ЧУЖОЙ - история о том, как не приняла земля сибирская горожанина
Оригинал взят у storyofgrubas в ЧУЖОЙ
Началась эта история где-то между Ленинградом и Санкт-Петербургом, когда советские люди бросались во все тяжкие, чтобы хоть как-то прокормить себя и свои семьи.
Советская армия с почетом выплюнула в отставку майора по имени Павел.
На военную пенсию его семья могла прожить дня три в месяц, потом начинался голод, холод и грязные (без мыла) руки…
Найти работу, кроме должности снайпера, за которую платили бы деньги, было практически невозможно.
Семейный совет заседал полгода, перебрали все варианты: от продажи на рынке водки, до сдачи квартиры под бордель.
В конце-концов, решили в корне изменить свою жизнь и стать фермерами.
А что? Дочь слава Богу выросла и вышла замуж. Страна у нас большая. Всегда можно найти место подальше от лютых парней в кожаных куртках и поближе к первозданной природе.
Павел родился в Ленинграде, но с детства, каждое лето проводил в деревне у деда, так что, косой его не испугаешь, да и офицерская закалка при нем.
Сказано - сделано.
Выгодно продали свою квартиру, на все деньги Паша накупил целый Камаз всего необходимого: самодельный трактор, посевной материал, станки, инструменты, генератор, сварочный аппарат и много еще хорошего. Ясно, что по-началу, жить придется, как Робинзону на острове под открытым небом. Там, на месте не купишь даже лопату.
Долго торговался с Камазистом, загрузился и с веселой песней отправился в дальнюю дорогу.
Пашина жена перебралась к дочери с зятем и стала ждать, когда ее муж на голом месте наладит хоть какой-то быт помимо палатки и позовет ее.
Целый месяц Камаз с Робинзоном искал далекое райское место для будущей жизни и наконец нашел. Река Обь, природа как с открытки, красотища.
Разгрузился, попрощался с Камазом и его водителем, поставил палатку и уснул счастливым человеком, который держит свою судьбу в собственных крепких руках.
Утром к палатке и куче невиданного добра, подтянулись деревенские аборигены, познакомились и потекли трудовые будни и свершения.
Председатель сельсовета, на вопрос Павла по поводу земли, неопределенно махнул рукой в сторону горизонта и сказал:
- Бери сколько видишь, все равно простаивает.
Раз в месяц в Питер приходили длинные письма:
«…у меня все хорошо, с ночи до зари работаю. Построил плот, навылавливал из реки кучу бесхозных бревен, строю сарайку для скота…»
«…люди тут своеобразные, но душевные, приняли меня хорошо, только пьют много и нихрена делать не хотят. Домашних животных здесь никто не держит. Хлопотно. Живут на пенсию стариков и целыми днями торчат на дороге в ожидании автолавки. Питаются все, только картошкой, огурцами и лепешками»
«…Я за месяц накосил и поставил десять огромных стогов, так что зимой наши телята будут довольны»
«…Выменял цистерну солярки за бычка, теперь стало чуть полегче…»
«…Под новый год сильно простудился, неделю пролежал, чуть коньки не откинул, но взял себя в руки - скотина ждать не будет, ее нужно кормить. Не переживай, сейчас уже все: тьфу, тьфу, тьфу, не жалуюсь…»
«…Наши коровки и свинки перезимовали вполне нормально, почти все. Дом пока не начинал, живу вместе со скотиной - так теплее. Вот сдам их, сразу тебя позову, тогда и построимся, как захотим…»
«…купил холодильники, соорудил печку, хлеб пеку, все деревенские приходят, по-соседски просят. Даю, а куда деваться? Меня тут в шутку называют кулаком.
Иногда намекают: - «ребенок очень заболел, ему бы молочка» Наливаю, конечно. В деревне, ведь, кроме моих, ни одной коровы нет и не было. Вообще они, как дети малые, но люди хорошие, добрые и советы правильные мне дают по хозяйству…»
«…уже совсем скоро я сдам все наше мясо и все остальное, тогда и приедешь. Я очень соскучился по тебе и по Питеру.
Кстати, если захочешь, мы сможем плюнуть на фермерство и купить в Питере хорошую квартиру (во всяком случае - побольше нашей) Люблю. Целую, доче привет…»
В один дождливый, питерский вечер, в дверь постучали, на пороге стоял худой, загоревший и небритый фермер - Паша, с большим беспородным псом - Грузином.
Павел поцеловал повисших на шее жену и дочь, обнял зятя и на все вопросы, ответил вот такой незамысловатой историей:
- Однажды утром, за пару дней, до того, как должна была приехать заготконтора, ко мне неожиданно пожаловала вся деревня, все до единого. Человек сто двадцать, их всех я знал по именам и каждому не раз помогал...
Аккуратно привязали меня к дереву… и молча принялись выносить мое добро: скотину, трактор, инструменты. Даже постройки по бревнышку раскатали. Тащили все, до последних ржавых плоскогубцев.
Не покладая рук работали, дружно, с огоньком. Даже не спорили - что кому достанется, видимо уже давно все поделили. Вот, только Грузина мне и оставили, да денег на дорогу.
Вечером отвязали от дерева и сказали:
- Знаешь, что, Паша, не твое это - быть фермером. Городской ты человек, не здешний. Не приняла тебя наша земля, народ наш. Чужой ты здесь. Уезжай-ка ты домой, так всем будет лучше…
С тех пор паша с женой так и живут у дочки на даче под Питером, следят за хозяйством и внуков выращивают, скоро правнуки пойдут…
Началась эта история где-то между Ленинградом и Санкт-Петербургом, когда советские люди бросались во все тяжкие, чтобы хоть как-то прокормить себя и свои семьи.
