трудное время
Оригинал взят у a7sharp9 в говорит ему
mantrabox ведет разговор на закате
a7sharp9 chances to be listening in
Вечерняя
Vespers
И он говорит ей: «С чего мне начать, ответь, - я куплю нам хлеба, сниму нам клеть, не бросай меня одного взрослеть, это хуже ада. Я играю блюз и ношу серьгу, я не знаю, что для тебя смогу, но мне гнусно быть у тебя в долгу, да и ты не рада».
So he says to her: “Tell me, where do we start,
“I can rent us a shed, grab some bread from the mart.
“I’m afraid to grow up if we are apart,
“I feel lost and stranded.
“I’ve got blues in my head and a ring in my ear,
“and I’m not as strong as I may appear -
“but I don’t want to owe you for every beer,
“not like you would stand it.”
Говорит ей: «Я никого не звал, у меня есть сцена и есть вокзал, но теперь я видел и осязал самый свет, похоже. У меня в гитарном чехле пятак, я не сплю без приступов и атак, а ты поглядишь на меня вот так, и вскипает кожа.
So he says: “I made peace with my own pain,
“I can play on a stage or a subway train,
“but I shot the essence of light up the vein
“night when I first saw you.
“I’ve a couple of coins in the hardshell case,
“and I fall asleep clinging to my bass,
“but your eyes chase off the very last trace
“of my paranoia.
Я был мальчик, я беззаботно жил; я не тот, кто пашет до синих жил; я тебя, наверно, не заслужил, только кто арбитры. Ночевал у разных и был игрок, (и посмел ступить тебе на порог), и курю как дьявол, да все не впрок, только вкус селитры.
“I’m from easy street, I’m a lucky charm,
“I never worked hard, and what’s the harm?
“To deserve you, I’d need to give up my arm
“but I’m not a quitter.
“In the morning I choose where to spend the night
“(and I dared to come and I wasn’t polite),
“now my countless cigarettes don’t taste right
“and my wine is bitter.
Через семь лет смрада и кабака я умру в лысеющего быка, в эти ляжки, пошлости и бока, поучать и охать. Но пока я жутко живой и твой, пахну дымом, солью, сырой листвой, Питер Пен, Иванушка, домовой, не отдай меня вдоль по той кривой, где тоска и похоть».
“After seven years of stink and smoke
“I’ll die into a balding bull under yoke,
“with the pasty thighs and the dirty joke
“and the angry flashes,
“but while I’m still yours to have and to hold,
“scent of smoke and salt and leafy mold,
“a fairy-tale prince who could never get old,
“don’t let me fall, don’t let me be sold
“into lust and ashes.”
И она говорит ему: «И в лесу, у цыгана с узким кольцом в носу, я тебя от времени не спасу, мы его там встретим. Я умею верить и обнимать, только я не буду тебя, как мать, опекать, оправдывать, поднимать, я здесь не за этим.
So she says: “No matter how high we climb,
“we’d still be caught by relentless Time,
“the hands will move and the clock will chime
“hour after hour.
“I can give you nights and forgive you days,
“I can find your words, I can turn your phrase,
“but to nourish and cherish and raise and praise -
“that is not my power.
Как все дети, росшие без отцов, мы хотим игрушек и леденцов, одеваться празднично, чтоб рубцов и не замечали. Только нет на свете того пути, где нам вечно нет еще двадцати, всего спросу - радовать и цвести, как всегда вначале.
“So like every other fatherless kid,
“we wanted our life to be kind and sweet,
“we dressed to impress, we danced to the beat,
“hiding scars and grinning.
“But there is in this world no magic ring
“so that youth and hope could eternal spring,
“and all we’d need is to bloom and sing
“for the new beginning.
Когда меркнет свет и приходит край, тебе нужен муж, а не мальчик Кай, отвыкай, хороший мой, отвыкай отступать, робея. Есть вокзал и сцена, а есть жилье, и судьба обычно берет свое и у тех, кто бегает от нее - только чуть грубее».
“When the lights are dim and the chances are slim -
“be a man, not a story from Brothers Grimm.
“If you’re used to stepping back from the rim -
“better stop it, darling.
“You can have your world and your train and your stage,
“always stay ahead, never show your age -
“but Fate will be there when you break the cage,
“ready, rough and snarling.”
И стоят в молчанье, оглушены, этим новым качеством тишины, где все кучевые и то слышны, - ждут, не убегая. Как живые камни, стоят вдвоём, а за ними гаснет дверной проём, и земля в июле стоит своём, синяя, нагая.
They stand side by side, awed and unbowed
by this private silence, so new, so loud,
that they can hear every passing cloud -
trying not to wake it.
