Глава 6. Выбор
ы не только миримся с нашей глубоко сексуализированной культурой, но даже восславляем ее, поскольку она основана на иллюзии равенства. С тех пор как утвердилась идея, что теперь мужчины и женщины - равные члены общества, никто больше не видит проблемы в том, что женщин нужно беспрестанно поощрять приоритизировать их сексуальную привлекательность. Считается, что это свободный выбор женщин, которые во всем остальном равны с мужчинами. Но если мы внимательнее рассмотрим текущую ситуацию, то увидим, насколько сомнительна эта иллюзия равенства. Повторим базовые факты: у женщин до сих пор нет равной политической власти, которой они долго добивались, поскольку только одна из пяти членов парламента -женщина. Они не достигли равенства в экономическом плане, поскольку разница в зарплатах до сих пор не только велика, но и продолжает увеличиваться. У них нет свободы от насилия, которой они добивались. С рейтингом осуждения (http://en.wikipedia.org/wiki/Conviction_rate) за изнасилования равным всего 6%, они знают, что насильники в нашем обществе наслаждаются безнаказанностью.
В сущности нет ничего ужасного или плохого в том, что женщина танцует стриптиз или смотрит порно, занимается сексом с многими партнерами. Все эти занятия потенциально могут приносить удовольствие. Но в сложившейся ситуации, когда достоинство женщины так тесно связано с их сексуальной привлекательностью, мы можем увидеть, что восславляется один единственный выбор, когда остальные остаются маргинальными, и это оказывает большое воздействие на поведение многих мужчин и женщин.
Гиперсексуальная культура не только основывается на все еще существующем неравенстве. Когда я разговаривала с Карли (про это рассказано в главе 3), я была поражена ее мнением, что сосредоточиваясь на личном выборе, мы часто игнорируем влияние этого выбора. «Я думаю, даже если им самим это нравится, разве они не замечают, что они делают с другими женщинами? - говорила она про женщин, которые решили работать в секс-индустрии. - Это заняло у нас время, достигнуть базового равенства с мужчинами, мы можем настаивать на уважении. И все эти женщины разрушают наши достижения. Они возвращают нас назад. Если ты ходишь в клуб, например, то теперь нет ничего необычного в том, что какой-то незнакомец может шлепнуть тебя по заднице. Конечно, ты не можешь пожаловаться, не можешь сказать чего-либо, поскольку все СМИ говорят, что это нормально, ты всего лишь сиськи и задница».
Сведение женщин к физическим объектам вышло за пределы тех сфер нашей культуры, которые я исследовала. Если вы посмотрите, как относятся к женщинам в политической сфере, вы увидите, как статус женщины часто ограничивается представлением, что женщину должны оценивать, и как часто они соответствуют не профессиональным требованиям, а стандартам красоты и сексуальности. Например, когда Энн Уиддекомб, представительница консерваторов, появилась в комедийном шоу Have I got News For You в 2007, то большинство шуток было по поводу ее несексуальной внешности. Участники хихикали, представляя как бы она выглядела, если бы танцевала стриптиз, жалуясь, что от подобного зрелища у них пропала бы эрекция, отпускали мерзкие комментарии по поводу ее внешности. Или когда Харриет Харман, заместительница руководителя в партии Лейбористов, заявила, что в 2009 г. нужно будет больше женщин во власти, один мужчина-комментатор ответил в журнале Spectator: «Ладно, Харриет Харман. Ты будешь? Я имею в виду, что после нескольких кружек пива, естественно, не в трезвом состоянии… Я думаю, ты не будешь». Версия статьи в интернете получила десятки комментариев, многие из которых были наподобие этого: «Rod I wouldn’t touch the sanctimonious trollop with yours, let alone mine (я не могу перевести этого выверта разговорного языка, у кого-нибудь есть идеи? Это был наезд на автора или одобрение?)
Если даже женщина-политик соответствует стандартам сексуальности, это не дает ей иммунитета от подобных издевательств. Например, Сару Пэйлин, кандидатку от республиканцев на пост вице-президента в 2008, много и обоснованно критиковали за ее политические взгляды. Но ничего обоснованного не было в потоке сексуальных инсинуаций, которые на нее обрушились в то же время. Была выпущена кукла Сары Пэйлин, называвшаяся «испорченная школьница», на ней был красный лифчик, просвечивающийся через блузку. Была выпущена также надувная кукла. Одна женщина-комментаторша пишет в Sunday Times: «Она выглядит как порнозвезда, особенно похожа на порнозвезду, играющую хорошую девочку, которая вот-вот сделает что-то очень, очень плохое. Был даже снят порнофильм «Who’s Nailin Palin». Как могут молодые женщины чувствовать себя уверенно, включаясь в общественную жизнь, если они знают, что, скорее всего, будут оценивать не их компетенцию и умения, но смотреть, насколько они похожи на порнозвезд?
