Всего не прочитаешь, но - и далее по тексту
(а текст далее, как известно, такой, что - к этому надо стремиться)
…сколько вообще у них в этой «Иностранной литературе» прекрасного. Сунулась к ним на сайт, чтобы уточнить, какой номер будет «польским» (думала, что майский; оказалось, нет, - видимо, июньский), - но сколько же там жестоко-интересного, и остаётся только горько сокрушаться о том, что жизни на прочитывание и проживание всего (хотя бы - всего задевающего воображение) не хватает и не может хватить. Господи, существо человека - недостаточность и неполнота, но некоторые с этим как-то конструктивно справляются, укладывают жизнь в конструктивные русла (и достигают осмысленных, жизнеспособных результатов), а я до сих пор не умею и в общем-то растрачиваю, распыляю себя попусту. Но до сих пор хочется, чтобы было иначе. (Как будто осмысленные и жизнеспособные результаты способны дать человеку хоть немного бессмертия. Они действительно ощущаются в устойчивом родстве с ним, хотя не перестаёт быть очевидным и то, что это иллюзия.)
Ну вот, например:
(http://inostranka.ru/)
«Апрельский номер открывается романом «Лежащие перед тобой руины» мексиканского писателя Хорхе Ибаргуэнгойтиа, вступление Дарьи Синицыной. Любовные приключения молодого университетского преподавателя в провинции. Веселая и плотоядная история. Далее - рассказ швейцарской писательницы Рут Швайкерт «В дурмане» из книги «Арахис. Убивать», вступление Веры Менис. «Речь идет о замкнутых на себе членах одной семьи, об их безотрадном детстве, о “высокоточной повторяемости” … одних и тех же деталей их судеб…» «Из современной индонезийской поэзии», вступление Виктора Погадаева. «В малом жанре»: Ясмина Одор «Барселона»: женщина оставляет любящую семью и едет наобум в чужие края; Грегуар Поле «Роза Гринвича»: или бредовая явь, или явный бред - на усмотрение читателя; Хори Тацуо «Соломенная шляпка» со вступлением Екатерины Юдиной: отрочество и подростковая влюбленность, которым кладет конец Великое токийское землетрясение; Фредерик Тутен «Автопортрет на фоне цирка»: цирковая фантасмагория; Эрико Вериссимо «Руки моего сына»: триумф сына-пианиста глазами его родителей. В рубрике «Из классики ХХ века» - рассказ Курта Воннегута «Между Вроцлавом и вредным». Герой, молодой вдовец, любой ценой пытается проникнуть в прошедшее время, где любимая жена еще жива. Притча.
Далее - Джордж Мартин «All You Need Is Ears», главы из книги звукорежиссера и продюсера «Битлз», вступление Владимира Ильинского: увлекательная история непредсказуемого взлета к мировой славе четырех одаренных и дерзких молодых музыкантов.
Также в номере: статья поэта и переводчика Григория Кружкова «Ступени: О трех русских переводах “Памятника” Горация»; «Среди книг» с филологом и переводчиком Юрием Гириным - отклик на выход в свет сборника избранных стихов классика чилийской поэзии ХХ века Пабло де Роки (1894-1968)».
А следующий номер - майский - у них аргентинский, и это про совсем неведомую жизнь, другую-другую планету, и отчаяние охватывает, как подумаешь, что всего этого и многого другого не вместить в себя никогда, никогда, никогда. Да если бы только по одному этому поводу. Отчаяние вообще только и делает, что охватывает. - Но, касаясь мировой культуры, оно не таким уж парадоксальным образом ещё и утешает.
…сколько вообще у них в этой «Иностранной литературе» прекрасного. Сунулась к ним на сайт, чтобы уточнить, какой номер будет «польским» (думала, что майский; оказалось, нет, - видимо, июньский), - но сколько же там жестоко-интересного, и остаётся только горько сокрушаться о том, что жизни на прочитывание и проживание всего (хотя бы - всего задевающего воображение) не хватает и не может хватить. Господи, существо человека - недостаточность и неполнота, но некоторые с этим как-то конструктивно справляются, укладывают жизнь в конструктивные русла (и достигают осмысленных, жизнеспособных результатов), а я до сих пор не умею и в общем-то растрачиваю, распыляю себя попусту. Но до сих пор хочется, чтобы было иначе. (Как будто осмысленные и жизнеспособные результаты способны дать человеку хоть немного бессмертия. Они действительно ощущаются в устойчивом родстве с ним, хотя не перестаёт быть очевидным и то, что это иллюзия.)
Ну вот, например:
(http://inostranka.ru/)
«Апрельский номер открывается романом «Лежащие перед тобой руины» мексиканского писателя Хорхе Ибаргуэнгойтиа, вступление Дарьи Синицыной. Любовные приключения молодого университетского преподавателя в провинции. Веселая и плотоядная история. Далее - рассказ швейцарской писательницы Рут Швайкерт «В дурмане» из книги «Арахис. Убивать», вступление Веры Менис. «Речь идет о замкнутых на себе членах одной семьи, об их безотрадном детстве, о “высокоточной повторяемости” … одних и тех же деталей их судеб…» «Из современной индонезийской поэзии», вступление Виктора Погадаева. «В малом жанре»: Ясмина Одор «Барселона»: женщина оставляет любящую семью и едет наобум в чужие края; Грегуар Поле «Роза Гринвича»: или бредовая явь, или явный бред - на усмотрение читателя; Хори Тацуо «Соломенная шляпка» со вступлением Екатерины Юдиной: отрочество и подростковая влюбленность, которым кладет конец Великое токийское землетрясение; Фредерик Тутен «Автопортрет на фоне цирка»: цирковая фантасмагория; Эрико Вериссимо «Руки моего сына»: триумф сына-пианиста глазами его родителей. В рубрике «Из классики ХХ века» - рассказ Курта Воннегута «Между Вроцлавом и вредным». Герой, молодой вдовец, любой ценой пытается проникнуть в прошедшее время, где любимая жена еще жива. Притча.
Далее - Джордж Мартин «All You Need Is Ears», главы из книги звукорежиссера и продюсера «Битлз», вступление Владимира Ильинского: увлекательная история непредсказуемого взлета к мировой славе четырех одаренных и дерзких молодых музыкантов.
Также в номере: статья поэта и переводчика Григория Кружкова «Ступени: О трех русских переводах “Памятника” Горация»; «Среди книг» с филологом и переводчиком Юрием Гириным - отклик на выход в свет сборника избранных стихов классика чилийской поэзии ХХ века Пабло де Роки (1894-1968)».
А следующий номер - майский - у них аргентинский, и это про совсем неведомую жизнь, другую-другую планету, и отчаяние охватывает, как подумаешь, что всего этого и многого другого не вместить в себя никогда, никогда, никогда. Да если бы только по одному этому поводу. Отчаяние вообще только и делает, что охватывает. - Но, касаясь мировой культуры, оно не таким уж парадоксальным образом ещё и утешает.