1943. Великий перелом, великий союз и великая контрреволюция.
Оригинал взят у ravreba_makc в 1943. Великий перелом, великий союз и великая контрреволюция.
Очерк третий. Новая империалистическая мировая война пошла не так. Она не привела к Мировой революции. Немецкий пролетариат напал на Родину пролетариата всех стран и нанес удар в сердце Революции. А главными союзниками СССР стали не рабочие и крестьяне, а английские и американские капиталисты. Это был тяжелый удар по идеям. Еще тяжелее, чем поражения на фронте, были поражения идеологии. Это была война идеологий. И победить в головах миллиардов людей было важнее, чем разбить Гитлера.
В 1943 году «Мосфильм» выпустил в прокат исторический фильм «Кутузов». В то грозное время советскому кино вернулась полновесная функция «важнейшего искусства». И киностудии выпускали в основном фильмы двух видов. Современные агитационные, о войне и исторические агитационные, о войне. Задача, поднять боевой дух, сквозила в тематике советского кино. Как, впрочем, и в других фильмах воюющих стран. Советский кинематограф полностью отвечал требованиям текущего момента. Поэтому фильмы 1943 года еще не воспевали победу. До победы было далеко. Поэтому картина «Кутузов» заканчивается не жирной точкой в Париже, но воодушевленной речью главнокомандующего после разгрома Великой армии в России. А главной темой стало «превозмогание». Дотерпеть, выстоять и не поддаваться унынию. Урок поражений тяжел, но его нужно выучить. И фильм начинается именно с поражений и отступления. «Наполеон, собрав шестисоттысячную армию, 24 июня вторгся в пределы России. Французы заняли Вильно, Полоцк, Минск, Могилев, Витебск. Русская армия, не принимая генерального сражения, отступала вглубь страны».
Эти титры, атавизм немого кино, напоминали драматические сводки Совинформбюро 1941 и 1942 годов. «Наши войска оставили». Эти слова, главного голоса страны, Левитана, помнят до сих пор и датируют 1941-й и 1942-й по мрачным, трагическим интонациям. Создатели фильма провели прямую параллель между двумя Отечественными войнами, начиная с даты и обстоятельств их начала. Что доказывало всем зрителям: вынужденное оставление нашими войсками территории нашей страны - это просто повторение стратегического плана Барклая. Не принимая генерального сражения, отступать вглубь страны. Оставляя, ради изматывания врага, наши города. Те же самые города, которые были оставлены в 1941 и 1942 годах. И первые слова картины, сказанные артистом Охлопковым, игравшим командующего Первой русской армией, Барклая де-Толли, были именно об этом. «Приказываю оставить Смоленск». Смоленск был оставлен в 1941 году. Как и в 1812-м при Смоленске был дан бой, в котором враг понял, что поход на Россию - не сродни европейским «блицкригам». Красная армия, как и в 1812 году, заставила врага перейти к обороне. А затем все равно оставила Смоленск.
«Вы хотите открыть Наполеону дорогу на Москву?». Это вторая реплика фильма. Она вложена в уста артиста Серго Закариадзе, сыгравшего Петра Багратиона. Фильм открытым текстом говорил о том, что он не о про 1812 год. Не про ярких, почти лубочных гусар, улан и гренадер, нарядных, как новогодняя ёлка. А про миллионы неизвестных солдат в одинаковых, зеленых гимнастерках, неразличимых из-за довоенных представлений о народной армии, рожденной революцией. Которая отказалась от «неравенства», от звания «офицер», от погон и прочих символов «старого мира». Эти солдаты и командиры, в понимании зрителя, сливались с историей и героями, одержавшими великие победы. И «те» и «эти» были «наши». Советская пропаганда предлагала больше не делить мир на «угнетаемых» и «угнетателей». Перед лицом врага русские всегда были едины и только в этом единстве были способны отстоять свою землю. Отвечал фильм и на вопросы. Многочисленные вопросы, которые накопились к руководству СССР у миллионов советских людей. «Почему мы оставляем Смоленск? Почему?».