Советская армия с почетом выплюнула в отставку майора по имени Павел.
На военную пенсию его семья могла прожить дня три в месяц, потом начинался голод, холод и грязные (без мыла) руки…
Найти работу, кроме должности снайпера, за которую платили бы деньги, было практически невозможно.
Семейный совет заседал полгода, перебрали все варианты: от продажи на рынке водки, до сдачи квартиры под бордель.
В конце-концов, решили в корне изменить свою жизнь и стать фермерами.
А что? Дочь слава Богу выросла и вышла замуж. Страна у нас большая. Всегда можно найти место подальше от лютых парней в кожаных куртках и поближе к первозданной природе.
Павел родился в Ленинграде, но с детства, каждое лето проводил в деревне у деда, так что, косой его не испугаешь, да и офицерская закалка при нем.
Сказано - сделано.
Выгодно продали свою квартиру, на все деньги Паша накупил целый Камаз всего необходимого: самодельный трактор, посевной материал, станки, инструменты, генератор, сварочный аппарат и много еще хорошего. Ясно, что по-началу, жить придется, как Робинзону на острове под открытым небом. Там, на месте не купишь даже лопату.
Долго торговался с Камазистом, загрузился и с веселой песней отправился в дальнюю дорогу.
Пашина жена перебралась к дочери с зятем и стала ждать, когда ее муж на голом месте наладит хоть какой-то быт помимо палатки и позовет ее.
Целый месяц Камаз с Робинзоном искал далекое райское место для будущей жизни и наконец нашел. Река Обь, природа как с открытки, красотища.
Разгрузился, попрощался с Камазом и его водителем, поставил палатку и уснул счастливым человеком, который держит свою судьбу в собственных крепких руках.
Утром к палатке и куче невиданного добра, подтянулись деревенские аборигены, познакомились и потекли трудовые будни и свершения.
Председатель сельсовета, на вопрос Павла по поводу земли, неопределенно махнул рукой в сторону горизонта и сказал:
- Бери сколько видишь, все равно простаивает.
Раз в месяц в Питер приходили длинные письма:
«…у меня все хорошо, с ночи до зари работаю. Построил плот, навылавливал из реки кучу бесхозных бревен, строю сарайку для скота…»
«…люди тут своеобразные, но душевные, приняли меня хорошо, только пьют много и нихрена делать не хотят. Домашних животных здесь никто не держит. Хлопотно. Живут на пенсию стариков и целыми днями торчат на дороге в ожидании автолавки. Питаются все, только картошкой, огурцами и лепешками»
«…Я за месяц накосил и поставил десять огромных стогов, так что зимой наши телята будут довольны»
«…Выменял цистерну солярки за бычка, теперь стало чуть полегче…»
«…Под новый год сильно простудился, неделю пролежал, чуть коньки не откинул, но взял себя в руки - скотина ждать не будет, ее нужно кормить. Не переживай, сейчас уже все: тьфу, тьфу, тьфу, не жалуюсь…»
«…Наши коровки и свинки перезимовали вполне нормально, почти все. Дом пока не начинал, живу вместе со скотиной - так теплее. Вот сдам их, сразу тебя позову, тогда и построимся, как захотим…»
«…купил холодильники, соорудил печку, хлеб пеку, все деревенские приходят, по-соседски просят. Даю, а куда деваться? Меня тут в шутку называют кулаком.
Иногда намекают: - «ребенок очень заболел, ему бы молочка» Наливаю, конечно. В деревне, ведь, кроме моих, ни одной коровы нет и не было. Вообще они, как дети малые, но люди хорошие, добрые и советы правильные мне дают по хозяйству…»
«…уже совсем скоро я сдам все наше мясо и все остальное, тогда и приедешь. Я очень соскучился по тебе и по Питеру.
Кстати, если захочешь, мы сможем плюнуть на фермерство и купить в Питере хорошую квартиру (во всяком случае - побольше нашей) Люблю. Целую, доче привет…»
В один дождливый, питерский вечер, в дверь постучали, на пороге стоял худой, загоревший и небритый фермер - Паша, с большим беспородным псом - Грузином.
Павел поцеловал повисших на шее жену и дочь, обнял зятя и на все вопросы, ответил вот такой незамысловатой историей:
- Однажды утром, за пару дней, до того, как должна была приехать заготконтора, ко мне неожиданно пожаловала вся деревня, все до единого. Человек сто двадцать, их всех я знал по именам и каждому не раз помогал...
Аккуратно привязали меня к дереву… и молча принялись выносить мое добро: скотину, трактор, инструменты. Даже постройки по бревнышку раскатали. Тащили все, до последних ржавых плоскогубцев.
Не покладая рук работали, дружно, с огоньком. Даже не спорили - что кому достанется, видимо уже давно все поделили. Вот, только Грузина мне и оставили, да денег на дорогу.
Вечером отвязали от дерева и сказали:
- Знаешь, что, Паша, не твое это - быть фермером. Городской ты человек, не здешний. Не приняла тебя наша земля, народ наш. Чужой ты здесь. Уезжай-ка ты домой, так всем будет лучше…
С тех пор паша с женой так и живут у дочки на даче под Питером, следят за хозяйством и внуков выращивают, скоро правнуки пойдут…