(no subject)
Последнее время меня более всего занимают два композитора - Штокхаузен и Вольф. Со Штокхаузеном выходит какая-то странная история - с одной стороны, вроде бы вообще все признают "важность творчества", "влияние", и прочие стандартные категории, но с другой - в Америке спрос на новую музыку не сильно выше, чем спрос на альтернативы, так что Ш. не особо выделяется, надо полагать, на общем фоне, а в Европе бал правит школа Лахенманна (sic!), местами - New Complexity, местами ещё всякое инивидуальное бессистемное (sic!), типа Рима, и т.д. Ощущение складывается такое, что собственно музыку и методы Ш. изучают только исполнители, которые собираются его играть, да теоретики, которые о нём собираются писать. И даже люди, которые вроде бы изучали, говорят, как правило, совершенно общие слова. В массовом музыкантском сознании остались только "очень большой цикл опер", "квартет с вертолётами", тёмная история про 9/11, да разнообразные анекдоты. Никого, кажется, не интересуют ни невероятное умение Ш. писать для духовых, ни вообще его переделывание оркестра в преимущественно духовой инструмент. Совсем мало кто воспринял его идею об эволюции клавишных инструментов - для синтезаторов как писали, так и пишут мало, и инструменты, как правило, используют через задницу (я скоро буду делать простейшую транскрипцию Dark Colors для синтезатора, и притом по опыту знаю, что те банальные вещи, которые я знаю из изучения традиций аналогового синтеза и пр., большинство синтезаторных партитур, которые я видел, игнорируют напрочь). Я никогда не видел, чтобы отмечали, как мне кажется, волшебное единство акустических и электронных компонентов в электронных вещах Ш. - что в старых, типа Telemusik, что в новых, типа Zwei Paare. Я помню, как сидел на концерте Ш. у нас, когда с длинной вещи для хора (в первом отделении, да) сбежало пол-зала - мне тоже было тяжело слушать, но даже мои не слишком развитые уши улавливали, что происходит очень много интересного; им просто было непривычно столько воспринимать за один раз. Ладно наша публика, но, повторюсь, ощущение такое, что и в других местах Ш. стал классиком из разряда старинных, добаховских - мол, да, знаем, очень здорово, но слушать мы будем другое.