Но сексуальные преследования и оскорбления женщин остаются практически незамеченными, их воспринимают как нечто естественное и само собой разумеющееся. Такие оскорбления кажутся старомодным атавизмом, но такого же отношения к женщинам придерживаются комики, считающие себя «остроумными». Когда актрисы и певицы участвуют в различных шоу, они вынуждены выслушивать комментарии о размере своей груди или как сильно ведущий хотел бы заняться с ними сексом. Когда одна писательница, Индия Найт, брала интервью у диктора Рассела Бренда, она полагала, что она профессионалка, делающая свою работу. Затем она слушала его шоу на радио и:«была поражена, что Бренд обсуждал мою грудь с Ноель Галлахер, который постоянно спрашивал его, спал ли он со мной, в ответ на этот вопрос он начал фантазировать в деталях, каково было бы заниматься сексом со мной… это было унизительно и неприлично: женщина, поэтому кусок мяса, законный объект для травли, недочеловек».
Идея, что женщину следует ценить главным образом за сексуальную внешность, оказала большое влияние на видимость женщин в нашей культуре. Например, в 2009 обнаружилось, что на Уимблдонский турнир по теннису женщин выбирали в большей степени за красивую внешность, а не за спортивные достижения. На телевидении в 2009 г. пожилая и более опытная Арлин Филлипс была отстранена ради прекрасной, но неопытной Алеши Диксон на одном из главных семейных развлекательных шоу на BBS Strictly Come Dancing. В подобных случаях, мы видим, что чрезмерное внимание к внешнему виду женщины означает обесценивание других достоинств, будь то спортивные успехи или их опыт. Поэтому не следует ставить знак равенства между гиперсексуальной культурой и эмпауэрментом, как сейчас часто делают. Эта культура далека от эмпауэрмента, она страдает клаустрофобией и ограниченностью.
Это особенно справедливо в отношении женщин, у которых может не быть других путей к успеху. Гиперсексуальная культура особенно сильно давит на женщин, у которых мало других вариантов. По этой причине часто кажется, что средний класс может отмахнуться от нее, поскольку она не оказывает существенного влияния на их жизнь и жизнь их дочерей. Мне стало понятно, что некоторые из мужчин, создающих и поддерживающих эту культуру, делают это в полной уверенности, что смогут защитить свои семьи от ее влияния. Когда я разговаривала с влиятельными людьми из этой индустрии, я спрашивала их, что если бы их дочери стали этим заниматься. У Дейва Рида, директора Neon Managment, обеспечивающего эту индустрию моделями, есть дочь. Что бы он сказал, если бы она стала новой Джоди Марш, спросила я. Он ответил честно: «Я бы умер от мысли, что она по следует по ее стопам. Я хочу, чтобы у нее были другие возможности». У Фила Эдгара-Джонса, креативного директора Big Brother, также есть молодая дочь. Сначала он удивился, когда я спросила его, что бы он чувствовал, если бы она решила принять участие в его шоу и стать гламурной моделью. «Я родитель из среднего класса, поэтому я бы, - затем он остановился. - Если бы она захотела… Я надеюсь, что у нее будут другие устремления. Я поощряю ее читать книги. У других людей другие условия».
Но изменения в культуре влияют не только на один единственный класс или какую-то одну культуру. Акцент на физическое совершенство влияет на всех женщин в обществе. Когда я брала интервью у девочек, которые стремились к хорошим оценкам и карьере, я постоянно поражалась, что они были в курсе того, что взгляды их бойфрендов на секс будут сформированы порнографией и требования, предъявляемые к женской внешности, фотошопными стандартами современных журналов и культурой знаменитостей. Эти молодые женщины снова и снова, несмотря на их академические и творческие достижения, испытывают недовольство своим внешним видом. Я всегда считала, что люди могут получать удовольствие, тратя время и энергию на свою внешность и одежду, и это никак не будет препятствовать их свободе, но в нашей культуре интерес к внешности зачастую носит карающий характер, а не доставляет удовольствие, он связан с чересчур строгим режимом диет и косметических процедур.
