В. Пелевин "Чапаев и пустота"
Роман произвел сильное впечатление, посильнее Поколения П. Погружает мозг в приятное потрескивание проносящегося вихря мыслей. Читается очень легко,на одном дыхании, несмотря на то, что волны бреда набегают абзац за абзацем.
Разнузданный сюрреализм и постмодернизм российских 90-х, неадекват, шизофрения, размножение сознания, кризис самоидентификации, стирание границ между реальностью и галлюцинацией,тонкая фактура сновидений, мифологичность,влияние восточной философии, нескрываемая ирония, непрерывная игра со словом, символами, культурными реалиями, с самой собой. "Если перечислить хотя бы частично набор культурологических реалий романа, получится нео-Даль в транскрипции Эллочки-людоедки, либо словарь той же Эллочки в степени п, где п - количество услышанных книг. Вот некоторые; названия: «сила, надежда, Грааль, эгрегор, // вечность, сияние, лунные фазы...», Юнг, Ницше, Шварценеггер, Ом, Беркли, Хайдеггер, Бердяев, Брюсов, Л. Толстой, Б. Гребенщиков, мантра и т.д. Вся эта псевдопневматосфера выражена автором с неподдельной иронией, являющейся некоторым противовесом пелевинскому же пафосу в изложении духовных истин"(с)
Иногда от дежавю, либо от незнания аллюзий настойчиво тянуло погуглить.Иногда острое соощущение с текстом "как точно, правдиво описана та или иная сцена". Иногда, кажется, слишком просто, как будто "типитака для братков".
Роман о Пустоте, пустоте, нигде, небытии, да ни о чем. Но разуму всегда интересно поглядеть одним глазком на ничто.
Разнузданный сюрреализм и постмодернизм российских 90-х, неадекват, шизофрения, размножение сознания, кризис самоидентификации, стирание границ между реальностью и галлюцинацией,тонкая фактура сновидений, мифологичность,влияние восточной философии, нескрываемая ирония, непрерывная игра со словом, символами, культурными реалиями, с самой собой. "Если перечислить хотя бы частично набор культурологических реалий романа, получится нео-Даль в транскрипции Эллочки-людоедки, либо словарь той же Эллочки в степени п, где п - количество услышанных книг. Вот некоторые; названия: «сила, надежда, Грааль, эгрегор, // вечность, сияние, лунные фазы...», Юнг, Ницше, Шварценеггер, Ом, Беркли, Хайдеггер, Бердяев, Брюсов, Л. Толстой, Б. Гребенщиков, мантра и т.д. Вся эта псевдопневматосфера выражена автором с неподдельной иронией, являющейся некоторым противовесом пелевинскому же пафосу в изложении духовных истин"(с)
Иногда от дежавю, либо от незнания аллюзий настойчиво тянуло погуглить.Иногда острое соощущение с текстом "как точно, правдиво описана та или иная сцена". Иногда, кажется, слишком просто, как будто "типитака для братков".
Роман о Пустоте, пустоте, нигде, небытии, да ни о чем. Но разуму всегда интересно поглядеть одним глазком на ничто.