19 Кислева Шазара
У нас 19 Кислева фарбренген проводил Гершон Авцон из Цинциннати.
Понемногу выставлю с Б.П. бли недер.
Вот одна история.
Шнеур-Залман Рубашов, будущий президент Израиля, как ясно из имени, был из семьи хабадников, но в юности увлёкся сионизмом и всё дальш еотходил от религии.
Как-то раз, уже, кажется свернув своё имя на сионистско-израильский лад - Шазар, - он спросил у деда: "Я знаю, что я уже далеко не тот, кем бы ты и папа хотели бы меня видеть. Но вот как, по-твоему, я буду знать, что я уже зашёл слишком далеко?"
"Если ты не сможешь вспомнить нигун Алтер Ребе", - ответил дед.
Прошло время. В Тель-Авиве началась одна из сионистских конференций. Шазар, как один из достойных функционеров, конечно же присутствовал. Ведущий конференции открыл слушания с общего введения-объявления, которое традиционно начиналось по форме "Сегодня, такого-то числа такого-то года мы открываем конференцию" и т.д. И дату он называл еврейскую. И вот он объявляет: "Сегодня 19-е Кислева"...
И тут Шазара словно неслабо вставило: "Сегодня 19-е Кислева?!!! Да что я вообще тут делаю! Я должен быть на фарбренгене!!!"
И он вскочил, убежал из зала и тёмной ночью начал бегать по пустоватым улицам Тель-Авива, забежал в пару мест, везде спрашивая: "Где тут есть хасиды?!" Наконец ему сазали - вот, вроде, вон там сидят, чего-то празднуют.
Он прибежал туда, и, действительно, там были хабадники, естественно, проводившие фарбренген. Шазар присел с краешку, чувствуя себя не в своей тарелки и вообще не к месту, тихонько подпевая, когда они пели нигуним, и выделяясь среди них своим небородатым, неошляпленным и неопиджаченным видом. С ним заговорили, спросили, кто, откуда. Оказалось, некоторые из присутствующих хорошо знали его деда. Но и без этого с ним говорили очень дружелюбно, кк бы принимая его как своего. И он совсем растаял.
Так он обновил свою связь с прошлым. А впоследствии привёз хабадские манускрипты Ребе, выстоял давление сопровождающей делегации и пришёл к Ребе как хасид, а не как президент.