Как-то раз я наведалась в колледж при Кембриджском Университете, где поговорила с пятью молодыми женщинами, только что узнавшими свои оценки, они были полны оптимизма и азарта, их ждало блестящее будущее. Но когда мы разговаривали о внешности, как будто облако затмило солнце: плечи опустились, улыбки пропали. «Я действительно всегда ощущаю вину, когда ем», - сказала одна. Другая согласилась: «С 13 до 17 я не могла и куска проглотить, не испытывая беспокойства». Это чрезмерно суровая забота о своей внешности может влиять на способность женщин раскрыть свой потенциал в других областях. Интригующее исследование было недавно опубликовано. Это исследование утверждает, что женщины, если они вынуждены уделять слишком много внимания своим телам, одежде или рекламе, которую они смотрят, набирают меньше баллов в тестах по математике и реже видят себя в роли лиц, принимающих решения. Такие исследования утверждают, что нарциссизм, столь усердно насаждаемый среди молодых женщин, может влиять на их способность выполнять роли, которые они могли бы выбрать в другом случае.
Мы редко ставили под вопрос эту культуру на протяжении многих лет. Повысилась роль рынка. Если определенные журналы продаются, если определенные клубы делают деньги, если определенные изображения повышают продажи, тогда голоса протестующих эффективно замалчиваются. Как сказал мне Фил Хилтон, бывший редактор Nuts: «Я отказываюсь судить людей». Многие люди скажут то же самое. Критика какого-либо аспекта нашей культуры или поведения теперь часто считается возмутительным снобизмом, рынок - единственный судья. Продюсеры с телевидения и издатели вторили этим голосам, что в этом обществе они не могут принимать решения, основываясь на морали или качестве, они должны принимать решения только с учетом продаж. В нашем обществе любая попытка пожаловаться на нашу культуру или перемены в ней часто наталкиваются на фатализм: если рынок так силен, то как индивид может восстать против него?
Современная гиперсексуальная культура неодинаково влияет на всех женщин. Есть девушки, стремящиеся к достижениям в музыке или литературе, занимающиеся политикой, которые действительно получают выгоду от работы, сделанной феминистками до них. Но многие женщины также ощущают давление клаустрофобной культуры, чувствуют себя в ловушке, испытывают огорчение от происходящего вокруг. Благодаря культуре гламурных моделей, благодаря включению порнографии в мейнстрим и новой приемлемости секс-индустрии, благодаря моде на приватные танцы и танцы на пилоне, благодаря сексуализации маленьких девочек, многие женщины живут в культуре, в которой они всего лишь тело и ничего кроме тела. В гиперсексуальной культуре победительница та женщина, которая отдает свой приоритет физическому совершенству и не обращает внимание на дискомфорт, который может чувствовать при этом. Эта объективизированная женщина, которую так часто воспевают как жену или подружку героя, а не героиню своей собственной жизни, представляет собой живую куклу, заменившую освобожденную женщину, которая должна была прокладывать свою путь в двадцать первом веке.
В сущности нет ничего ужасного или плохого в том, что женщина танцует стриптиз или смотрит порно, занимается сексом с многими партнерами. Все эти занятия потенциально могут приносить удовольствие. Но в сложившейся ситуации, когда достоинство женщины так тесно связано с их сексуальной привлекательностью, мы можем увидеть, что восславляется один единственный выбор, когда остальные остаются маргинальными, и это оказывает большое воздействие на поведение многих мужчин и женщин.
Гиперсексуальная культура не только основывается на все еще существующем неравенстве. Когда я разговаривала с Карли (про это рассказано в главе 3), я была поражена ее мнением, что сосредоточиваясь на личном выборе, мы часто игнорируем влияние этого выбора. «Я думаю, даже если им самим это нравится, разве они не замечают, что они делают с другими женщинами? - говорила она про женщин, которые решили работать в секс-индустрии. - Это заняло у нас время, достигнуть базового равенства с мужчинами, мы можем настаивать на уважении. И все эти женщины разрушают наши достижения. Они возвращают нас назад. Если ты ходишь в клуб, например, то теперь нет ничего необычного в том, что какой-то незнакомец может шлепнуть тебя по заднице. Конечно, ты не можешь пожаловаться, не можешь сказать чего-либо, поскольку все СМИ говорят, что это нормально, ты всего лишь сиськи и задница».
