Опыт улитки
http://community.livejournal.com/improvvisazione/11757.html
Дома и Бездомья - разные домены бытия, разные его состояния. То есть - это просто разные принципы организации (понятное дело, внутренней) переживаемого пространства. Как Домом, так и Бездомьем может стать что угодно. Нельзя также исключать, что Дом и Бездомье способны запросто - и даже в одно мгновение - поменяться местами. Переключение гештальта.
Отдельный вопрос, что в жизни непременно должно быть и то, и другое. Эти экзистенциальные константы - неотменимые несущие конструкции удела человеческого - существуют исключительно в паре, предполагаются друг другом, отражаются друг в друге. Никакого Бездомья не может быть, если хотя бы у нас внутри не теплится Дом как воображаемая точка отсчёта. Дом теряет смысл, если его не окружает завывающее, пронизанное ветрами и всем им распахнутое - Бездомье.
Дом и Бездомье - прежде всего ощущение «кожей» окружающего пространства: его замкнутости или разомкнутости, его защитной или обезоруживающей силы. Дом - дополнительная кожа на коже, продолжение кожи. Бездомье кожу - сдирает. Оставляя нас оголёнными нервными окончаниями наружу.
Бездомье - беда и гибель (но и повод собрать себя перед их лицом - сразу, в авральном порядке, обнаружить в себе массу возможностей для этого: они становятся видны только в экстремальных условиях, а Бездомье - это всегда так или иначе понятый, пусть даже очень медленный и растянутый - экстрим. Бездомье - балансирование на грани собственной невозможности, экспериментирование с собственной невозможностью). Дом - спасенье: вынесенное вовне и потому позволяющее остаться внутренне беззащитным.
Дом - бережёт, щадит, позволяет уходить вглубь. Бездомье экстравертирует, выворачивает наизнанку: хочешь не хочешь - следи за дорогой. Протяжённое, аморфное, Бездомье подвергает сомнению все наши освоенные формы, заставляет цепляться за небольшой, компактный набор навыков - сообщающих нам устойчивость в пути. В Бездомьи нам приходится становиться переносным домом для самих себя, осваивать опыт улитки. Дом - опыт внятной, обозримой структуры. Он нас подтверждает. Дом - область очевидностей. Бездомье - разгул условностей, хлипких, непрочных, сквозь которые явственно просвечивает само Небытие.
Дом - склад всего, что мы добываем в Бездомьи (затем и нужны ему обозримые полочки). Бездомье - пространство, куда мы отправляемся за материалами для строительства Дома (больше взять-то негде).
Дом - тот самый инструмент, с помощью которого мы концентрируем, фильтруем набранное в без порядка в Бездомьи: инструмент по преобразованию досмыслового - в смысл, пережитого - в опыт.
Бездомья напоминают нам, что мы - не центр мира. Дом возвращает нам чувство, что именно мы центр мира и есть. (Надо ли говорить, что оба правы?) Дом - вдох, Бездомье - выдох (как бы мы дышали без них обоих?).
Дома и Бездомья - разные домены бытия, разные его состояния. То есть - это просто разные принципы организации (понятное дело, внутренней) переживаемого пространства. Как Домом, так и Бездомьем может стать что угодно. Нельзя также исключать, что Дом и Бездомье способны запросто - и даже в одно мгновение - поменяться местами. Переключение гештальта.
Отдельный вопрос, что в жизни непременно должно быть и то, и другое. Эти экзистенциальные константы - неотменимые несущие конструкции удела человеческого - существуют исключительно в паре, предполагаются друг другом, отражаются друг в друге. Никакого Бездомья не может быть, если хотя бы у нас внутри не теплится Дом как воображаемая точка отсчёта. Дом теряет смысл, если его не окружает завывающее, пронизанное ветрами и всем им распахнутое - Бездомье.
Дом и Бездомье - прежде всего ощущение «кожей» окружающего пространства: его замкнутости или разомкнутости, его защитной или обезоруживающей силы. Дом - дополнительная кожа на коже, продолжение кожи. Бездомье кожу - сдирает. Оставляя нас оголёнными нервными окончаниями наружу.
Бездомье - беда и гибель (но и повод собрать себя перед их лицом - сразу, в авральном порядке, обнаружить в себе массу возможностей для этого: они становятся видны только в экстремальных условиях, а Бездомье - это всегда так или иначе понятый, пусть даже очень медленный и растянутый - экстрим. Бездомье - балансирование на грани собственной невозможности, экспериментирование с собственной невозможностью). Дом - спасенье: вынесенное вовне и потому позволяющее остаться внутренне беззащитным.
Дом - бережёт, щадит, позволяет уходить вглубь. Бездомье экстравертирует, выворачивает наизнанку: хочешь не хочешь - следи за дорогой. Протяжённое, аморфное, Бездомье подвергает сомнению все наши освоенные формы, заставляет цепляться за небольшой, компактный набор навыков - сообщающих нам устойчивость в пути. В Бездомьи нам приходится становиться переносным домом для самих себя, осваивать опыт улитки. Дом - опыт внятной, обозримой структуры. Он нас подтверждает. Дом - область очевидностей. Бездомье - разгул условностей, хлипких, непрочных, сквозь которые явственно просвечивает само Небытие.
Дом - склад всего, что мы добываем в Бездомьи (затем и нужны ему обозримые полочки). Бездомье - пространство, куда мы отправляемся за материалами для строительства Дома (больше взять-то негде).
Дом - тот самый инструмент, с помощью которого мы концентрируем, фильтруем набранное в без порядка в Бездомьи: инструмент по преобразованию досмыслового - в смысл, пережитого - в опыт.
Бездомья напоминают нам, что мы - не центр мира. Дом возвращает нам чувство, что именно мы центр мира и есть. (Надо ли говорить, что оба правы?) Дом - вдох, Бездомье - выдох (как бы мы дышали без них обоих?).