Когда ты мой
Когда ты мой
Р-н Йосеф-Ицхак Зальцман
Фарбренген в честь 15-го (годовщины основания йешивы "Томхей-Тмимим) и 18-го (дня рожденья Баал Шем-Това в 1698-м году и Алтер Ребе в 1745-м году) Элула 5782-го года в г. Буффало, Нью-Йорк.
Фарбренген - хасидское застолье. Хотя это звучит легкомысленно, во время такого застолья хасиды в дружеской беседе пытаются вместе подняться духовно выше, стать лучше. Ребе Раяц, предыдущий Любавичский Ребе, говорил, что фарбренген - краеугольный камень хасидского воспитания.
Когда у знаменитого хасида Менделя Футерфаса опасно заболела дочь и врачи потеряли надежду на ее выздоровление, он начал молиться, и те, кто находился рядом, услышали, как он сказал: "Владыка мира! Нет у меня никаких заслуг перед тобой кроме одной-единственной: никогда я не уходил с фарбренгена до его окончания!" И вскоре дочь его чудесным образом выздоровела.
Мендель Футерфас был одним из основных организаторов подпольной операции по подделке польских паспортов, по которым евреи, подвергавшиеся преследованиям со стороны МГБ за свою приверженность иудаизму, получали шанс выехать за границу. Его семья уже смогла перебраться в Англию, а он продолжал помогать другим хасидам бежать из Советского Союза. Наконец подошло время и ему воспользоваться поддельным паспортом, но в последний момент его сняли с поезда на границе и отправили в лагерь в Сибирь, где он провел четырнадцать лет. Вначале его привели к следователю, который стал кричать на него: "Ты думаешь, мы не знаем, чем ты все это время занимался?! Мы сгноим тебя в лагерях! Ты думал, сейчас выедешь, и тебя встретят как героя?! Мы тебе покажем, какое ты ничтожество! От тебя и памяти не останется!"
Как реб Мендель рассказывал впоследствии, его отвели в камеру, и он, как легко себе представить, чувствовал себя отвратительно, но потом подумал: "К чему стремится хасид? К тому чтобы иметь "битуль" - отказ от своего "я". Только так он может стать проводником для воли Всевышнего - убрав свое эго, свое "я". И вот только что мне сделали полный "битуль". Да такого замечательного фарбренгена у меня в жизни не было!"
Вот какой это был человек.
Он был учеником рава Моше Ицхаки, который дружил с хасидом Меиром Хейном. Моше Ицхаки и Меир Хейн часто спорили на фарбренгенах, как лучше служить Всевышнему. Во время фарбренгенов с Ребе Реб Меир садился напротив Ребе, чтобы лучше видеть и слышать, а реб Моше садился подальше, за спинами других хасидов. А после фарбренгена реб Моше ругал реб Меира: "Куда ты прешься?! Что ты суешь свою персону Ребе в лицо?!" Так они спорили и по другим поводам. А когда один из них отсутствовал, второй жаловался: "Теперь и поговорить не с кем".
Другим хасидом, который всегда садился сзади на фарбренгенах с Ребе, был Ицхак Горовиц по прозвищу Иче "дер Масмид" ("усидчивый").
Реб Иче был "шлухо де Раббейну" ("посланник нашего Ребе"), или сокращенно "шадар". Вместе с Симхой Городецким он путешествовал по разным местам и собирал деньги для Ребе Раяца, который затем распределял их нуждающимся семьям и организациям. Учитывая расписание реб Иче, делать это было нелегко. Он начинал молиться утреннюю молитву, но молился с таким сосредоточением и так долго, что когда заканчивал, подходило время послеполуденной молитвы, а когда он заканчивал послеполуденную, наступало время вечерней. Поэтому, приезжая в какое-либо местечко или город, реб Иче и реб Симха назначали встречу с имеющими средства евреями на поздний вечер. И во время этой встречи реб Иче пересказывал один из последних хасидских трактатов Ребе, а затем реб Симха обходил присутствующих, собирая пожертвования. Все слова хасидского трактата реб Иче старался передать возможно точнее, и времени на это уходило до двух часов, а время и так было поздним. Мало кто оставался до конца, поэтому пожервований оказывались гораздо меньше, чем могло бы быть.
Реб Симха сказал своему напарнику:
- Это как-то неправильно. Давай, я буду пересказывать основные идеи трактата за двадцать минут, а ты будешь собирать деньги.
- Я не против, - ответил реб Иче, - но все-таки на изменение распорядка надо получить разрешение Ребе.
- Несомненно, - подтвердил реб Симха и на следующей аудиенции у Ребе поделился своей идеей.
- Не надо ничего менять, - сказал Ребе Раяц. - Я вас посылаю не только для сбора денег, но и для того, чтобы дать им свет хасидизма. И это происходит во многом просто из того, что они видят реб Иче. Я покажу тебе, что он за человек, на примере, - Ребе поднялся с кресла и подошел к окну. - Взгляни вон туда, - показал он реб Симхе на дом напротив. - Видишь вон то окно? Видишь свет, исходящий оттуда?
