О приключенческом
От поездной малоподвижности у Ежа изрядно повышается интерес к окружающему миру, да так, что из прибывшего в 04:40 поезда ваш покорный слуга, совсем до этого не спавший, вылетел со скоростью совершенно невообразимой. Узрев почти круглосуточный (о, цивилизация!) "МакДоналдс" прямо на вокзале, и напившись в оном кофея да с бутербродом, Ёж стремительно пустился во все тяжкие в предрассветный город.
Из клубов расходились весёлые компании, всюду меланхолически мели улицы работники местных коммунальных служб (один даже сигаретку попросил), светились витрины и рекламы, из темноты выступали замысловатые фасады. До этого карту города Ёж видел лишь однажды, но курс "К морю!" был взят безошибочно.
В шесть утра таки пришлось очнуться, ибо прогуливающаяся парочка обратилась с вопросом:
- Скажите, пожалуйста, а это Потёмкинская лестница?
- Трудно сказать... - ответил Ёж, и после паузы добавил. - Таки я не местный.
Во второй раз пришлось очнуться на улице Старопортофранковской (честное слово, читая по слогам сбивался четырежды), когда надо было объясниться с владельцами жилья. И что вы думаете? Колоритнейший таксист привёз Ежа по адресу, и первым, что бросилось в глаза, была памятная доска на фасаде старого дома. Там, собственно, жил Валентин Катаев.
* * *
А дальше было безудержное транжирство: трудно назвать другим словом Уэльбека в мягком переплёте да на газетной бумаге в одном из очаровательнейших "Домов книги". За Памука Ёж долго бил себя по рукам. Не купил. Зато излазил весь центр, пообщавшись с десятком самых разнообразных дам за прилавками, чтобы в итоге получить клочок бумаги с кратким указанием "Кодак на Греческой".
О, путешественники! Запомните это святое место! Никакой он не "Кодак", а потрясающий магазин "Мегагалактика" на Греческой 45 (сорок пять, запомните!), где даже в воскресенье (!) прекрасная старушка продаёт батарейки для настолько труднодоступных мест, что страшно даже подумать.
* * *
А ещё, Ёж сожрал все суши в "Эвропе" на Дерибасовской. И ему даже не стыдно. А ещё, Ёж зашёл съесть конфетку в "Львівську майстерню шоколаду", где целых полтора часа читал Уэльбека, да так, что очаровательная девушка в дивном шарфе и не менее дивной юбке, сидевшая у окна, покидая заведение подошла к Ежу, и сказала:
- К вам можно обратиться? - колючее животное подтвердило, что можно. - Вы знаете, за этот час здесь открыли книгу всего два человека: я и вы. Поздравляю вас!
Ёж посмеялся, попросил счёт. "Майстерня" (укр. мастерская), надо сказать, отличается, в частности, тем, что это практически единственное сетевое заведение в стране, где вас неизменно сперва поприветствуют на украинском языке. И что вы думаете? Из их терминала для безналичной оплаты вылез чек с надписью "Сбербанк Росії".
* * *
Ну как можно было не пойти в Оперу?! Ёж долго страдал и терзался, ибо его угораздило приехать как раз в те дни, когда прославленной местной балетной труппе стукнуло 90 лет. В субботу вечером "Лебединое озеро", в воскресенье вечером - "Гала-концерт" в честь юбилея.
На "Лебединое озеро" Ёж так сразу решиться не мог, ибо Мэтью Борн, оснащённый катком и магнитофоном с Чайковским - это, конечно, очень круто. Особенно, для впечатлительного Ежа. Посему вечер "Лебединого озера" ваш покорный слуга благополучно проспал.
С гала-концертами у Ежа очень сложные отношения, ибо исправленная да урезанная целостность произведения - это как-то совсем ненаучно.
Но на театр надо было взглянуть изнутри, дабы таки побывать во всех старейших оперных театрах страны.
И Ёж пошёл. Билет дали в галерею (это возле люстры, на пятом (!) этаже). Под стеклом кассы были перечислены все "незручні" (укр. неудобные) места за колоннами и прочими архитектурными радостями, ограничивающими обзор. Лишь одного не учли заботливые театральные работники: когда Ёж уселся на своё место, то понял, что его бинокль упирается в металлическую решётку, которая как бы спасает начинающих летунов, прикрывая участок напротив довольно крутых ступеней между рядами. "У кого-то небо в клеточку, - думал Ёж, изучая кованый узор, - а у кого-то сцена в... лиру и балет с высоты птичьего полёта".
