ПРИДУМАННЫЙ ПОЭТ
5 ноября родился Владимир Лифшиц (1913-1978), поэт, которому для публикаций приходилось столь часто прятаться за литературными масками, что удивительно как он себя при этом не потерял.
Так уж получилось, - трудно было Лифшицу говорить от своего имени, ибо говорить хотелось о вещах заведомо нецензурных. Но высказаться же надо!
Главным событием в его жизни стала война. Лифшиц участвовал еще в финской кампании, а Отечественную начал как политрук батальона. Батальон разгромили под Ленинградом и поэт чудом вывел остатки бойцов из немецкого окружения. При этом следует заметить, что уже тогда Лифшиц был инвалидом по зрению.
На дорогах войны Лифшиц столкнулся с таким явлением как выдуманный поэт. Да, самому Лифшицу не раз приходилось печататься под псевдонимом «Злой анонимщик» или «Вася Теркин», но вот его друг Александр Гитович придумал поэта Анри Лякоста и написал от его имени пару смелых стихотворений, правда, не публикуя их.
Карьере Лифшица очень мешала национальность.
Вот что писала его вдова:
«Вспомним войну, на которую Володя ушел добровольцем, участвовал в боях, и все это будучи уже инвалидом (зрение!). И уже тогда о нем сказали: «Довольно евреям воспевать славy русского оружия!»
А в наши дни член Союза советских писателей, член партии Валентин Солоухин закричит Володе публично, что евреи не воевали, а прятались в кущах алма-атинских садов, что им нужно убираться в Израиль, а затем ночью позвонит по телефону и, изменив голос, будет грозить нам с Володей «черным сентябрем» и поливать черносотенной бранью».
В любом случае, послевоенное время с его поиском космополитов не благоволило поэзии Лифшица, он писал вполне правоверную прозу пятого ряда, повести типа «Ленинская улица» и «Петроградская сторона».
Первый поэтический успех пришел к Лифшицу, когда он в соавторстве с Вадимом Коростылевым написал песни к фильму «Карнавальная ночь». «Пять минут, пять минут» звучат по сю пору.
Песни же на стихи Лифшица из фильма «Девушка без адреса» в народ не пошли, хотя «Я признаться проявил глупость бесконечную…» нет-нет да промелькнет.
ЮРИЙ БЕЛОВ В "ДЕВУШКЕ БЕЗ АДРЕСА" ПОЕТ ПЕСНЮ ЛИФШИЦА
Но Лифшицу хотелось не розовой лирики, а настоящей. Чего не хотелось так это в самиздат. И он придумал английского поэта, участника войны, павшего в боях под Арденнами, Джеймса Клиффорда. Только так, «в переводах» удалось протащить в печать пару десятков заветных стихов.
Приведу одно из лучших:
Ах, как нам было весело,
Когда швырять нас начало!
Жизнь ничего не весила,
Смерть ничего не значила.
Нас оставалось пятеро
В промозглом блиндаже.
Командованье спятило
И драпало уже.
Мы из консервной банки
По кругу пили виски,
Уничтожали бланки,
Приказы, карты, списки,
И, отдаленный слыша бой,
Я - жалкий раб господен -
Впервые был самим собой,
Впервые был свободен!
Я был свободен, видит бог,
От всех сомнений и тревог,
Меня поймавших в сети.
Я был свободен, черт возьми,
От вашей суетной возни
И от всего на свете!..
Я позабуду мокрый лес,
И тот рассвет, - он был белес, -
И как средь призрачных стволов
Текло людское месиво,
Но не забуду никогда,
Как мы срывали провода,
Как в блиндаже приказы жгли,
Как всё крушили, что могли,
И как нам было весело!
Подборку Клиффорда напечатал в 1964 году «Наш современник». В литературной среде она произвела фурор. Поэт писал сыну:
«О Клиффорде тут много и очень хорошо говорят. Евг. Евтушенко даже хочет написать о нем статью - на тему о поколениях и т. п. Он же [рассказал мне, что] говорил о нем с Элиотом, и тот подтвердил, что Клиффорд - отличный поэт, известный в Англии. <...> Поэты меня поздравляют с прекрасными переводами. В общем, Клиффорд материализуется на всех парах. Не вздумай кому-нибудь открыть мою маленькую красивую тайну!..»
Десять лет спустя, готовя к печати «Избранное» Лифшиц перестраховываясь, ибо в случае скандала погорел бы не только он, но и редактор, прибавил к вымышленной биографии Клиффорда фразу: «Такой могла бы быть биография этого английского поэта, возникшего в моем воображении и материализовавшегося в стихах...».
Клиффорд стал самым громким проектом Лифшица. Еще он творил под маской Евгения Сазонова, автора-графомана, придуманного редакцией «Клуба 12 стульев» «Литературной газеты». Но под этой маской кто только не писал.
АВТОРЫ ЕВГЕНИЯ САЗОНОВА И ОН САМ С ПОВЕРНУТОЙ БАШКОЙ
Много было у Лифшица детских книг, но я их не помню.
А вообще вдова поэта жаловалась:
«Как поэта Володю замалчивали на протяжении всей жизни. Настолько, что после 20 лет жизни в Москве меня иногда с удивлением спрашивают: а разве вы живете не в Ленинграде? Володя написал «Датскую легенду». Блантер написал на эти стихи музыку. Молчание. Володино «Прощание» (на смерть Твардовского) обошло в списках всю страну. Семья не нашла нужным сказать хоть одно слово благодарности».
Увы, через 20 лет после смерти Лифшица, опять вспомнили не о нем, а о Клиффорде. Виктор Астафьев опубликовал подборку Клиффорда, считая его оригинальным поэтом. Да еще пропел ему осанну в интервью:
«Начал я публикацию с совсем в миру затерянного англичанина Джеймса Клиффорда, молодая жизнь которого оборвалась на второй мировой в 1944 году под Арденнами. Стихи он писал в основном в солдатской казарме и на фронте… Джеймс же Клиффорд писал все, что в его бесшабашную голову взбредет. В богатой нашей военной поэзии нет столь «вольных» личных поэтических откровений. Для того чтобы писать стихи, как Джеймс Клиффорд, надо свободным родиться и служить и воевать в другой армии. Кстати, его стихи до сих пор злободневны и своевременны»
Что касается стихотворений Лифшица, опубликованных под своим именем, среди них попадается немало хороших.
Вот, например:
Грустная шутка
Час придет, и я умру,
И меня не будет.
Будет солнце поутру,
А меня не будет.
Будет свет и будет тьма,
Будет лето и зима,
Будут кошки и дома,
А меня не будет.
Но явлений череда,
Знаю, бесконечна,
И когда-нибудь сюда
Я вернусь, конечно.
Тех же атомов набор
В сочетанье прежнем.
Будет тот же самый взор,
Как и прежде, нежным.
Так же буду жить в Москве,
Те же видеть лица.
Те же мысли в голове
Станут копошиться.
Те же самые грехи
Совершу привычно.
Те же самые стихи
Напишу вторично.
Ничего судьба моя
В прошлом не забудет.
Тем же самым буду я...
А меня не будет.