёсся первый, ещё глухой гул. Шпалеры сдвинулись тесней. Солдаты во дворе стали продвигаться к воротам. Высокая девушка гневно крикнула:
- Всё равно пройдём! Попробуйте применить силу!
Она оттолкнула офицера и шагнула за ворота. За ней метнулось ещё несколько женщин. Офицер схватил девушку за руку, другой дёрнул её за платье. Она рванулась, платье разорвалось. Первый офицер толкнул её в грудь. Удар был сильным, она пошатнулась, но устояла. И повернувшись к толпе, ухватив разорванное на груди платье, с рыданием прокричала кому-то:
- Твою невесту бьют, а ты смотришь!
Из толпы, свирепо расталкивая соседей, вырвался рослый парень с огромным букетом в руках. Он метнул букет в офицера, порвавшего платье на его невесте, и сразил кулаком другого. На него навалились набежавшие солдаты, он разметал их и снова бросился на обидчика невесты. Офицер выхватил импульсатор. Сухой треск, усиленный микрофоном, отчётливо разнёсся над толпой, парень, уже сражённый, успел выхватить импульсатор и повернуть его на офицера - оба рухнули под ноги солдат. Женский отчаянный визг потонул в яростном вопле мужчин. Толпа всей массой бросилась на солдат.
Женщины, вытесненные на тротуары, с плачем убирались подальше, озверевшие мужчины сорвали ворота. Солдаты опасались в толчее выхватывать импульсаторы, да и приказа не было, а оба офицера, бездыханные, попирались ногами толпы. Разъярённые мужчины брали массой, один за другим солдаты валились наземь либо бежали в глубину сада и прятались во дворце. Какой-то мужчина вскочил на садовую скамью перед операторами стерео - те одни не поддались ни панике, ни ярости - и дико вопил:
- Наших женщин избивают! Мужчины мы или не мужчины? Все прекращайте работу! На улицу!