А вообще, была близкая к бесконечности торжественная часть, где местные начальствующие лица долго пытались поразить всех своими ораторскими способностями, перемежая штампы с откровенными и душераздирающими признаниями на манер "Ну, вы представляете, ну балет же - это же действительно искусство! Оно же действительно приносит наслаждение... какое там... наслаждение... О! Эстетическое наслаждение". Как раз к концу торжественной части пришла и стала шумно рассаживаться группа китайцев, да так смачно, что Ежу даже противно стало от собственной пунктуальности.
И было очень жалко балерину, которая упала во время "Танца часов" Понкьелли, а сама концепция гала-концерта наталкивала на мрачные размышления о соотношении таланта и посредственности в театре. Однако был совершенно чудесный фрагмент из современного одноактного балета "Самое важное..." с замечательной Алёной Степановой и Антоном Кибой. Прекрасны танцоры театра Мидори Терада и Коя Окава, причём как в "Пламени Парижа" Асафьева, так и в Pas de deux из "Дон Кихота" Минкуса, правда, сразил Ежа наповал молодой, но совершенно потрясающий Вячеслав Круть, который, как выяснилось позже, даже имеет отношение к Донецку, ибо Школа Вадима Писарева.
* * *
В антракте Ёж пошёл узнать, опоздает ли он на поезд. То есть сколько будет длиться вторая часть. Колоритная смотрительница сразу увидела в вашем покорном слуге жертву:
- Ещё час! Час! Один час! А вы программку вот возьмите.
- Сколько? - поинтересовался ценой Ёж.
- Десять гривен. Де-сять. Де-сять. Ten. Ten.
"Ну хорошо, что хоть на пальцах не показали," - подумал Ёжик, извлекая портмоне. Какая простая однако работа! Чуть что - сразу можно переходить на английский. Может и Ежу так попробовать в лавке тюля?
* * *
А потом пришлось уезжать. Уезжать из города с самой суровой, беспощадной и, очевидно, социальной рекламой:
Или это только Ёж с первого раза прочёл "Я якорем Одессу"?
Из клубов расходились весёлые компании, всюду меланхолически мели улицы работники местных коммунальных служб (один даже сигаретку попросил), светились витрины и рекламы, из темноты выступали замысловатые фасады. До этого карту города Ёж видел лишь однажды, но курс "К морю!" был взят безошибочно.
В шесть утра таки пришлось очнуться, ибо прогуливающаяся парочка обратилась с вопросом:
- Скажите, пожалуйста, а это Потёмкинская лестница?
- Трудно сказать... - ответил Ёж, и после паузы добавил. - Таки я не местный.
Во второй раз пришлось очнуться на улице Старопортофранковской (честное слово, читая по слогам сбивался четырежды), когда надо было объясниться с владельцами жилья. И что вы думаете? Колоритнейший таксист привёз Ежа по адресу, и первым, что бросилось в глаза, была памятная доска на фасаде старого дома. Там, собственно, жил Валентин Катаев.
* * *
А дальше было безудержное транжирство: трудно назвать другим словом Уэльбека в мягком переплёте да на газетной бумаге в одном из очаровательнейших "Домов книги". За Памука Ёж долго бил себя по рукам. Не купил. Зато излазил весь центр, пообщавшись с десятком самых разнообразных дам за прилавками, чтобы в итоге получить клочок бумаги с кратким указанием "Кодак на Греческой".
О, путешественники! Запомните это святое место! Никакой он не "Кодак", а потрясающий магазин "Мегагалактика" на Греческой 45 (сорок пять, запомните!), где даже в воскресенье (!) прекрасная старушка продаёт батарейки для настолько труднодоступных мест, что страшно даже подумать.
