И снова о Новом Годе
И всё-таки, всё-таки.
В том-то и прелесть праздника Нового года, в том-то и смысл его, что он привязан к такому заведомо условному пустяку, как смена календаря: чтобы ясно было, что дело здесь не в поводе. Смысл его - в радости без причины. Свободной от всего, даже от памяти о сакральных корнях, ещё хранимой в себе Рождеством, у которого Новый год наперенимал провоцирующей радость символики. Сакральные корни, пусть почти совсем уже забытые, всё-таки как-то поддерживают. А тут - радость чистая и упрямая, вопреки прозрачнейшей очевидности того, что в следующем году неминуемо будут труды, неудачи и разочарования, и с великой вероятностью хоть что-нибудь из того, что сейчас с нами, будет у нас отнято. Все прекрасно это знают - и тем не менее радость смеётся в лицо этому знанию и утверждает себя как самостоятельная, самоценная и самовластная сила. "Мужество быть" в чистом виде.
Ну да, у меня радоваться не слишком получается, но ведь это же ничего не значит. Мало ли что у кого не получается.
В том-то и прелесть праздника Нового года, в том-то и смысл его, что он привязан к такому заведомо условному пустяку, как смена календаря: чтобы ясно было, что дело здесь не в поводе. Смысл его - в радости без причины. Свободной от всего, даже от памяти о сакральных корнях, ещё хранимой в себе Рождеством, у которого Новый год наперенимал провоцирующей радость символики. Сакральные корни, пусть почти совсем уже забытые, всё-таки как-то поддерживают. А тут - радость чистая и упрямая, вопреки прозрачнейшей очевидности того, что в следующем году неминуемо будут труды, неудачи и разочарования, и с великой вероятностью хоть что-нибудь из того, что сейчас с нами, будет у нас отнято. Все прекрасно это знают - и тем не менее радость смеётся в лицо этому знанию и утверждает себя как самостоятельная, самоценная и самовластная сила. "Мужество быть" в чистом виде.
Ну да, у меня радоваться не слишком получается, но ведь это же ничего не значит. Мало ли что у кого не получается.