Тридцатичетырехлетний артист, Серго Закариадзе, в 1943 году воплотивший героя Отечественной войны 1812 года, Багратиона, задавал этот вопрос не артисту Охлопкову в роли Барклая. Он, от имени народа, спрашивал это у Сталина. И Барклай не был Барклаем. Потому что реакции и реплики сценаристов показывали нам совсем другого человека. Он молчалив и спокоен. Он говорит мало, взвешивая слова и скупо роняя их. Он не может ответить народу прямо. Он сохраняет военную тайну и показывает, что у него есть план и вера в его осуществление. «Пусть каждый выполняет свой долг. Я выполняю свой». Серго Закариадзе неузнаваем в этом фильме. В историю кино его облик в тридцать четыре года вошел совсем не похожим на пятидесятисемилетнего, реального Багратиона. Не узнал никто Закариадзе и в герое фильма о войне 1965 года, «Отец солдата». В то время, когда в кино разрешили показывать, что на самом деле происходило в 1941 году. Ужас разгрома и панику отступлений.
Героизация «царского» периода истории СССР (история России стала частью этой истории) началась еще до войны. До войны на экраны вышел целый ряд фильмов, прославляющих тех, кого революция объявила «эксплуататорами». И главным среди довоенных, «имперских» фильмов стал «Петр Первый». Где царь был показан едва ли не революционером. Петр не был любимым историческим героем Сталина. Любимым был Иван Грозный. Он писал о нем на полях книг: «учитель». О нем тоже снимут великие картины. И Петр, и Иван в советском кино должны были показать то, о чем был и фильм «Кутузов». Историческая параллель двух историй. Единство и неразрывность обеих. Схожесть задач и общий фундамент. Сплочение вокруг лидера, против врага. Все это, в представлении адептов революции и советской власти было несомненно «контрреволюционным». Революция, гражданская война и 20-е имели совсем другой взгляд на вещи. Но мир изменился. Мировой революции не случилось, немецкие рабочие и крестьяне стали фашистами и напали на родину пролетариев всех стран. Поэтому в идеологии стали преобладать уже не «коминтерновские» доминанты. 1941 и 1942 годы были самыми драматичными в этой эволюции взглядов. Довоенные представления о мире и месте в нем СССР обанкротились. Война показала, что побеждать врага возможно только «царским» способом.
Поэтому в январе 1943 года стало понятно, что план у руководства страны есть. Руководство учится на ошибках и извлекает из тяжелых уроков выводы. На основании опыта двух лет войны проводятся реформы и преобразования в Красной армии. И в январе 1943 года, когда участь 6-й армии Паулюса под Сталинградом была решена, и появляются эти, двадцать лет подряд запрещенные символы «царской» армии. Погоны и слово «офицер». Во время революции наличие у кого-либо хотя бы одного признака каралось смертью. Часто страшной. Погоны вырезали на плечах. За найденную офицерскую книжку ставили к стенке. Во время гражданской войны никому из большевиков бы даже в голову не пришло, что спустя четверть века «краскомы» будут носить погоны и звание «офицер». Впрочем, война изменила эти представления окончательно. А генеральный секретарь партии большевиков будет носить звание «генералиссимус». Все эти шаги к символам «царской» армии были сделаны еще до войны. Война все ускорила. Сталин и СССР, который был ведом им, вступили в союз с главными «империалистами», которые в довоенной пропаганде рисовались еще хуже фашистов. И актриса, Любовь Орлова, в роли повзрослевшей письмоносицы «Стрелки» из фильма «Волга-Волга», озвучит этот тезис в киносборнике №4 от 1941 года. «С нами могущественные, передовые страны мира», - сказала Стрелка. И добавила, пафосно надавив на эти слова, - «Америка и Англия! Могучий английский флот воюет вместе с нами против Гитлера!».
Могучий американский флот в момент выхода на экраны Киносборника №6 еще не воевал вместе с нами против Гитлера. Но на начало 1943 года - уже год, как воевал. Америке пришлось испытать и поражения, не сравнимые по масштабам с нашими, но столь же тяжелые. Настолько тяжелые, что ни в 1941-м, ни в 1942-м, США и Великобритания не откроют второй фронт. Не смогли они сделать это и в 1943-м. Хотя высадка на Сицилии, свержение Муссолини и освобождение Италии и будут выдаваться за «второй фронт». Черчиллем. Но Сталин переводил эти утверждения британского премьера в шутку. Хотя союз трех великих держав уже был заключен, СССР присоединился к Атлантической Хартии, которая создала тот мир, который мы знаем, и Сталин был вынужден менять курс государства рабочих и крестьян с учетом этих реалий. И в мае 1943 года будет объявлено о роспуске Коминтерна. Статус «Штаба мировой революции» будет понижен до уровня международного отдела ЦК ВКП(б). «Америке и Англии» будет послан сигнал о том, что СССР больше не воюет за то, чтобы «От Японии до Англии сияла Родина моя». А воюет он против гитлеровского нацизма и тирании. За содружество Объединенных наций. Американский послевоенный проект. У тех, кто два десятилетия слушал тезисы о «фашизме - передовом отряде англо-американского империализма», конечно же накопились вопросы. Но во время войны эти вопросы было принято не задавать. «Пусть каждый выполняет свой долг. Я выполняю свой». Осадок, конечно остался.