* * *
А ещё, Ёж сожрал все суши в "Эвропе" на Дерибасовской. И ему даже не стыдно. А ещё, Ёж зашёл съесть конфетку в "Львівську майстерню шоколаду", где целых полтора часа читал Уэльбека, да так, что очаровательная девушка в дивном шарфе и не менее дивной юбке, сидевшая у окна, покидая заведение подошла к Ежу, и сказала:
- К вам можно обратиться? - колючее животное подтвердило, что можно. - Вы знаете, за этот час здесь открыли книгу всего два человека: я и вы. Поздравляю вас!
Ёж посмеялся, попросил счёт. "Майстерня" (укр. мастерская), надо сказать, отличается, в частности, тем, что это практически единственное сетевое заведение в стране, где вас неизменно сперва поприветствуют на украинском языке. И что вы думаете? Из их терминала для безналичной оплаты вылез чек с надписью "Сбербанк Росії".
* * *
Ну как можно было не пойти в Оперу?! Ёж долго страдал и терзался, ибо его угораздило приехать как раз в те дни, когда прославленной местной балетной труппе стукнуло 90 лет. В субботу вечером "Лебединое озеро", в воскресенье вечером - "Гала-концерт" в честь юбилея.
На "Лебединое озеро" Ёж так сразу решиться не мог, ибо Мэтью Борн, оснащённый катком и магнитофоном с Чайковским - это, конечно, очень круто. Особенно, для впечатлительного Ежа. Посему вечер "Лебединого озера" ваш покорный слуга благополучно проспал.
С гала-концертами у Ежа очень сложные отношения, ибо исправленная да урезанная целостность произведения - это как-то совсем ненаучно.
Но на театр надо было взглянуть изнутри, дабы таки побывать во всех старейших оперных театрах страны.
И Ёж пошёл. Билет дали в галерею (это возле люстры, на пятом (!) этаже). Под стеклом кассы были перечислены все "незручні" (укр. неудобные) места за колоннами и прочими архитектурными радостями, ограничивающими обзор. Лишь одного не учли заботливые театральные работники: когда Ёж уселся на своё место, то понял, что его бинокль упирается в металлическую решётку, которая как бы спасает начинающих летунов, прикрывая участок напротив довольно крутых ступеней между рядами. "У кого-то небо в клеточку, - думал Ёж, изучая кованый узор, - а у кого-то сцена в... лиру и балет с высоты птичьего полёта".
А вообще, была близкая к бесконечности торжественная часть, где местные начальствующие лица долго пытались поразить всех своими ораторскими способностями, перемежая штампы с откровенными и душераздирающими признаниями на манер "Ну, вы представляете, ну балет же - это же действительно искусство! Оно же действительно приносит наслаждение... какое там... наслаждение... О! Эстетическое наслаждение". Как раз к концу торжественной части пришла и стала шумно рассаживаться группа китайцев, да так смачно, что Ежу даже противно стало от собственной пунктуальности.
И было очень жалко балерину, которая упала во время "Танца часов" Понкьелли, а сама концепция гала-концерта наталкивала на мрачные размышления о соотношении таланта и посредственности в театре. Однако был совершенно чудесный фрагмент из современного одноактного балета "Самое важное..." с замечательной Алёной Степановой и Антоном Кибой. Прекрасны танцоры театра Мидори Терада и Коя Окава, причём как в "Пламени Парижа" Асафьева, так и в Pas de deux из "Дон Кихота" Минкуса, правда, сразил Ежа наповал молодой, но совершенно потрясающий Вячеслав Круть, который, как выяснилось позже, даже имеет отношение к Донецку, ибо Школа Вадима Писарева.
* * *
В антракте Ёж пошёл узнать, опоздает ли он на поезд. То есть сколько будет длиться вторая часть. Колоритная смотрительница сразу увидела в вашем покорном слуге жертву:
- Ещё час! Час! Один час! А вы программку вот возьмите.
- Сколько? - поинтересовался ценой Ёж.
- Десять гривен. Де-сять. Де-сять. Ten. Ten.
"Ну хорошо, что хоть на пальцах не показали," - подумал Ёжик, извлекая портмоне. Какая простая однако работа! Чуть что - сразу можно переходить на английский. Может и Ежу так попробовать в лавке тюля?
* * *
А потом пришлось уезжать. Уезжать из города с самой суровой, беспощадной и, очевидно, социальной рекламой:
Или это только Ёж с первого раза прочёл "Я якорем Одессу"?