Сведение женщин к физическим объектам вышло за пределы тех сфер нашей культуры, которые я исследовала. Если вы посмотрите, как относятся к женщинам в политической сфере, вы увидите, как статус женщины часто ограничивается представлением, что женщину должны оценивать, и как часто они соответствуют не профессиональным требованиям, а стандартам красоты и сексуальности. Например, когда Энн Уиддекомб, представительница консерваторов, появилась в комедийном шоу Have I got News For You в 2007, то большинство шуток было по поводу ее несексуальной внешности. Участники хихикали, представляя как бы она выглядела, если бы танцевала стриптиз, жалуясь, что от подобного зрелища у них пропала бы эрекция, отпускали мерзкие комментарии по поводу ее внешности. Или когда Харриет Харман, заместительница руководителя в партии Лейбористов, заявила, что в 2009 г. нужно будет больше женщин во власти, один мужчина-комментатор ответил в журнале Spectator: «Ладно, Харриет Харман. Ты будешь? Я имею в виду, что после нескольких кружек пива, естественно, не в трезвом состоянии… Я думаю, ты не будешь». Версия статьи в интернете получила десятки комментариев, многие из которых были наподобие этого: «Rod I wouldn’t touch the sanctimonious trollop with yours, let alone mine (я не могу перевести этого выверта разговорного языка, у кого-нибудь есть идеи? Это был наезд на автора или одобрение?)
Если даже женщина-политик соответствует стандартам сексуальности, это не дает ей иммунитета от подобных издевательств. Например, Сару Пэйлин, кандидатку от республиканцев на пост вице-президента в 2008, много и обоснованно критиковали за ее политические взгляды. Но ничего обоснованного не было в потоке сексуальных инсинуаций, которые на нее обрушились в то же время. Была выпущена кукла Сары Пэйлин, называвшаяся «испорченная школьница», на ней был красный лифчик, просвечивающийся через блузку. Была выпущена также надувная кукла. Одна женщина-комментаторша пишет в Sunday Times: «Она выглядит как порнозвезда, особенно похожа на порнозвезду, играющую хорошую девочку, которая вот-вот сделает что-то очень, очень плохое. Был даже снят порнофильм «Who’s Nailin Palin». Как могут молодые женщины чувствовать себя уверенно, включаясь в общественную жизнь, если они знают, что, скорее всего, будут оценивать не их компетенцию и умения, но смотреть, насколько они похожи на порнозвезд?
Но сексуальные преследования и оскорбления женщин остаются практически незамеченными, их воспринимают как нечто естественное и само собой разумеющееся. Такие оскорбления кажутся старомодным атавизмом, но такого же отношения к женщинам придерживаются комики, считающие себя «остроумными». Когда актрисы и певицы участвуют в различных шоу, они вынуждены выслушивать комментарии о размере своей груди или как сильно ведущий хотел бы заняться с ними сексом. Когда одна писательница, Индия Найт, брала интервью у диктора Рассела Бренда, она полагала, что она профессионалка, делающая свою работу. Затем она слушала его шоу на радио и:«была поражена, что Бренд обсуждал мою грудь с Ноель Галлахер, который постоянно спрашивал его, спал ли он со мной, в ответ на этот вопрос он начал фантазировать в деталях, каково было бы заниматься сексом со мной… это было унизительно и неприлично: женщина, поэтому кусок мяса, законный объект для травли, недочеловек».
Идея, что женщину следует ценить главным образом за сексуальную внешность, оказала большое влияние на видимость женщин в нашей культуре. Например, в 2009 обнаружилось, что на Уимблдонский турнир по теннису женщин выбирали в большей степени за красивую внешность, а не за спортивные достижения. На телевидении в 2009 г. пожилая и более опытная Арлин Филлипс была отстранена ради прекрасной, но неопытной Алеши Диксон на одном из главных семейных развлекательных шоу на BBS Strictly Come Dancing. В подобных случаях, мы видим, что чрезмерное внимание к внешнему виду женщины означает обесценивание других достоинств, будь то спортивные успехи или их опыт. Поэтому не следует ставить знак равенства между гиперсексуальной культурой и эмпауэрментом, как сейчас часто делают. Эта культура далека от эмпауэрмента, она страдает клаустрофобией и ограниченностью.