Но нет в пропаганде лучшего рецепта, чем победа после долгих двух лет поражений. Сталинградский котел и сдавшаяся 6-я армия Паулюса, кадры киносборников с тысячами пленных немцев, излечили от «пораженческих» вопросов и заставили перестать сомневаться в победе. А слова «Англия и Америка», которые напоминали неудобные вопросы, были заменены на слова «союзники», США (вместо довоенных САСШ) и Великобритания (вместо уничижительного «Англия»). Впрочем, «союзники» были лукавыми. Второй фронт не открывали, только снабжали СССР сырьем и вооружениями. И уж совершенно ничтожным представлялся их вклад в войну (Гуадалканал, Эль Аламейн, даже высадка на Сицилии) в сравнении с грандиозными победами СССР под Сталинградом и Курском. Красная армия в 1946 году будет переименована в Советскую и превратится в ту, которую мы знаем и в которой служили. Но это будет после войны. А в 1943-м наконец исполнилась довоенная доктрина. Не отступать, а наступать. «Раньше у меня были усы для отступления. А сейчас - усы для наступления». Еще одна реплика из фильма «Кутузов», 1943 года, которую можно принять за намек на главные усы страны. Красная армия начинает освобождать территорию, которую наши войска оставили за два года войны. И будут даны в Москве, после победы под Курском, первые в Великой отечественной войне, салюты. В честь освобождения Орла и Белгорода. Потом салюты станут чаще, станут привычными.
В ноябре 1943 года наши войска освободят Киев. Мать городов русских. Прорвут блокаду Ленинграда. Освободят Ростов на Дону, Новороссийск, Брянск, Воронеж, Мариуполь, Донецк, Луганск, Днепропетровск, Харьков, Бердянск, Полтава. Все названия, в отношении которых раньше, трагическими интонациями диктора Совинформбюро, Левитана, звучало это страшное слово «оставили», теперь звучали рядом со словом «освободили». И этой символикой победы и славы станет Смоленск. Его освободят в сентябре 1943 года. Прямая отсылка к Отечественной войне 1812-го, когда возвращение «ключ-города» стало предвестником гибели Наполеона и его империи. А в октябре начнется освобождение Крыма. Именно в 1943 году произошли события, которые уже послевоенными историками будут названы «коренной перелом в войне». Сомневаться в победе перестали и к «антигитлеровской коалиции», которую на западе называли «объединенные нации», стали присоединяться другие, не воюющие страны. Именно в 1943 году начнется дипломатический процесс, который привел Европу и мир к тому состоянию, которое мы видим сегодня.
Станут понятны главные страны-победительницы. И они начнут переговоры о конкретных послевоенных изменениях. В оккупированном советскими и английскими войсками Тегеране произойдет встреча трех лидеров, имена которых вошли в историю. Сталин, Черчилль и Рузвельт. При этом, Рузвельт остановится в посольстве СССР, что будет знаком особого отношения к «стране большевиков», которая до войны была символом «оси зла». А король Великобритании, Георг V, поручит дону изящных искусств Глидоу из Оксфорда создать «Меч Сталинграда». Этот шедевр оружейного искусства будет наполнен символикой и эзотерикой. Как и все, что принадлежит Британской короне. Там был символ Тюдоров и красные, масонские звезды (без серпов и молотов). Надпись изготовил президент кембриджского Пембрук-колледжа, сэр Эллис Ховелл. За изготовлением следили десять великих мастеров Гильдии золотых дел. Перед отправкой в из Великобритании этот меч выставлялся в церквях и освящался особыми молитвами. А передать этот подарок короля Англии жителям города Сталина, сталинградцам, было поручено премьер-министру лично. И состоялась эта церемония передачи меча в советском посольстве в Тегеране, ставшем на переговорах резиденцией президента США. Черчилль передал меч Сталину. И в одном зале зазвучали «Боже, храни короля» и «Интернационал». Это был конец планов «мировой пролетарской революции» и одновременно знак великого союза, который подвел черту под политикой международной изоляции СССР.
