Оставлять пробелы
Ну вот. Здравствуйте, дорогие мои, в первые часы будущего.
Сегодня я думаю поотдыхать от общения, участия и присутствия (заодно кстати и от работы, которая - несомненно форма общения, участия и присутствия), вдоволь намолчаться и поскачивать в электронную читалку разные любопытные тексты, а потом залечь их читать. Вообще большое счастье, что по крайней мере сегодня (надеюсь, и завтра) не надо никуда торопиться и укладываться ни в какое расписание.
Хотя потом надо будет работать ОЧЕНЬ плотно, потому что на десять каникулярных дней, из которых теперь уже остаётся девять и часть неминуемо уйдёт на общение (которое я называю про себя «наращиванием социальной ткани»), есть - по самой щадящей программе - несколько сравнительно небольших дел и одно Очень Большое, которое хотелось бы доделать, всё-таки столько свободного времени подряд в ближайшее время точно не будет.
2009-й по окраске нумерующей его цифры представляется мне густо-белым годом: полнотой цветов. Никаких я не буду делать их этого выводов, хотя бы потому, что научилась оберегать себя от иллюзий, и жить таким образом, надо признать, легче. Лучше-ка мы, не тираня новонаступивший год ожиданиями, просто впустим его и позволим ему быть таким, каким ему хочется и свойственно. Если что и нарастает во мне с годами (ну вообще на самом деле много чего нарастает) - то это терпеливое доверие к бытию. (Кстати, не всегда принимающее, но во всяком случае позволяющее бытию раскрыться.) И у этого чувства тоже густо-белый цвет - как у чистого листа плотной бумаги. «И надо оставлять пробелы», напоминает мне собственная забитая цитатами голова - и в судьбе, как учил нас классик, и среди бумаг, чего он, по крайней мере на уровне деклараций, не приветствовал. Начало года располагает меня пока к этике и эстетике молчания и умолчания, тишины и якобы-пустоты (пустота - такая странная штука, в которой имеет обыкновение проступать полнота, не стеснённая заданностями). Этот день мне хочется сделать пробелом: молчаливым вступлением к году.
Посмотрим, что за письмена на этой чистой бумаге проступят. Мне не хочется торопиться покрывать её собственными торопливыми каракулями. Придётся всё равно, но торопиться не хочется.
Наблюдаючи за новогодним столом дебаты милых мне людей по экзистенциальным и околоэкзистенциальным проблемам (я же - животное молчаливое и точно утратившее вкус ко всяким - внешне, словесно выраженным - спорам [внутренние споры притом остаются, но они - дело отдельное]), думала я в числе прочего и о том, что на самом-то деле, когда люди друг друга не понимают, это нормально. Чудо и исключение, когда понимают. Это не значит, что не надо стараться - разумеется, надо, по крайней мере, таким образом внутренне расширяешься. Но когда не понимают, когда чувствуют, толкуют, оценивают различно совершенно одни и те же вроде бы вещи - это настолько естественно, что не должно бы вызывать никаких отрицательных эмоций и соответствующих действий - как вдох и выдох.
Сегодня я думаю поотдыхать от общения, участия и присутствия (заодно кстати и от работы, которая - несомненно форма общения, участия и присутствия), вдоволь намолчаться и поскачивать в электронную читалку разные любопытные тексты, а потом залечь их читать. Вообще большое счастье, что по крайней мере сегодня (надеюсь, и завтра) не надо никуда торопиться и укладываться ни в какое расписание.
Хотя потом надо будет работать ОЧЕНЬ плотно, потому что на десять каникулярных дней, из которых теперь уже остаётся девять и часть неминуемо уйдёт на общение (которое я называю про себя «наращиванием социальной ткани»), есть - по самой щадящей программе - несколько сравнительно небольших дел и одно Очень Большое, которое хотелось бы доделать, всё-таки столько свободного времени подряд в ближайшее время точно не будет.
2009-й по окраске нумерующей его цифры представляется мне густо-белым годом: полнотой цветов. Никаких я не буду делать их этого выводов, хотя бы потому, что научилась оберегать себя от иллюзий, и жить таким образом, надо признать, легче. Лучше-ка мы, не тираня новонаступивший год ожиданиями, просто впустим его и позволим ему быть таким, каким ему хочется и свойственно. Если что и нарастает во мне с годами (ну вообще на самом деле много чего нарастает) - то это терпеливое доверие к бытию. (Кстати, не всегда принимающее, но во всяком случае позволяющее бытию раскрыться.) И у этого чувства тоже густо-белый цвет - как у чистого листа плотной бумаги. «И надо оставлять пробелы», напоминает мне собственная забитая цитатами голова - и в судьбе, как учил нас классик, и среди бумаг, чего он, по крайней мере на уровне деклараций, не приветствовал. Начало года располагает меня пока к этике и эстетике молчания и умолчания, тишины и якобы-пустоты (пустота - такая странная штука, в которой имеет обыкновение проступать полнота, не стеснённая заданностями). Этот день мне хочется сделать пробелом: молчаливым вступлением к году.
Посмотрим, что за письмена на этой чистой бумаге проступят. Мне не хочется торопиться покрывать её собственными торопливыми каракулями. Придётся всё равно, но торопиться не хочется.
Наблюдаючи за новогодним столом дебаты милых мне людей по экзистенциальным и околоэкзистенциальным проблемам (я же - животное молчаливое и точно утратившее вкус ко всяким - внешне, словесно выраженным - спорам [внутренние споры притом остаются, но они - дело отдельное]), думала я в числе прочего и о том, что на самом-то деле, когда люди друг друга не понимают, это нормально. Чудо и исключение, когда понимают. Это не значит, что не надо стараться - разумеется, надо, по крайней мере, таким образом внутренне расширяешься. Но когда не понимают, когда чувствуют, толкуют, оценивают различно совершенно одни и те же вроде бы вещи - это настолько естественно, что не должно бы вызывать никаких отрицательных эмоций и соответствующих действий - как вдох и выдох.