Вопросы без ответов
Оптимизма уже чуть меньше, чем ничего… На подоконнике лежат два листка: на одном список «они ушли на покой» - это всё престарелые бегуны из Клуба любителей бега «Суворовец», который без мамы и сестры если каким-то чудом и не зачахнет, то будет сааавсем не тот; на другом - дни рождения почти всей родни. «Там ещё был список, кого на похороны звать». Мам, найдём… На обед заскочила сестра. «Вы потом заберите его к себе, что он тут один будет». Мам, разберёмся, не пропадёт…
Как-то шли мы с детьми домой и увидели умирающую собачонку. Жена, конечно, «ой, пошли быстрее», а я успел взгляд той собаки заметить - и остановился. Она лежала в траве на боку, маленькая такая, отчаянно пытаясь пошевелить лапами, и - не могла. Голову повернуть тоже не могла, но, видимо, очень хотела, потому что глаза у неё были… распахнутые, в изумлении будто, и она всё назад косила. Наверное, казалось ей, что кто-то схватил её сзади и пошевелиться не даёт, вот она и силилась оглянуться - кто же это? Но ещё и ужас в том взгляде был, просто человеческий: начала понимать, наверное, что кем бы он ни был, этот кто-то, - уже не отпустит… И кто знает, что ей виделось? Какие сказки нашёптывают щенятам суки, когда вылизывают их, насосавшихся и засыпающих? Может, у них, как у нас - дворец ли на Рублёвке или барак в заводском курмыше, корзинка с вязаной подстилочкой у тёплой батареи или мёрзлая ямка под гаражом-ракушкой - а сказки у всех одни, и засыпают щенята, замирая от сладкой жути, и видят во сне быстроногого чёрного пса из маминой сказки. А зубы-то у него - ну как серпы, а косит-то он, незрячий, всех собачек без разбору, но чаще всего слепые щенята ему под нож попадают, так что спите туточки, не расползайтесь, баю-бай… Может, смерть у них - огромная, рычащая, глаза у неё ярче солнца, и быстрая - как молния: пронесётся - и только дым оседает, да убитая дворняга лежит…
И вот хоть смейся, хоть нет, а я в эти дни часто ту собачонку вспоминаю. До того детская растерянность в этом взгляде была… И обида, и страх: «Да как же?..» В маминых глазах ужаса нет, но это взгляд человека, которого не меньше боли мучает: «Ну за что?» И кажется мне тогда, что лучше бы ей было оставаться атеисткой. Мы привыкли думать, что вера поможет, вера даст сил, что если понимать, куда идёшь, то шагнуть будет проще, ведь вера - это ответ. А здесь она только добавила вопросов. Для стихийного материалиста всё ясно: организм - лишь машина; она изнашивается, детали ломаются, и рано или поздно механизм останавливается. Чего тут думать? все там будем… А мама поверила своим пасторам: во всём есть смысл. Иначе говоря: всему есть причина, у всего есть цель. Вот и казнится: в чём причина-то? что я сделала не так? может, я плохой матерью была? И я вспоминаю, как какой-то эскулап выдал папе по поводу отложения солей в суставах: «Это от недостатка движения». Отец, которого и на пенсии не могли заставить дома посидеть, только посмеялся: «Если я не двигаюсь, то кто ж тогда двигается?» И говорю: «Мам, ну если вы - плохая, кто ж хороший-то?» Она кивает и молчит. Вряд ли такой ответ её устраивает. Но другого я не нахожу…
Как-то шли мы с детьми домой и увидели умирающую собачонку. Жена, конечно, «ой, пошли быстрее», а я успел взгляд той собаки заметить - и остановился. Она лежала в траве на боку, маленькая такая, отчаянно пытаясь пошевелить лапами, и - не могла. Голову повернуть тоже не могла, но, видимо, очень хотела, потому что глаза у неё были… распахнутые, в изумлении будто, и она всё назад косила. Наверное, казалось ей, что кто-то схватил её сзади и пошевелиться не даёт, вот она и силилась оглянуться - кто же это? Но ещё и ужас в том взгляде был, просто человеческий: начала понимать, наверное, что кем бы он ни был, этот кто-то, - уже не отпустит… И кто знает, что ей виделось? Какие сказки нашёптывают щенятам суки, когда вылизывают их, насосавшихся и засыпающих? Может, у них, как у нас - дворец ли на Рублёвке или барак в заводском курмыше, корзинка с вязаной подстилочкой у тёплой батареи или мёрзлая ямка под гаражом-ракушкой - а сказки у всех одни, и засыпают щенята, замирая от сладкой жути, и видят во сне быстроногого чёрного пса из маминой сказки. А зубы-то у него - ну как серпы, а косит-то он, незрячий, всех собачек без разбору, но чаще всего слепые щенята ему под нож попадают, так что спите туточки, не расползайтесь, баю-бай… Может, смерть у них - огромная, рычащая, глаза у неё ярче солнца, и быстрая - как молния: пронесётся - и только дым оседает, да убитая дворняга лежит…
И вот хоть смейся, хоть нет, а я в эти дни часто ту собачонку вспоминаю. До того детская растерянность в этом взгляде была… И обида, и страх: «Да как же?..» В маминых глазах ужаса нет, но это взгляд человека, которого не меньше боли мучает: «Ну за что?» И кажется мне тогда, что лучше бы ей было оставаться атеисткой. Мы привыкли думать, что вера поможет, вера даст сил, что если понимать, куда идёшь, то шагнуть будет проще, ведь вера - это ответ. А здесь она только добавила вопросов. Для стихийного материалиста всё ясно: организм - лишь машина; она изнашивается, детали ломаются, и рано или поздно механизм останавливается. Чего тут думать? все там будем… А мама поверила своим пасторам: во всём есть смысл. Иначе говоря: всему есть причина, у всего есть цель. Вот и казнится: в чём причина-то? что я сделала не так? может, я плохой матерью была? И я вспоминаю, как какой-то эскулап выдал папе по поводу отложения солей в суставах: «Это от недостатка движения». Отец, которого и на пенсии не могли заставить дома посидеть, только посмеялся: «Если я не двигаюсь, то кто ж тогда двигается?» И говорю: «Мам, ну если вы - плохая, кто ж хороший-то?» Она кивает и молчит. Вряд ли такой ответ её устраивает. Но другого я не нахожу…