Графофильское: Об орудиях письма,
особенно на полях книг (отдельный жанр со своими закономерностями)
Кажется, будто тонкий / остро заточенный карандаш меньше травмирует реальность, бережнее к ней относится, покрывая её своими линиями - менее экспансивен, более деликатен и с бОльшей дистанцией, чем карандаш с толстым стержнем или плохо / грубо заточенный. Больше позволяет реальности быть самой собой, чутче в неё вслушивается (понятно же, что орудие письма - это орудие восприятия). Эстетика тут совершенно неотделима не только от этики, но от чего-то более всеобъемлющего: от типа чувственности. Писание тонким карандашом (графический аналог речи) кажется более богато интонированным - при этом ближе к шёпоту, чем к речи в полный голос, но к шёпоту сложно-дифференцированному.
Кажется, будто тонкий / остро заточенный карандаш меньше травмирует реальность, бережнее к ней относится, покрывая её своими линиями - менее экспансивен, более деликатен и с бОльшей дистанцией, чем карандаш с толстым стержнем или плохо / грубо заточенный. Больше позволяет реальности быть самой собой, чутче в неё вслушивается (понятно же, что орудие письма - это орудие восприятия). Эстетика тут совершенно неотделима не только от этики, но от чего-то более всеобъемлющего: от типа чувственности. Писание тонким карандашом (графический аналог речи) кажется более богато интонированным - при этом ближе к шёпоту, чем к речи в полный голос, но к шёпоту сложно-дифференцированному.