Jun 27, 2013 20:08
.
Начиная с 22 июня, случилось очередное обострение военной темы. Тут и Романова с "кладбищем домашних животных", и Кох с негодованием из-за несдачи Ленинграда, и еще некто с очередной защитой Власова...
О Романовой не будем. Дура есть дура, а дуре лекс не писан.
О Кохе тоже не будем. После окончания госкарьеры он только и делает, что изгибывается.
Вот про Власова пару слов скажу.
У меня нет сомнений, что генерал Власов был талантливым военачальником и отнюдь не трусом. Не попал бы в плен, вышел бы в герои и маршалы. Что ничуть не отменяет факта предательства. В идейную мотивацию не верю ни разу - поскольку до этого 25 лет был совсем советским, без пятнышка. И даже если разочаровался из-за гибели своей армии, как офицер, никак не должен был переходить на сторону врага. Не думаю, что генералы Карбышев, Музыченко, Понеделин, Потапов, Лукин были такими уж идейными коммунистами - однако служить Гитлеру не стали. У меня есть стойкое ощущение, что Власов руководствовался обидой и честолюбием. Понять - можно. Простить - нет.
Кстати, меня всегда бесило стремление советской пропаганды изображать врагов ничтожествами без чести и совести. Нынешние патриоты эту черту унаследовали полностью. Потому их так легко бьют.
Ну и, к слову, о законопроекте Яровой. К Ире отношусь без восторга - поскольку знаю за ней тенденцию быть святее Папы. В "Ябле" она была ортодоксальнее Явлинского, в "Едре" стала ортодоксальнее Путина. И законопроект она предложила сомнительный. Вот только ничего дико возмутительного в нем на самом деле нет.
Яровая предлагает наказывать не за любую критику Антигитлеровской коалиции, а за распространение заведомо ложных сведений. И за реабилитацию нацизма. Не уверен, что такой специальный закон нужен - но не вижу ничего ужасного в том, что заведомая ложь и апология нацизма будут наказуемы.
Вообще говоря, законопроект получился вполне в европейском духе (не даром в МШПИ училась) - ничем не хуже наказания за отрицание Холокоста. Кабы с такой инициативой выступил, например, Володя Рыжков, Романова-Латынина-Бакушинская et al кричали бы ура и в воздух лифчики бросали. Но Яровая!!!
Илья Эренбург вспоминал, что одной из главных претензий цензуры к его повести "День второй" было наличие в тексте многих персонажей с русскими фамилиями. И рефлексировал: "Я подумал - а что делать с фамилией на титульном листе?"
.
ЖЖизнь,
История,
Политика