Можно ли испортить именем судьбу?
Что в имени тебе моём?
Оно умрёт, как шум печальный
Волны, плеснувшей берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.
А. С. Пушкин
Меня зовут Ян и я знаю 50 дурацких, смешных и обидных рифм на своё имя.
Мне не очень близки идеи ономантии. Предсказания судьбы по именам, равно как по руке, пятке или звёздам ничего кроме смеха у меня не вызывают. Ну, может, раздражение еще. Однако, не уверен, что жизнь сложилась бы так же, назови меня родители другим именем. Ведь ничего более личного, персонального и постоянного у меня, пожалуй, и нет.
Моего брата, например, назвали Даном. Не Данилом, а именно Даном. Родители долго потом в каких-то инстанциях доказывали, что это настоящее имя, а не они сами его выдумали.
Через пять лет Дану привезли откуда-то игрушечного медведя по имени Ян. Когда родился я, родители не придумали ничего лучше, чем доверить выбор имени пятилетнему брату, который недолго думая предложил присвоить мне имя его любимого игрушечного медведя. Нормально так подъебал.
В школе я заёбывался, конечно. Мне как-то сложно было объяснять всем этим Кириллам, Сашам, Витям, Иванам и Женям, что меня правда зовут Ян. Тяжелое время я пережил в шестом классе, когда на истории проходят средние века и в частности Яна Жижку и Яна Гуса. Все такие остряки. Я часто тогда думал о том, что надо бы сменить имя при получении паспорта. На Антона, например.
Но как-то не сложилось, может, лень было. Так или иначе, в универе стало полегче, но все равно все удивлялись. У меня в группе учились люди с такими распространенными именами как Батням Мунгунчимэг, Зула Ганбат Ардэнет, Кай Цзы и Го Цзе Сы, но некоторых, блять, все равно удивляло именно мое имя!
В контакте зарегистрировано около 60 тысяч (!) людей с именем Ян. Это, на секундочку, население целого города с трамваями и вокзалом. Из них, причем человек 17 еще и с такой же точно фамилией, как у меня. Я сам знаком с парой своих тёсок. Короче, на постсоветском пространстве имя Ян уж точно редким мне не кажется.
И все равно, сука, в каждом офисе каждый второй меня переспрашивал: «Что? Как? Ян? Правда имя такое?»
Правда, блять. Нахуй пошел.
Всегда радуют люди, особо не отягощенные интеллектом: менты, охранники, служащие госучреждений. Те вообще пишут «Янн» с двумя Н. Гореть им в аду.
Даже моя бабушка три раза переспрашивает моё имя, когда я звоню.
- Алло!
- Привет, Ба! Это Ян.
- Кто?
- Ян.
- Кто «Я»?
- Ян, Ба, Ян! Внук твой!
- Да кто «Я»? Это что, имя такое что ли - «Я»?
- Ян, Ба. Дана брат, сын Сергея и Марины. Кровь от крови твоей.
- Аааа… Привет, мой хороший!
Всё это вместе с моей врожденной застенчивостью, интровертностью, социофобией и склонностью к рефлексии привело к тому, что я стал стесняться представляться. Я пытался с этим бороться, но всё равно предпочитал, чтобы мне не надо было называть себя. Делал это всегда очень тихо, невнятно и сразу готовился пояснять и объяснять.
Но вдруг недавно я остановился и осознал, что моё имя перестали переспрашивать. И некрасивые тётки в билетных кассах, и красивые девушки-операционистки в банках одинаково хорошо теперь воспринимают на слух моё имя, правильно его пишут и даже склоняют.
Не знаю, может, мир стал более космополитичен. Все эти Ингеборги Дапкунайте и Маи Абрикосовы на ТНТ должны были приучить людей, что не всех в этом мире зовут Виталя. Но мне хочется верить, что у меня наконец появилась та твердость и сила, которая позволяет представиться с таким спокойствием и уверенностью, что ни у какого госВаси не возникнет позыва переспрашивать.
Сейчас мне имя даже помогает.
В Польше я ближе общался с поляками, потому что они думали что я свой. В Филипсе директор по маркетингу моей категории в первый же день нашел меня в столовой и познакомился (он был поляк и думал, что я тоже). Сейчас мне легко установливать контакт с Белорусами: они все мне почти родственники, и моё имя служит убедительным доказательством. Моё имя нравится девушкам.
Спасибо богу и тому медведю, что я не Антон! Ебанутое такое имя.