Оправдание журналистики
Кстати, под благотворным влиянием этого же разговора придумала я - наконец-то - и внятную формулировку оправдания своих занятий журналистикой. О да, я занимаюсь этим с великим удовольствием, но, если совсем честно, меня никогда вполне не отпускало чувство (памятуя мои отроческие-юношеские амбиции), что я занимаюсь чем-то не вполне серьёзным и в конечном счёте второсортным. Ещё в заносчивые юные годы я говаривала, что есть «старшие» и «младшие» культурные деятельности, так вот если, скажем, философия или поэзия (в которых я метила осуществиться) - из «старших», первичных, задающих тон и тонус всему культурному «телу», то, например, журналистика (а также перевод, с чем у меня тоже были личные отношения) - в числе занятий «младших», вторичных, обречённых пережёвывать чужой, внешний им смысловой материал - такая у меня была персональная культурология. На этом основании я гордо отказалась делать из себя переводчика с венгерского, за что, надо сказать, уже не раз назвала себя идиоткой. Противостоять журналистике было попросту невозможно, слишком втягивало (а что, это генетическое, я журналист в третьем поколении, а не что-нибудь). И вот наконец я изобрела ясную, как солнце, утешалку: журналист - посредник между культурными областями. Разносчик смыслов, опылитель смысловых растений, создатель неожиданных, неочевидных - ну и пусть легковесных, это входит в замысел и нужно для подвижности - связей. А?! (Кстати, в латентную авантюрность моей натуры эта культурная программа идеально вписывается. Это, кажется, почти единственное, в чём упомянутая авантюрность имеет хоть какой-то шанс осуществиться.)