Мир менялся на глазах. Миллиарды глаз смотрели на это, миллиарды ушей это слышали. И был среди них один. Это журналист, писатель, ветеран войны в Испании сражавшийся за республиканцев, троцкист, Эрик Блэк. И в ноябре 1943 года, узнав о Тегеранской конференции он сядет писать под псевдонимом Джордж Оруэлл свой роман-антиутопию, который издеваясь и безобразничая, назовет уничижительно: «Скотный двор». Где ярко нарисует злую карикатуру на союз «объединенных наций». В котором всё разочарование революционера и адепта мировой революции. Написал, какими глазами он видел Тегеранскую конференцию. «Звери смотрели снаружи в окно, переводили взгляды от свиней к людям, от людей к свиньям, снова и снова, всматривались они в лица тех и других, но уже было невозможно определить, кто есть кто». Как положено гениальному писателю, Оруэлл был провидцем. Именно он придумал термин «Холодная война».
А его романы «Скотный двор» и «1984» станут самыми известными политическими, антисоветскими памфлетами. Но все это будет потом. А в 1944 году издатели встретили «Скотный двор» более чем сдержанно. Тираж был крохотным и критика молчала о нем. Места для такой мрачной антиутопии в мировой литературе еще не было. Издатели высказывали сдержанное возмущение этим пасквилем на союзника Короны, которому Его Величество пожаловал Меч Британской империи. И только профессионализм издателя не позволил упустить этот роман.
Радость первых побед затмевала все. В 1943-м союзники праздновали и строили планы послевоенного мира и совершенно исключая какие-либо противоречия. Союз Объединенных наций уже предопределил судьбы мира. СССР выходил к границам Европы, а США и Великобритания уже четко назначили срок открытия Второго фронта. Все уже не будет как раньше. Но будущее все еще было неопределенным и туманным.
Очерк третий. Новая империалистическая мировая война пошла не так. Она не привела к Мировой революции. Немецкий пролетариат напал на Родину пролетариата всех стран и нанес удар в сердце Революции. А главными союзниками СССР стали не рабочие и крестьяне, а английские и американские капиталисты. Это был тяжелый удар по идеям. Еще тяжелее, чем поражения на фронте, были поражения идеологии. Это была война идеологий. И победить в головах миллиардов людей было важнее, чем разбить Гитлера.
В 1943 году «Мосфильм» выпустил в прокат исторический фильм «Кутузов». В то грозное время советскому кино вернулась полновесная функция «важнейшего искусства». И киностудии выпускали в основном фильмы двух видов. Современные агитационные, о войне и исторические агитационные, о войне. Задача, поднять боевой дух, сквозила в тематике советского кино. Как, впрочем, и в других фильмах воюющих стран. Советский кинематограф полностью отвечал требованиям текущего момента. Поэтому фильмы 1943 года еще не воспевали победу. До победы было далеко. Поэтому картина «Кутузов» заканчивается не жирной точкой в Париже, но воодушевленной речью главнокомандующего после разгрома Великой армии в России. А главной темой стало «превозмогание». Дотерпеть, выстоять и не поддаваться унынию. Урок поражений тяжел, но его нужно выучить. И фильм начинается именно с поражений и отступления. «Наполеон, собрав шестисоттысячную армию, 24 июня вторгся в пределы России. Французы заняли Вильно, Полоцк, Минск, Могилев, Витебск. Русская армия, не принимая генерального сражения, отступала вглубь страны».
