БОРДЕЛЬ МИНИСТРА
В прошлом посте мы говорили о Людмиле Гурченко (http://ygashae-zvezdu.livejournal.com/51907.html), чья карьера едва не оборвалась после феноменального успеха «Карнавальной ночи».
Подобная участь грозила и актрисе Алле Ларионовой.
Дебютировав в фильме Птушко «Садко», Ларионова упрочила славу, снявшись в «Анне на шее».
И вдруг заговорили, что она любовница министра культуры Александрова, центральное лицо созданного им гарема из студенток Литературного и Театральных институтов. Шепотом передавали слухи, будто министр купает Ларионову в ванне шампанского.
Киностудии страны получили приказ: Ларионову не снимать!
Прежде всего, - кто такой Георгий Александров?
Это министр культуры, имеющий к культуре отношение косвенное.
Но происхождение у него было правильное. Начинал Александров, как босяк, беспризорник. Советская власть воспитала его в детдоме, дала образование, но установки ее беспризорник усвоил формально. На словах громил буржуазный образ жизни, на деле жуировал вовсю.
Сферой, не скажу интересов, работы Александрова была история западной философии. Начинал он, впрочем, со штудий отечественных, выступив как один из составителей мегабестселлера «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография».
В 1943 получил Сталинскую премию за трехтомную «Историю философии».
В 1946 дописался до фундаментального труда «История западноевропейской философии». Что-то там сделал небрежно, кого-то похвалил сверх сил, кому-то из материалистов отпустил недостаточно комплиментов. А главное включил в состав западноевропейских философов Карла Маркса.
Произошел казус, нередкий в последние годы сталинского правления. С одной стороны Александров получил за книгу Сталинскую премию (второй, правда, степени). С другой «Историю…» так раскритиковали Сталин и Жданов, что автору пришлось переместиться из аппарата ЦК в Академию Наук СССР.
Ничего страшного, уже в следующем годе Александров стал директором Института философии. С этого поста, 9 марта 1954 года, его назначили министром культуры СССР.
Не прошло и года, как зашушукались об упомянутом в начале поста борделе. Называли даже адрес, где он находился: Воровская улица. Дела борделя шли отлично, пока одна десятиклассница не выбросилась из окна.
Такова молва народная.
Документы же говорят следующее.
Вот письмо, пришедшее в ЦК КПСС в феврале 1955 года.
Именно с него все завертелось.
«Дорогой Никита Сергеевич!
По причинам, которые Вы, конечно, поймете, прочтя это письмо, я не могу назвать себя, но поверьте, то, что я пишу, чистая правда. Моя дочь, девушка 18 лет, попала в большую беду. Подруга познакомила ее с одним пожилым, лет 60, человеком, который представился ей писателем Кривошеиным Константином Кирилловичем. Начались встречи - сначала в кино, потом в ресторанах, а потом он уговорил ее поехать к нему, он «будет читать ей пьесу». Она по наивности согласилась. Остальное Вам понятно. Заметив, что дочь забросила учебу и пропадает неизвестно где, я стала ее допрашивать и узнала все. Я немедленно поехала к нему, пробыла в его шикарной квартире около получаса и все поняла.
Слушая его циничные рассуждения, я пришла в ужас. И все это происходит у нас в столице. Совсем он не писатель. Есть у него, кажется, две или три инсценировки, которые нигде не ставят. А денег у него много, живет он богато. Кроме квартиры есть дача под Москвой. Очевидно, главным источником существования служит квартира. По словам дочери, у него постоянно бывают какие-то пары. Среди них министр культуры Александров с киноартисткой Ларионовой, академик Еголин с какой-то «Эллой» из театра Вахтангова, проф. Петров с «Аней» и много других, фамилии которых моя дочь не знала. В квартире настоящий притон. Разврат, пьянка, совращение девушек. Я немедленно потребовала от дочери прекратить все отношения - она это выполнила. Нам ничего от него не надо, но я считаю своим моральным долгом сообщить это Вам, чтобы прекратить это безобразие. Мне очень стыдно за себя и свою дочь, и я хочу, чтобы это чувство не испытывали другие матери.
Особенно страшно то, что эта квартира, оказывается, широко известна среди работников искусств и литераторов. Ею пользуются, как мне сказали, многие и, очевидно, как-то оплачивают труд и гостеприимство хозяина. Имея такой круг знакомых, гр. Кривошеин чувствует себя, очевидно, в полной безопасности. Так ли это?