- Нет, не вижу, - признался реб Симха.
- Присмотрись получше.
- Нет, все равно не вижу.
- В той квартире живет наш хасид, ты его знаешь. И он сейчас повторяет хасидский трактат с таким сосредоточением, что от него исходит великий духовный свет. Я этот свет вижу, а ты нет. А вот реб Иче тоже может видеть этот свет. Поэтому пусть он продолжает пересказывать хасидские трактаты как прежде.
Однажды на фарбренгене реб Иче сказал:
- А ведь я хуже, чем грешник, у которого зло!
- Да почему же?! - удивились молодые хасиды, и реб Мендель Футерфас в их числе.
- Согласно "Тании", главной книге хабадского хасидизма, есть пять видов людей - праведник, у которого добро, праведник, у которого зло, средний, грешник, у которого добро, и грешник, у которого зло, - начал объяснять реб Иче. - Праведник, у которого добро, - абсолютный праведник, в нем нет зла даже в скрытом виде. Праведник, у которого зло, - неабсолютный праведник. В нем есть следы зла, но они никак не проявляются в открытую, то-есть ему даже дурные мысли в голову не приходят. Средний - тот, кому в голову могут приходить грешные мысли, но он сразу же их отбрасывает и переключается на мысли о Всевышнем, на слова Торы. Он, таким образом, никогда сознательно не грешит ни делом, ни словом, ни мыслями. Грешник, у которого добро, - тот, кто, бывает, грешит, реже ил чаще, мыслью или даже словом или даже делом, но он хотя бы иногда сожалеет об этом, и мысли об исправлении посещают его. А грешник, у которого зло, грешит и не жалеет. Ему хорошо в том состоянии, в котором он находится.
Так вот, - продолжал ребе Иче. - Я уже десять лет ничем не улучшил качество моей молитвы и качество моего учения.
- Ну ладно, это объясняет, почему вы можетесчитать себя "злодеем, обладающим злом", по выражению "Тании", - сказали присутствующие, которые при этом знали, что по мнению Ребе Раяца реб Иче - "средний", то-есть находится на невероятно высоком духовном уровне. - Но почему же хуже, чем грешник?!
- А грешник никогда не изучал хасидское учение. С чего бы ему стать лучше?!
Ребе Раяц, однако, не одобрял такое самоуничижение своего верного хасида.
А еще Ребе Раяц сказал ему однажды: "Иче! Если ты всей душой посвящаешь себя образованию, то ты - мой! А если нет, то ты - Иче!"
Означает это следующее.
У каждого из наших Реббеим всегда были особые кампании, которым посвящалось особое внимание. По-видимому, каждая такая кампания в свое время была особым каналом, по которому Реббеим приводили в этот мир энергию святости. Например, одной из таких кампаний нашего Ребе была "Цивос Ашем" ("Армия Всевышнего") - еврейская детская организацию, целью которой является укрепление еврейского самосознания, еврейской самоидентификации, соблюдению заповедей и изучению Торы среди еврейских детей начиная с самого младшего возраста. И нередко, когда к Ребе обращались, скажем, за благословением для заболевших детей, первым вопросом ребе было: "А этот ребенок записан в "Цивос Ашем"?"
У Ребе Раяца такой кампанией было еврейское образование. Ради этого он шел на самопожертвование и призывал к самопожертвованию других, вначале - в Советском Союзе, потом в Польше, а потом - в США. И поэтому он сказал реб Иче Масмиду: "Если ты всей душой посвящаешь себя образованию, то ты - мой!" Другими словами, сейчас главное, что требует Всевышний - решать проблемы еврейского образования, искать учителей, самому быть учителем, давать знания об иудаизме тем евреям, кто еще не знаком или мало знаком с Торой, Талмудом, с учением хасидизма, не давать знанию еврейского учения угаснуть в еврейском народе. Тот, кто всецело посвящает сейчас себя этой миссии, - полностью синхронизировал себя с волей Всевышнего, которую выражает Ребе - глава поколения. "А если нет, то ты - Иче!" Если твои главные интересы - в другом, то ты можешь быть великим мудрецом и праведником, ты можешь находиться на высочайшем духовном уровне, ты продолжаешь быть великим хасидом - Иче Масмидом, - но весь твой огромный потенциал не используется должным образом для достижения окончательной цели Творения - сделать этот физический мир жилищем для Всевышнего.
Главная кампания нашего Ребе, которую он и наывал главной кампанией и в последние годы только об этом и говорил - это Мошиах. Ребе говорил - сделайте все возможное, чтобы привести его. это означает - думать о нем, изучать все, связанное с Мошиахом, понять, насколько извращен без него наш мир, что Сам Всевышний, так сказать, страдает вместе с нашими душами в духовном изгнании, будь это в стране Израиля или за ее пределами, стараться вести себя уже сейчас как во времена Мошиаха, относиться к окружающему и к окружающим как во времена Мошиаха и так далее. И если мы это делаем, то "ты - мой".