Эти титры, атавизм немого кино, напоминали драматические сводки Совинформбюро 1941 и 1942 годов. «Наши войска оставили». Эти слова, главного голоса страны, Левитана, помнят до сих пор и датируют 1941-й и 1942-й по мрачным, трагическим интонациям. Создатели фильма провели прямую параллель между двумя Отечественными войнами, начиная с даты и обстоятельств их начала. Что доказывало всем зрителям: вынужденное оставление нашими войсками территории нашей страны - это просто повторение стратегического плана Барклая. Не принимая генерального сражения, отступать вглубь страны. Оставляя, ради изматывания врага, наши города. Те же самые города, которые были оставлены в 1941 и 1942 годах. И первые слова картины, сказанные артистом Охлопковым, игравшим командующего Первой русской армией, Барклая де-Толли, были именно об этом. «Приказываю оставить Смоленск». Смоленск был оставлен в 1941 году. Как и в 1812-м при Смоленске был дан бой, в котором враг понял, что поход на Россию - не сродни европейским «блицкригам». Красная армия, как и в 1812 году, заставила врага перейти к обороне. А затем все равно оставила Смоленск.
«Вы хотите открыть Наполеону дорогу на Москву?». Это вторая реплика фильма. Она вложена в уста артиста Серго Закариадзе, сыгравшего Петра Багратиона. Фильм открытым текстом говорил о том, что он не о про 1812 год. Не про ярких, почти лубочных гусар, улан и гренадер, нарядных, как новогодняя ёлка. А про миллионы неизвестных солдат в одинаковых, зеленых гимнастерках, неразличимых из-за довоенных представлений о народной армии, рожденной революцией. Которая отказалась от «неравенства», от звания «офицер», от погон и прочих символов «старого мира». Эти солдаты и командиры, в понимании зрителя, сливались с историей и героями, одержавшими великие победы. И «те» и «эти» были «наши». Советская пропаганда предлагала больше не делить мир на «угнетаемых» и «угнетателей». Перед лицом врага русские всегда были едины и только в этом единстве были способны отстоять свою землю. Отвечал фильм и на вопросы. Многочисленные вопросы, которые накопились к руководству СССР у миллионов советских людей. «Почему мы оставляем Смоленск? Почему?».
Тридцатичетырехлетний артист, Серго Закариадзе, в 1943 году воплотивший героя Отечественной войны 1812 года, Багратиона, задавал этот вопрос не артисту Охлопкову в роли Барклая. Он, от имени народа, спрашивал это у Сталина. И Барклай не был Барклаем. Потому что реакции и реплики сценаристов показывали нам совсем другого человека. Он молчалив и спокоен. Он говорит мало, взвешивая слова и скупо роняя их. Он не может ответить народу прямо. Он сохраняет военную тайну и показывает, что у него есть план и вера в его осуществление. «Пусть каждый выполняет свой долг. Я выполняю свой». Серго Закариадзе неузнаваем в этом фильме. В историю кино его облик в тридцать четыре года вошел совсем не похожим на пятидесятисемилетнего, реального Багратиона. Не узнал никто Закариадзе и в герое фильма о войне 1965 года, «Отец солдата». В то время, когда в кино разрешили показывать, что на самом деле происходило в 1941 году. Ужас разгрома и панику отступлений.
Героизация «царского» периода истории СССР (история России стала частью этой истории) началась еще до войны. До войны на экраны вышел целый ряд фильмов, прославляющих тех, кого революция объявила «эксплуататорами». И главным среди довоенных, «имперских» фильмов стал «Петр Первый». Где царь был показан едва ли не революционером. Петр не был любимым историческим героем Сталина. Любимым был Иван Грозный. Он писал о нем на полях книг: «учитель». О нем тоже снимут великие картины. И Петр, и Иван в советском кино должны были показать то, о чем был и фильм «Кутузов». Историческая параллель двух историй. Единство и неразрывность обеих. Схожесть задач и общий фундамент. Сплочение вокруг лидера, против врага. Все это, в представлении адептов революции и советской власти было несомненно «контрреволюционным». Революция, гражданская война и 20-е имели совсем другой взгляд на вещи. Но мир изменился. Мировой революции не случилось, немецкие рабочие и крестьяне стали фашистами и напали на родину пролетариев всех стран. Поэтому в идеологии стали преобладать уже не «коминтерновские» доминанты. 1941 и 1942 годы были самыми драматичными в этой эволюции взглядов. Довоенные представления о мире и месте в нем СССР обанкротились. Война показала, что побеждать врага возможно только «царским» способом.