Я прошу Вас, Никита Сергеевич, сделайте, чтобы эти дела этих людей не остались безнаказанными»
Кривошеин, вопреки подозрениям автора подметного письма, таки был драматургом, причем стоящим на пороге успеха. Кому то это, видимо, стало костью в горле.
Пьесы Кривошеина «Мечта поэта», «Сказка о будущем» не вылезали со сцен провинциальных театров. И вдруг инсценировкой Салтыкова-Щедрина «Помпадуры и помпадурши» Кривошеин покорил Товстоногова.
К несчастью, рыльце у Кривошеина оказалось в пушку. Внимания следователей он не выдержал.
Деньги, и немалые, драматург делал, спекулируя живописными полотнами.
Единственный из всех фигурантов получил реальный срок с конфискацией имущества.
Что касается Александрова, то его со товарищи - замом отдела науки и культуры ЦК КПСС Владимиром Кружковым и членом-корреспондентом Академии Наук Александром Еголиным - вызвали на ковер к Хрущеву. «Папа» устроил провинившимся фирменный разнос, с криками на простонародном.
«Ну, Александров-то мужик молодой, я понимаю. А ты-то, в твои годы, зачем туда полез?» - спросил Хрущев Еголина. «Так я ничего, я только гладил…», - пролепетал бедолага.
И молва быстро перекрестила обвиненных в скандале «Гладиаторами».
4 марта Александров написал Хрущеву покаянное письмо, прося о снисхождении.
Понимал ли он, что дело не в каких-то приключениях сексуального характера?
Александров был человеком Маленкова, а того в феврале 1955 лишили поста Председателя Совета Министров СССР.
Теперь убирали его выдвиженцев.
Но как оказалась замешана в скандале Ларионова?
Нужны были громкие имена и ее приписали до кучи.
По воспоминаниям актрисы она и встречалась то с Александровым всего раз.
«Началось с того, что в Ленинграде я пробовалась на роль Оливии в фильме Яна Фрида «Двенадцатая ночь». А в это время вновь назначенный министр культуры Александров «объезжал свои владения» и оказался в нашем павильоне на «Ленфильме». Как мне рассказывали, когда он меня увидел, он просто остолбенел и так с открытым ртом и простоял до конца кинопробы. Потом нас познакомили, он пригласил меня на банкет, который устраивался в гостинице «Астория». Я пришла, там было очень много народу. Александров поцеловал мне руку, и на этом наши отношения закончились. Но слухи поползли. Говорили, что он влюблен в меня, что в ящике стола у него была моя фотография, на которую он часто смотрел.
Меня записали, мягко говоря, в воздыхательницы министра культуры Александрова. Заговорили, что это он пробил мне роль в нашумевшем фильме «Анна на шее». Потом Александрова сняли «за аморальный образ жизни». Говорили, что у него был гарем из артисток. К этому гарему приписали и меня. И запретили сниматься в кино".
Ларионовой, можно сказать, повезло. Запрет действовал недолгое время. Потеряв роль в фильме Птушко «Илья Муромец» Ларионова обратилась к новому министру культуры Николаю Михайлову (тому самому, который закрыл путь на «Мосфильм» Людмиле Гурченко). Тот с демонстративным добродушием включил Ларионову в состав делегации кинематографистов, едущих во Францию.
Это был сигнал киностудиям: Ларионову можно снимать!
Александров так легко не отделался. Его отправили в малопочетную ссылку в Минск. Поднимать тамошнюю науку.
Возникает вопрос: а был ли бордель или Александрова «подставили» в партийной борьбе?
Ах, какая разница!
Проблема не в том, что Александров посещал сладостраниц. А в том, что малограмотный человек вообще занял пост министра культуры.
Полностью подписываюсь под дневниковой записью Корнея Чуковского:
«Александрова, министра культуры, уличили в разврате, а вместе с ним и Петрова, и Кружкова, и (будто бы) Еголина. Говорят, что Петров, как директор Литинститута, поставлял Александрову девочек-студенток, и они распутничали вкупе и влюбе. Подумаешь, какая новость! Я этого Ал-ва наблюдал в «Узком». Каждый вечер он был пьян, пробирался в номер к NN и (как говорила прислуга) выходил оттуда на заре. Но разве в этом дело? Дело в том, что он бездарен, невежественен, хамоват, туп, вульгарно-мелочен. Когда в «Узком» он с группой «философов» спешно сочинял учебник философии (или курс философии), я встречался с ним часто. Он, историк философии, никогда не слыхал имени Николая Як. Грота, не знал, что Влад. Соловьев был поэтом, смешивал Федора Сологуба с Вл. Соллогубом и т. д. Нужно было только поглядеть на него пять минут, чтобы увидеть, что это чинуша-карьерист, не имеющий никакого отношения к культуре. И его делают министром культуры!»
