Чума
Сейчас такое время, когда хочется натянуть шапку на глаза и закопаться в себе.
И небо уже не запаха мандаринок, а чего-то красно-синего. И если б была осень, то шли бы вечные дожди. Но вместо дождей лью слёзы. И смешно и ветра нет. И если где-то есть дети, то они смеются; а во мне проснулся мёртвый и не хочет уходить.
И нужен ветер, чтобы сдуть спесь и самость, и иллюзии белого снега.
Может это зима, а может просто смеются трубы от льда.
И в этой песни нет смысла, есть только чума.
Хочется говорить с самым близким, но губы предательски сжаты, и язык молчит.
Да и слов не осталось вовсе.
Это как крик о помощи, только никто не спасёт.
И хочется трагичной комедии, чтобы слёзы душили голос.
Чтобы разбиться вдребезги о твердолобость бренности.
Бренность времени, да и зимы не вечны.
Будет весна - и любовью сердце наполниться.
Ну а сейчас застрелиться, повеситься -
Хочется. Очень хочется.
Да ну, я смеюсь, конечно.
Всё же когда-то кончиться?
Всё.
И небо уже не запаха мандаринок, а чего-то красно-синего. И если б была осень, то шли бы вечные дожди. Но вместо дождей лью слёзы. И смешно и ветра нет. И если где-то есть дети, то они смеются; а во мне проснулся мёртвый и не хочет уходить.
И нужен ветер, чтобы сдуть спесь и самость, и иллюзии белого снега.
Может это зима, а может просто смеются трубы от льда.
И в этой песни нет смысла, есть только чума.
Хочется говорить с самым близким, но губы предательски сжаты, и язык молчит.
Да и слов не осталось вовсе.
Это как крик о помощи, только никто не спасёт.
И хочется трагичной комедии, чтобы слёзы душили голос.
Чтобы разбиться вдребезги о твердолобость бренности.
Бренность времени, да и зимы не вечны.
Будет весна - и любовью сердце наполниться.
Ну а сейчас застрелиться, повеситься -
Хочется. Очень хочется.
Да ну, я смеюсь, конечно.
Всё же когда-то кончиться?
Всё.