Поэтому в январе 1943 года стало понятно, что план у руководства страны есть. Руководство учится на ошибках и извлекает из тяжелых уроков выводы. На основании опыта двух лет войны проводятся реформы и преобразования в Красной армии. И в январе 1943 года, когда участь 6-й армии Паулюса под Сталинградом была решена, и появляются эти, двадцать лет подряд запрещенные символы «царской» армии. Погоны и слово «офицер». Во время революции наличие у кого-либо хотя бы одного признака каралось смертью. Часто страшной. Погоны вырезали на плечах. За найденную офицерскую книжку ставили к стенке. Во время гражданской войны никому из большевиков бы даже в голову не пришло, что спустя четверть века «краскомы» будут носить погоны и звание «офицер». Впрочем, война изменила эти представления окончательно. А генеральный секретарь партии большевиков будет носить звание «генералиссимус». Все эти шаги к символам «царской» армии были сделаны еще до войны. Война все ускорила. Сталин и СССР, который был ведом им, вступили в союз с главными «империалистами», которые в довоенной пропаганде рисовались еще хуже фашистов. И актриса, Любовь Орлова, в роли повзрослевшей письмоносицы «Стрелки» из фильма «Волга-Волга», озвучит этот тезис в киносборнике №4 от 1941 года. «С нами могущественные, передовые страны мира», - сказала Стрелка. И добавила, пафосно надавив на эти слова, - «Америка и Англия! Могучий английский флот воюет вместе с нами против Гитлера!».
Могучий американский флот в момент выхода на экраны Киносборника №6 еще не воевал вместе с нами против Гитлера. Но на начало 1943 года - уже год, как воевал. Америке пришлось испытать и поражения, не сравнимые по масштабам с нашими, но столь же тяжелые. Настолько тяжелые, что ни в 1941-м, ни в 1942-м, США и Великобритания не откроют второй фронт. Не смогли они сделать это и в 1943-м. Хотя высадка на Сицилии, свержение Муссолини и освобождение Италии и будут выдаваться за «второй фронт». Черчиллем. Но Сталин переводил эти утверждения британского премьера в шутку. Хотя союз трех великих держав уже был заключен, СССР присоединился к Атлантической Хартии, которая создала тот мир, который мы знаем, и Сталин был вынужден менять курс государства рабочих и крестьян с учетом этих реалий. И в мае 1943 года будет объявлено о роспуске Коминтерна. Статус «Штаба мировой революции» будет понижен до уровня международного отдела ЦК ВКП(б). «Америке и Англии» будет послан сигнал о том, что СССР больше не воюет за то, чтобы «От Японии до Англии сияла Родина моя». А воюет он против гитлеровского нацизма и тирании. За содружество Объединенных наций. Американский послевоенный проект. У тех, кто два десятилетия слушал тезисы о «фашизме - передовом отряде англо-американского империализма», конечно же накопились вопросы. Но во время войны эти вопросы было принято не задавать. «Пусть каждый выполняет свой долг. Я выполняю свой». Осадок, конечно остался.
Но нет в пропаганде лучшего рецепта, чем победа после долгих двух лет поражений. Сталинградский котел и сдавшаяся 6-я армия Паулюса, кадры киносборников с тысячами пленных немцев, излечили от «пораженческих» вопросов и заставили перестать сомневаться в победе. А слова «Англия и Америка», которые напоминали неудобные вопросы, были заменены на слова «союзники», США (вместо довоенных САСШ) и Великобритания (вместо уничижительного «Англия»). Впрочем, «союзники» были лукавыми. Второй фронт не открывали, только снабжали СССР сырьем и вооружениями. И уж совершенно ничтожным представлялся их вклад в войну (Гуадалканал, Эль Аламейн, даже высадка на Сицилии) в сравнении с грандиозными победами СССР под Сталинградом и Курском. Красная армия в 1946 году будет переименована в Советскую и превратится в ту, которую мы знаем и в которой служили. Но это будет после войны. А в 1943-м наконец исполнилась довоенная доктрина. Не отступать, а наступать. «Раньше у меня были усы для отступления. А сейчас - усы для наступления». Еще одна реплика из фильма «Кутузов», 1943 года, которую можно принять за намек на главные усы страны. Красная армия начинает освобождать территорию, которую наши войска оставили за два года войны. И будут даны в Москве, после победы под Курском, первые в Великой отечественной войне, салюты. В честь освобождения Орла и Белгорода. Потом салюты станут чаще, станут привычными.