Подобная участь грозила и актрисе Алле Ларионовой.
Дебютировав в фильме Птушко «Садко», Ларионова упрочила славу, снявшись в «Анне на шее».
И вдруг заговорили, что она любовница министра культуры Александрова, центральное лицо созданного им гарема из студенток Литературного и Театральных институтов. Шепотом передавали слухи, будто министр купает Ларионову в ванне шампанского.
Киностудии страны получили приказ: Ларионову не снимать!
Прежде всего, - кто такой Георгий Александров?
Это министр культуры, имеющий к культуре отношение косвенное.
Но происхождение у него было правильное. Начинал Александров, как босяк, беспризорник. Советская власть воспитала его в детдоме, дала образование, но установки ее беспризорник усвоил формально. На словах громил буржуазный образ жизни, на деле жуировал вовсю.
Сферой, не скажу интересов, работы Александрова была история западной философии. Начинал он, впрочем, со штудий отечественных, выступив как один из составителей мегабестселлера «Иосиф Виссарионович Сталин. Краткая биография».
В 1943 получил Сталинскую премию за трехтомную «Историю философии».
В 1946 дописался до фундаментального труда «История западноевропейской философии». Что-то там сделал небрежно, кого-то похвалил сверх сил, кому-то из материалистов отпустил недостаточно комплиментов. А главное включил в состав западноевропейских философов Карла Маркса.
Произошел казус, нередкий в последние годы сталинского правления. С одной стороны Александров получил за книгу Сталинскую премию (второй, правда, степени). С другой «Историю…» так раскритиковали Сталин и Жданов, что автору пришлось переместиться из аппарата ЦК в Академию Наук СССР.
Ничего страшного, уже в следующем годе Александров стал директором Института философии. С этого поста, 9 марта 1954 года, его назначили министром культуры СССР.
Не прошло и года, как зашушукались об упомянутом в начале поста борделе. Называли даже адрес, где он находился: Воровская улица. Дела борделя шли отлично, пока одна десятиклассница не выбросилась из окна.
Такова молва народная.
Документы же говорят следующее.
Вот письмо, пришедшее в ЦК КПСС в феврале 1955 года.
Именно с него все завертелось.
«Дорогой Никита Сергеевич!
По причинам, которые Вы, конечно, поймете, прочтя это письмо, я не могу назвать себя, но поверьте, то, что я пишу, чистая правда. Моя дочь, девушка 18 лет, попала в большую беду. Подруга познакомила ее с одним пожилым, лет 60, человеком, который представился ей писателем Кривошеиным Константином Кирилловичем. Начались встречи - сначала в кино, потом в ресторанах, а потом он уговорил ее поехать к нему, он «будет читать ей пьесу». Она по наивности согласилась. Остальное Вам понятно. Заметив, что дочь забросила учебу и пропадает неизвестно где, я стала ее допрашивать и узнала все. Я немедленно поехала к нему, пробыла в его шикарной квартире около получаса и все поняла.
Слушая его циничные рассуждения, я пришла в ужас. И все это происходит у нас в столице. Совсем он не писатель. Есть у него, кажется, две или три инсценировки, которые нигде не ставят. А денег у него много, живет он богато. Кроме квартиры есть дача под Москвой. Очевидно, главным источником существования служит квартира. По словам дочери, у него постоянно бывают какие-то пары. Среди них министр культуры Александров с киноартисткой Ларионовой, академик Еголин с какой-то «Эллой» из театра Вахтангова, проф. Петров с «Аней» и много других, фамилии которых моя дочь не знала. В квартире настоящий притон. Разврат, пьянка, совращение девушек. Я немедленно потребовала от дочери прекратить все отношения - она это выполнила. Нам ничего от него не надо, но я считаю своим моральным долгом сообщить это Вам, чтобы прекратить это безобразие. Мне очень стыдно за себя и свою дочь, и я хочу, чтобы это чувство не испытывали другие матери.
Особенно страшно то, что эта квартира, оказывается, широко известна среди работников искусств и литераторов. Ею пользуются, как мне сказали, многие и, очевидно, как-то оплачивают труд и гостеприимство хозяина. Имея такой круг знакомых, гр. Кривошеин чувствует себя, очевидно, в полной безопасности. Так ли это?
Я прошу Вас, Никита Сергеевич, сделайте, чтобы эти дела этих людей не остались безнаказанными»
Кривошеин, вопреки подозрениям автора подметного письма, таки был драматургом, причем стоящим на пороге успеха. Кому то это, видимо, стало костью в горле.