Это особенно справедливо в отношении женщин, у которых может не быть других путей к успеху. Гиперсексуальная культура особенно сильно давит на женщин, у которых мало других вариантов. По этой причине часто кажется, что средний класс может отмахнуться от нее, поскольку она не оказывает существенного влияния на их жизнь и жизнь их дочерей. Мне стало понятно, что некоторые из мужчин, создающих и поддерживающих эту культуру, делают это в полной уверенности, что смогут защитить свои семьи от ее влияния. Когда я разговаривала с влиятельными людьми из этой индустрии, я спрашивала их, что если бы их дочери стали этим заниматься. У Дейва Рида, директора Neon Managment, обеспечивающего эту индустрию моделями, есть дочь. Что бы он сказал, если бы она стала новой Джоди Марш, спросила я. Он ответил честно: «Я бы умер от мысли, что она по следует по ее стопам. Я хочу, чтобы у нее были другие возможности». У Фила Эдгара-Джонса, креативного директора Big Brother, также есть молодая дочь. Сначала он удивился, когда я спросила его, что бы он чувствовал, если бы она решила принять участие в его шоу и стать гламурной моделью. «Я родитель из среднего класса, поэтому я бы, - затем он остановился. - Если бы она захотела… Я надеюсь, что у нее будут другие устремления. Я поощряю ее читать книги. У других людей другие условия».
Но изменения в культуре влияют не только на один единственный класс или какую-то одну культуру. Акцент на физическое совершенство влияет на всех женщин в обществе. Когда я брала интервью у девочек, которые стремились к хорошим оценкам и карьере, я постоянно поражалась, что они были в курсе того, что взгляды их бойфрендов на секс будут сформированы порнографией и требования, предъявляемые к женской внешности, фотошопными стандартами современных журналов и культурой знаменитостей. Эти молодые женщины снова и снова, несмотря на их академические и творческие достижения, испытывают недовольство своим внешним видом. Я всегда считала, что люди могут получать удовольствие, тратя время и энергию на свою внешность и одежду, и это никак не будет препятствовать их свободе, но в нашей культуре интерес к внешности зачастую носит карающий характер, а не доставляет удовольствие, он связан с чересчур строгим режимом диет и косметических процедур.
Как-то раз я наведалась в колледж при Кембриджском Университете, где поговорила с пятью молодыми женщинами, только что узнавшими свои оценки, они были полны оптимизма и азарта, их ждало блестящее будущее. Но когда мы разговаривали о внешности, как будто облако затмило солнце: плечи опустились, улыбки пропали. «Я действительно всегда ощущаю вину, когда ем», - сказала одна. Другая согласилась: «С 13 до 17 я не могла и куска проглотить, не испытывая беспокойства». Это чрезмерно суровая забота о своей внешности может влиять на способность женщин раскрыть свой потенциал в других областях. Интригующее исследование было недавно опубликовано. Это исследование утверждает, что женщины, если они вынуждены уделять слишком много внимания своим телам, одежде или рекламе, которую они смотрят, набирают меньше баллов в тестах по математике и реже видят себя в роли лиц, принимающих решения. Такие исследования утверждают, что нарциссизм, столь усердно насаждаемый среди молодых женщин, может влиять на их способность выполнять роли, которые они могли бы выбрать в другом случае.
Мы редко ставили под вопрос эту культуру на протяжении многих лет. Повысилась роль рынка. Если определенные журналы продаются, если определенные клубы делают деньги, если определенные изображения повышают продажи, тогда голоса протестующих эффективно замалчиваются. Как сказал мне Фил Хилтон, бывший редактор Nuts: «Я отказываюсь судить людей». Многие люди скажут то же самое. Критика какого-либо аспекта нашей культуры или поведения теперь часто считается возмутительным снобизмом, рынок - единственный судья. Продюсеры с телевидения и издатели вторили этим голосам, что в этом обществе они не могут принимать решения, основываясь на морали или качестве, они должны принимать решения только с учетом продаж. В нашем обществе любая попытка пожаловаться на нашу культуру или перемены в ней часто наталкиваются на фатализм: если рынок так силен, то как индивид может восстать против него?
Современная гиперсексуальная культура неодинаково влияет на всех женщин. Есть девушки, стремящиеся к достижениям в музыке или литературе, занимающиеся политикой, которые действительно получают выгоду от работы, сделанной феминистками до них. Но многие женщины также ощущают давление клаустрофобной культуры, чувствуют себя в ловушке, испытывают огорчение от происходящего вокруг. Благодаря культуре гламурных моделей, благодаря включению порнографии в мейнстрим и новой приемлемости секс-индустрии, благодаря моде на приватные танцы и танцы на пилоне, благодаря сексуализации маленьких девочек, многие женщины живут в культуре, в которой они всего лишь тело и ничего кроме тела. В гиперсексуальной культуре победительница та женщина, которая отдает свой приоритет физическому совершенству и не обращает внимание на дискомфорт, который может чувствовать при этом. Эта объективизированная женщина, которую так часто воспевают как жену или подружку героя, а не героиню своей собственной жизни, представляет собой живую куклу, заменившую освобожденную женщину, которая должна была прокладывать свою путь в двадцать первом веке.