В ноябре 1943 года наши войска освободят Киев. Мать городов русских. Прорвут блокаду Ленинграда. Освободят Ростов на Дону, Новороссийск, Брянск, Воронеж, Мариуполь, Донецк, Луганск, Днепропетровск, Харьков, Бердянск, Полтава. Все названия, в отношении которых раньше, трагическими интонациями диктора Совинформбюро, Левитана, звучало это страшное слово «оставили», теперь звучали рядом со словом «освободили». И этой символикой победы и славы станет Смоленск. Его освободят в сентябре 1943 года. Прямая отсылка к Отечественной войне 1812-го, когда возвращение «ключ-города» стало предвестником гибели Наполеона и его империи. А в октябре начнется освобождение Крыма. Именно в 1943 году произошли события, которые уже послевоенными историками будут названы «коренной перелом в войне». Сомневаться в победе перестали и к «антигитлеровской коалиции», которую на западе называли «объединенные нации», стали присоединяться другие, не воюющие страны. Именно в 1943 году начнется дипломатический процесс, который привел Европу и мир к тому состоянию, которое мы видим сегодня.
Станут понятны главные страны-победительницы. И они начнут переговоры о конкретных послевоенных изменениях. В оккупированном советскими и английскими войсками Тегеране произойдет встреча трех лидеров, имена которых вошли в историю. Сталин, Черчилль и Рузвельт. При этом, Рузвельт остановится в посольстве СССР, что будет знаком особого отношения к «стране большевиков», которая до войны была символом «оси зла». А король Великобритании, Георг V, поручит дону изящных искусств Глидоу из Оксфорда создать «Меч Сталинграда». Этот шедевр оружейного искусства будет наполнен символикой и эзотерикой. Как и все, что принадлежит Британской короне. Там был символ Тюдоров и красные, масонские звезды (без серпов и молотов). Надпись изготовил президент кембриджского Пембрук-колледжа, сэр Эллис Ховелл. За изготовлением следили десять великих мастеров Гильдии золотых дел. Перед отправкой в из Великобритании этот меч выставлялся в церквях и освящался особыми молитвами. А передать этот подарок короля Англии жителям города Сталина, сталинградцам, было поручено премьер-министру лично. И состоялась эта церемония передачи меча в советском посольстве в Тегеране, ставшем на переговорах резиденцией президента США. Черчилль передал меч Сталину. И в одном зале зазвучали «Боже, храни короля» и «Интернационал». Это был конец планов «мировой пролетарской революции» и одновременно знак великого союза, который подвел черту под политикой международной изоляции СССР.
Мир менялся на глазах. Миллиарды глаз смотрели на это, миллиарды ушей это слышали. И был среди них один. Это журналист, писатель, ветеран войны в Испании сражавшийся за республиканцев, троцкист, Эрик Блэк. И в ноябре 1943 года, узнав о Тегеранской конференции он сядет писать под псевдонимом Джордж Оруэлл свой роман-антиутопию, который издеваясь и безобразничая, назовет уничижительно: «Скотный двор». Где ярко нарисует злую карикатуру на союз «объединенных наций». В котором всё разочарование революционера и адепта мировой революции. Написал, какими глазами он видел Тегеранскую конференцию. «Звери смотрели снаружи в окно, переводили взгляды от свиней к людям, от людей к свиньям, снова и снова, всматривались они в лица тех и других, но уже было невозможно определить, кто есть кто». Как положено гениальному писателю, Оруэлл был провидцем. Именно он придумал термин «Холодная война».
А его романы «Скотный двор» и «1984» станут самыми известными политическими, антисоветскими памфлетами. Но все это будет потом. А в 1944 году издатели встретили «Скотный двор» более чем сдержанно. Тираж был крохотным и критика молчала о нем. Места для такой мрачной антиутопии в мировой литературе еще не было. Издатели высказывали сдержанное возмущение этим пасквилем на союзника Короны, которому Его Величество пожаловал Меч Британской империи. И только профессионализм издателя не позволил упустить этот роман.
Радость первых побед затмевала все. В 1943-м союзники праздновали и строили планы послевоенного мира и совершенно исключая какие-либо противоречия. Союз Объединенных наций уже предопределил судьбы мира. СССР выходил к границам Европы, а США и Великобритания уже четко назначили срок открытия Второго фронта. Все уже не будет как раньше. Но будущее все еще было неопределенным и туманным.