Пьесы Кривошеина «Мечта поэта», «Сказка о будущем» не вылезали со сцен провинциальных театров. И вдруг инсценировкой Салтыкова-Щедрина «Помпадуры и помпадурши» Кривошеин покорил Товстоногова.
К несчастью, рыльце у Кривошеина оказалось в пушку. Внимания следователей он не выдержал.
Деньги, и немалые, драматург делал, спекулируя живописными полотнами.
Единственный из всех фигурантов получил реальный срок с конфискацией имущества.
Что касается Александрова, то его со товарищи - замом отдела науки и культуры ЦК КПСС Владимиром Кружковым и членом-корреспондентом Академии Наук Александром Еголиным - вызвали на ковер к Хрущеву. «Папа» устроил провинившимся фирменный разнос, с криками на простонародном.
«Ну, Александров-то мужик молодой, я понимаю. А ты-то, в твои годы, зачем туда полез?» - спросил Хрущев Еголина. «Так я ничего, я только гладил…», - пролепетал бедолага.
И молва быстро перекрестила обвиненных в скандале «Гладиаторами».
4 марта Александров написал Хрущеву покаянное письмо, прося о снисхождении.
Понимал ли он, что дело не в каких-то приключениях сексуального характера?
Александров был человеком Маленкова, а того в феврале 1955 лишили поста Председателя Совета Министров СССР.
Теперь убирали его выдвиженцев.
Но как оказалась замешана в скандале Ларионова?
Нужны были громкие имена и ее приписали до кучи.
По воспоминаниям актрисы она и встречалась то с Александровым всего раз.
«Началось с того, что в Ленинграде я пробовалась на роль Оливии в фильме Яна Фрида «Двенадцатая ночь». А в это время вновь назначенный министр культуры Александров «объезжал свои владения» и оказался в нашем павильоне на «Ленфильме». Как мне рассказывали, когда он меня увидел, он просто остолбенел и так с открытым ртом и простоял до конца кинопробы. Потом нас познакомили, он пригласил меня на банкет, который устраивался в гостинице «Астория». Я пришла, там было очень много народу. Александров поцеловал мне руку, и на этом наши отношения закончились. Но слухи поползли. Говорили, что он влюблен в меня, что в ящике стола у него была моя фотография, на которую он часто смотрел.
Меня записали, мягко говоря, в воздыхательницы министра культуры Александрова. Заговорили, что это он пробил мне роль в нашумевшем фильме «Анна на шее». Потом Александрова сняли «за аморальный образ жизни». Говорили, что у него был гарем из артисток. К этому гарему приписали и меня. И запретили сниматься в кино".
Ларионовой, можно сказать, повезло. Запрет действовал недолгое время. Потеряв роль в фильме Птушко «Илья Муромец» Ларионова обратилась к новому министру культуры Николаю Михайлову (тому самому, который закрыл путь на «Мосфильм» Людмиле Гурченко). Тот с демонстративным добродушием включил Ларионову в состав делегации кинематографистов, едущих во Францию.
Это был сигнал киностудиям: Ларионову можно снимать!
Александров так легко не отделался. Его отправили в малопочетную ссылку в Минск. Поднимать тамошнюю науку.
Возникает вопрос: а был ли бордель или Александрова «подставили» в партийной борьбе?
Ах, какая разница!
Проблема не в том, что Александров посещал сладостраниц. А в том, что малограмотный человек вообще занял пост министра культуры.
Полностью подписываюсь под дневниковой записью Корнея Чуковского:
«Александрова, министра культуры, уличили в разврате, а вместе с ним и Петрова, и Кружкова, и (будто бы) Еголина. Говорят, что Петров, как директор Литинститута, поставлял Александрову девочек-студенток, и они распутничали вкупе и влюбе. Подумаешь, какая новость! Я этого Ал-ва наблюдал в «Узком». Каждый вечер он был пьян, пробирался в номер к NN и (как говорила прислуга) выходил оттуда на заре. Но разве в этом дело? Дело в том, что он бездарен, невежественен, хамоват, туп, вульгарно-мелочен. Когда в «Узком» он с группой «философов» спешно сочинял учебник философии (или курс философии), я встречался с ним часто. Он, историк философии, никогда не слыхал имени Николая Як. Грота, не знал, что Влад. Соловьев был поэтом, смешивал Федора Сологуба с Вл. Соллогубом и т. д. Нужно было только поглядеть на него пять минут, чтобы увидеть, что это чинуша-карьерист, не имеющий никакого отношения к культуре. И его делают министром культуры!»