Из главы про секс и печаль
Секс женщинам часто заменяет что-нибудь важное. Ощущение безопасности, стабильности, самореализацию. Собственно, все боль и разочарования идущие от секса происходят потому, что нами, женщинами, ожидается часто что-то еще, кроме физического удовольствия. И то, что в нагрузку идет к сексу - сердце, жизнь, билеты в кино… становится намного важнее самого секса. Часто случается, что секс нужен женщинам не как секс, а как альпинистская снасть, эдакий крючок, забиваемый, порой, в не самую надежную трещину. В то же время совершенный секс, когда поезда сходят с рельсов, останавливается время и морозное утро в тихой спальне сменяется баргяным ранним вечером, губы горят от поцелуев и пузырьки в бутылке минералки, которую он открывает прямо перед кассой, превращаются в пупырышки на твоем животе - не является ничем больше, кроме совершенного нескисшего секса. Одно осознание этого и отсечение всех сопутствующих фантазий о кино, об ужине и кольце способны значительно упростить жизнь.
В несчастном браке либо хороший секс большой кроватью пытается накрыть собой все остальное, что идет не так, либо все остальное, будь оно полной чашей, теплой кухней, доверием и добротой рассыпается прокисшими хлопьями, потому что нет секса. Но весь парадокс заключается в том, что секс это просто секс, и не более того. Он может быть. Его может не быть. И только то тихое, безэмоциональное, ничего не судящее, никого не ждущее - открытое, как воздух под небом, состояние присутствия, тишины, способно просочиться через любую противомоскитную сетку, заполнить собой и космический медпункт, и задворки космоса и весь космос со всеми его обитателями, соединив в одном измерении, расставить все по местам. Пустота, которая кажется безжизненным вакуумом, держит в себе, как в колыбели, всех нас, с нашими желаниями, какими бы острыми они не казались бы.
В несчастном браке либо хороший секс большой кроватью пытается накрыть собой все остальное, что идет не так, либо все остальное, будь оно полной чашей, теплой кухней, доверием и добротой рассыпается прокисшими хлопьями, потому что нет секса. Но весь парадокс заключается в том, что секс это просто секс, и не более того. Он может быть. Его может не быть. И только то тихое, безэмоциональное, ничего не судящее, никого не ждущее - открытое, как воздух под небом, состояние присутствия, тишины, способно просочиться через любую противомоскитную сетку, заполнить собой и космический медпункт, и задворки космоса и весь космос со всеми его обитателями, соединив в одном измерении, расставить все по местам. Пустота, которая кажется безжизненным вакуумом, держит в себе, как в колыбели, всех нас, с нашими желаниями, какими бы острыми они не казались бы.