Лытдыбр библиофага с комментариями
(1) Пауль Целан. Стихотворения. Проза. Письма. Под общей редакцией М. Белорусца. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2008.
(Решила, что хватит жмотничать - да, 500 р. с лишним, но буквально везде, где я эту книжку видела кроме «Фаланстера» - и того дороже. В Нижнем я и вовсе видела за 1000 с чем-то. Так и раскупят, пока я жадничать буду. Лесьмян-то ведь вот [уже?] нигде не попадается!!)
(2) Сергей Круглов. Переписчик: Стихотворения и поэма. С рисунками автора / Предисловие Б. Дубина и автора. - М.: Новое литературное обозрение, 2008. - (Новая поэзия).
Ну вы можете себе представить, какая я тут сижу невероятно довольная от обладания такими кусками мироздания.
Вот честное слово, есть вещи, сама мысль о которых делает человека счастливым. Именно это делает со мной сейчас мысль о том, что я сейчас всё это буду читать. Причём начну с Круглова.
Кстати, поймала себя тут на ощущении, что читать с экрана компьютера или электронной «читалки» (в основном я эксплуатирую эту последнюю) и читать с книжного листа - вещи очень разные психологически. Причём разные они вот каким образом: книга-то, оказывается - отчуждает, задаёт дистанцию. «Читалка» создаёт иллюзию едва ли не свойского, интимного отношения с текстом, даже с таким, который совсем к тому не располагает: поскольку всё набрано одним шрифтом, тем же, что и собственные тексты, - возникает чувство, как будто «сама написала». Тексту придаётся некоторая рукописность. Поэтому он сильнее втягивает и проще в себя впускает.
Ну и, наконец, ещё та комментирующая, глубоко банальная по существу мысль (как это свойственно банальностям - при соматическом её переживании она банальной быть перестаёт), что жадное чтение и собирание книг (как и тоска по иным пространствам и жажда как можно больше их нахватать хотя бы глазами, если не шагами - вещи совершенно родственные) - это не что иное, как протест против собственной смертности и стремление её хоть как-то компенсировать. Наверно, это ничуть не в меньшей степени относится к любому избытку: к собиранию хрусталя или мягких игрушек, к обжорству, к пьянству, к шоппингу, к компьютерным играм; к тому наконец, чтобы «просто» не укладываться в каждодневное расписание, занимаясь чем бы то ни было и после того, как давно уже пора прекратить. (Вся разница, не столь уж великая, - в личной восприимчивости к тем или иным формам избытка.) Избытком мы заговариваем смерти зубы, забиваем ей восприятие, задавливаем её массой, в конце концов. Всякий избыток магичен.
(Решила, что хватит жмотничать - да, 500 р. с лишним, но буквально везде, где я эту книжку видела кроме «Фаланстера» - и того дороже. В Нижнем я и вовсе видела за 1000 с чем-то. Так и раскупят, пока я жадничать буду. Лесьмян-то ведь вот [уже?] нигде не попадается!!)
(2) Сергей Круглов. Переписчик: Стихотворения и поэма. С рисунками автора / Предисловие Б. Дубина и автора. - М.: Новое литературное обозрение, 2008. - (Новая поэзия).
Ну вы можете себе представить, какая я тут сижу невероятно довольная от обладания такими кусками мироздания.
Вот честное слово, есть вещи, сама мысль о которых делает человека счастливым. Именно это делает со мной сейчас мысль о том, что я сейчас всё это буду читать. Причём начну с Круглова.
Кстати, поймала себя тут на ощущении, что читать с экрана компьютера или электронной «читалки» (в основном я эксплуатирую эту последнюю) и читать с книжного листа - вещи очень разные психологически. Причём разные они вот каким образом: книга-то, оказывается - отчуждает, задаёт дистанцию. «Читалка» создаёт иллюзию едва ли не свойского, интимного отношения с текстом, даже с таким, который совсем к тому не располагает: поскольку всё набрано одним шрифтом, тем же, что и собственные тексты, - возникает чувство, как будто «сама написала». Тексту придаётся некоторая рукописность. Поэтому он сильнее втягивает и проще в себя впускает.
Ну и, наконец, ещё та комментирующая, глубоко банальная по существу мысль (как это свойственно банальностям - при соматическом её переживании она банальной быть перестаёт), что жадное чтение и собирание книг (как и тоска по иным пространствам и жажда как можно больше их нахватать хотя бы глазами, если не шагами - вещи совершенно родственные) - это не что иное, как протест против собственной смертности и стремление её хоть как-то компенсировать. Наверно, это ничуть не в меньшей степени относится к любому избытку: к собиранию хрусталя или мягких игрушек, к обжорству, к пьянству, к шоппингу, к компьютерным играм; к тому наконец, чтобы «просто» не укладываться в каждодневное расписание, занимаясь чем бы то ни было и после того, как давно уже пора прекратить. (Вся разница, не столь уж великая, - в личной восприимчивости к тем или иным формам избытка.) Избытком мы заговариваем смерти зубы, забиваем ей восприятие, задавливаем её массой, в конце концов. Всякий избыток магичен.