Старинная какая-то вражда
…и всё-таки работа - нисколько не хуже, чем другие близкие к экстатичности состояния
(ну, экстатичность не экстатичность, а к изменённым состояниям сознания, а с ним и телесной компоненты человеческого существа - хотя бы уже по степени напряжения и концентрации - она точно относится)
- настолько явно способствует выбросу в кровь каких-то неведомых гуманитарию пьянящих, веселящих, тонизирующих даже против воли веществ, что, что… -
- что - например - как же не предпочесть её всему остальному?
(да прибавьте сюда ещё иллюзию оправдания моего [эпитеты опускаем] существования на земле… Не только пьянит и интенсифицирует - эдакое-то много что может - но, пьяня и интенсифицируя - ещё и оправдывает.
Одной любви работа уступает, но и любовь - работа…)
Как бы вытесняя жизнь, расползаясь на всё биографическое пространство, пожирая все жизненные ресурсы, сжигая всё, что горит (и то, что не горит, - тоже сжигая), весёлым высоким пламенем, - она одновременно и концентрирует жизнь в себе
(для того, чтобы сжечь, конечно, но концентрирует же! - и этот миг перед сгоранием сладок, сладок, сладок…)
- концентрирует всю, со всеми запахами детства и юности, со всеми их шероховатостями и гладкостями, влажным воздухом, ветром, светом…
(Работа - теперь - универсальное иносказание всего, единственный - до агрессивности, до экспансии, вытесняющий все остальные - язык повествования (самой себе, кому ж ещё) о мире.)
(ну, экстатичность не экстатичность, а к изменённым состояниям сознания, а с ним и телесной компоненты человеческого существа - хотя бы уже по степени напряжения и концентрации - она точно относится)
- настолько явно способствует выбросу в кровь каких-то неведомых гуманитарию пьянящих, веселящих, тонизирующих даже против воли веществ, что, что… -
- что - например - как же не предпочесть её всему остальному?
(да прибавьте сюда ещё иллюзию оправдания моего [эпитеты опускаем] существования на земле… Не только пьянит и интенсифицирует - эдакое-то много что может - но, пьяня и интенсифицируя - ещё и оправдывает.
Одной любви работа уступает, но и любовь - работа…)
Как бы вытесняя жизнь, расползаясь на всё биографическое пространство, пожирая все жизненные ресурсы, сжигая всё, что горит (и то, что не горит, - тоже сжигая), весёлым высоким пламенем, - она одновременно и концентрирует жизнь в себе
(для того, чтобы сжечь, конечно, но концентрирует же! - и этот миг перед сгоранием сладок, сладок, сладок…)
- концентрирует всю, со всеми запахами детства и юности, со всеми их шероховатостями и гладкостями, влажным воздухом, ветром, светом…
(Работа - теперь - универсальное иносказание всего, единственный - до агрессивности, до экспансии, вытесняющий все остальные - язык повествования (самой себе, кому ж ещё) о мире.)