Так к какой группе принадлежит Сноуден?
Я спросил:
Вот два списка политиков первой половины XX века. К какому из них нужно причислить Сноудена и почему?
A. Чемберлен, Бриан, Бенеш, Гувер, Гинденбург
B. Черчилль, Кулидж, Пилсудский, Клемансо, фон Папен.
Правильный ответ дала frema_zhu: К списку А.
-- А вы читали, какую речь произнес Сноуден на собрании
избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?
-- Ну, о чем говорить... Сноуден-это голова! Слушайте,
Валиадис, -- обращался он к третьему старику в панаме. - Что вы
скажете насчет Сноудена?
-- Я скажу вам откровенно, - отвечала панама, - Сноудену
пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы.
И, нимало не смущаясь тем, что Сноуден ни за что на свете
не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик
продолжал:
-- Но что бы вы ни говорили, я вам скажу
откровенно-Чемберлен все-таки тоже голова.
Пикейные жилеты поднимали плечи. Они не отрицали, что
Чемберлен тоже голова. Но больше всего утешал их Бриан.
-- Бриан! -- говорили они с жаром. -- Вот это голова! Он
со своим проектом пан-Европы...
-- Скажу вам откровенно, мосье Фунт, -- шептал Валиадис,
-- все в порядке. Бенеш уже согласился на пан-Европу, но
знаете, при каком условии?
Пикейные жилеты собрались поближе и вытянули куриные шеи.
-- При условии, что Черноморск будет объявлен вольным
городом. Бенеш-это голова. Ведь им же нужно сбывать кому-нибудь
свои сельскохозяйственные орудия? Вот мы и будем покупать.
При этом сообщении глаза стариков блеснули. Им уже много
лет хотелось покупать и продавать,
-- Бриан-это голова! - сказали они вздыхая. - Бенеш --
тоже голова.
Когда Остап очнулся от своих дум, он увидел, что его
крепко держит за борт пиджака незнакомый старик в раздавленной
соломенной шляпе с засаленной черной лентой. Прицепной галстук
его съехал в сторону, и прямо на Остапа смотрела медная
запонка.
-- А я вам говорю, -- кричал старик в ухо великому
комбинатору, -- что Макдональд на эту удочку не пойдет! Он не
пойдет на эту удочку! Слышите?
Остап отодвинул рукой раскипятившегося старика и выбрался
из толпы.
-- Гувер-это голова! - неслось ему вдогонку. - И
Гинденбург -- это голова.
Вот два списка политиков первой половины XX века. К какому из них нужно причислить Сноудена и почему?
A. Чемберлен, Бриан, Бенеш, Гувер, Гинденбург
B. Черчилль, Кулидж, Пилсудский, Клемансо, фон Папен.
Правильный ответ дала frema_zhu: К списку А.
-- А вы читали, какую речь произнес Сноуден на собрании
избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?
-- Ну, о чем говорить... Сноуден-это голова! Слушайте,
Валиадис, -- обращался он к третьему старику в панаме. - Что вы
скажете насчет Сноудена?
-- Я скажу вам откровенно, - отвечала панама, - Сноудену
пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы.
И, нимало не смущаясь тем, что Сноуден ни за что на свете
не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик
продолжал:
-- Но что бы вы ни говорили, я вам скажу
откровенно-Чемберлен все-таки тоже голова.
Пикейные жилеты поднимали плечи. Они не отрицали, что
Чемберлен тоже голова. Но больше всего утешал их Бриан.
-- Бриан! -- говорили они с жаром. -- Вот это голова! Он
со своим проектом пан-Европы...
-- Скажу вам откровенно, мосье Фунт, -- шептал Валиадис,
-- все в порядке. Бенеш уже согласился на пан-Европу, но
знаете, при каком условии?
Пикейные жилеты собрались поближе и вытянули куриные шеи.
-- При условии, что Черноморск будет объявлен вольным
городом. Бенеш-это голова. Ведь им же нужно сбывать кому-нибудь
свои сельскохозяйственные орудия? Вот мы и будем покупать.
При этом сообщении глаза стариков блеснули. Им уже много
лет хотелось покупать и продавать,
-- Бриан-это голова! - сказали они вздыхая. - Бенеш --
тоже голова.
Когда Остап очнулся от своих дум, он увидел, что его
крепко держит за борт пиджака незнакомый старик в раздавленной
соломенной шляпе с засаленной черной лентой. Прицепной галстук
его съехал в сторону, и прямо на Остапа смотрела медная
запонка.
-- А я вам говорю, -- кричал старик в ухо великому
комбинатору, -- что Макдональд на эту удочку не пойдет! Он не
пойдет на эту удочку! Слышите?
Остап отодвинул рукой раскипятившегося старика и выбрался
из толпы.
-- Гувер-это голова! - неслось ему вдогонку. - И
Гинденбург -- это голова.