The two of them stand, each - a breathing stone,
as the doors give way to the great unknown
and the summer earth comes into its own,
hazy blue and naked.
mantrabox ведет разговор на закате
a7sharp9 chances to be listening in
Вечерняя
Vespers
И он говорит ей: «С чего мне начать, ответь, - я куплю нам хлеба, сниму нам клеть, не бросай меня одного взрослеть, это хуже ада. Я играю блюз и ношу серьгу, я не знаю, что для тебя смогу, но мне гнусно быть у тебя в долгу, да и ты не рада».
So he says to her: “Tell me, where do we start,
“I can rent us a shed, grab some bread from the mart.
“I’m afraid to grow up if we are apart,
“I feel lost and stranded.
“I’ve got blues in my head and a ring in my ear,
“and I’m not as strong as I may appear -
“but I don’t want to owe you for every beer,
“not like you would stand it.”
Говорит ей: «Я никого не звал, у меня есть сцена и есть вокзал, но теперь я видел и осязал самый свет, похоже. У меня в гитарном чехле пятак, я не сплю без приступов и атак, а ты поглядишь на меня вот так, и вскипает кожа.
So he says: “I made peace with my own pain,
“I can play on a stage or a subway train,
“but I shot the essence of light up the vein
“night when I first saw you.
“I’ve a couple of coins in the hardshell case,
“and I fall asleep clinging to my bass,
“but your eyes chase off the very last trace
“of my paranoia.
Я был мальчик, я беззаботно жил; я не тот, кто пашет до синих жил; я тебя, наверно, не заслужил, только кто арбитры. Ночевал у разных и был игрок, (и посмел ступить тебе на порог), и курю как дьявол, да все не впрок, только вкус селитры.
“I’m from easy street, I’m a lucky charm,
“I never worked hard, and what’s the harm?
“To deserve you, I’d need to give up my arm
“but I’m not a quitter.
“In the morning I choose where to spend the night
“(and I dared to come and I wasn’t polite),
“now my countless cigarettes don’t taste right
“and my wine is bitter.
Через семь лет смрада и кабака я умру в лысеющего быка, в эти ляжки, пошлости и бока, поучать и охать. Но пока я жутко живой и твой, пахну дымом, солью, сырой листвой, Питер Пен, Иванушка, домовой, не отдай меня вдоль по той кривой, где тоска и похоть».
“After seven years of stink and smoke
“I’ll die into a balding bull under yoke,
“with the pasty thighs and the dirty joke
“and the angry flashes,
“but while I’m still yours to have and to hold,
“scent of smoke and salt and leafy mold,
“a fairy-tale prince who could never get old,
“don’t let me fall, don’t let me be sold
“into lust and ashes.”
И она говорит ему: «И в лесу, у цыгана с узким кольцом в носу, я тебя от времени не спасу, мы его там встретим. Я умею верить и обнимать, только я не буду тебя, как мать, опекать, оправдывать, поднимать, я здесь не за этим.
So she says: “No matter how high we climb,
“we’d still be caught by relentless Time,
“the hands will move and the clock will chime
“hour after hour.
“I can give you nights and forgive you days,
“I can find your words, I can turn your phrase,
“but to nourish and cherish and raise and praise -
“that is not my power.
Как все дети, росшие без отцов, мы хотим игрушек и леденцов, одеваться празднично, чтоб рубцов и не замечали. Только нет на свете того пути, где нам вечно нет еще двадцати, всего спросу - радовать и цвести, как всегда вначале.
“So like every other fatherless kid,
“we wanted our life to be kind and sweet,
“we dressed to impress, we danced to the beat,
“hiding scars and grinning.
“But there is in this world no magic ring
“so that youth and hope could eternal spring,
“and all we’d need is to bloom and sing
“for the new beginning.
Когда меркнет свет и приходит край, тебе нужен муж, а не мальчик Кай, отвыкай, хороший мой, отвыкай отступать, робея. Есть вокзал и сцена, а есть жилье, и судьба обычно берет свое и у тех, кто бегает от нее - только чуть грубее».
“When the lights are dim and the chances are slim -
“be a man, not a story from Brothers Grimm.
“If you’re used to stepping back from the rim -
“better stop it, darling.
“You can have your world and your train and your stage,
“always stay ahead, never show your age -
“but Fate will be there when you break the cage,
“ready, rough and snarling.”
И стоят в молчанье, оглушены, этим новым качеством тишины, где все кучевые и то слышны, - ждут, не убегая. Как живые камни, стоят вдвоём, а за ними гаснет дверной проём, и земля в июле стоит своём, синяя, нагая.
They stand side by side, awed and unbowed
by this private silence, so new, so loud,
that they can hear every passing cloud -
trying not to wake it.
The two of them stand, each - a breathing stone,
as the doors give way to the great unknown
and the summer earth comes into its own,
hazy blue and naked.