К хроноантропологии повседневности
Это не совсем правда, что жизнь стареющего человека всё меньше состоит из настоящего и всё больше - из прошлого. Она из них, конечно, состоит, но как-то так, что её настоящее - разбухает. Оно всё больше и больше, всё подробнее и подробнее пропитывается прошлым, как бы комментируется им, - получает, так сказать, гиперкомментированность, обретает избыток контекста и подтекста. Но это всё - настоящее: живое, большое, перенасыщенное самим собой. Оно утрачивает сиюминутность и становится всем. Оно всё - сейчас.
Зато от будущего - от химеры будущего, от его морока и (само)обмана, от будущего как зоны неопределённости и тревог, от будущего как предмета усилий (толща которого, которых - этих непредставимых, неотменимых усилий - так давила в юности) - мы всё более свободны.
(И кто бы сомневался в том, что у слова «настоящее» - зелёный цвет, - пасмурно-зелёный, холодно-зелёный, древесно-зелёный, совсем как у челюскинского воздуха зелёной-зелёной, глубокой середины семидесятых?)
This entry was originally posted at https://yettergjart.dreamwidth.org/347261.html. Please comment there using OpenID.
Зато от будущего - от химеры будущего, от его морока и (само)обмана, от будущего как зоны неопределённости и тревог, от будущего как предмета усилий (толща которого, которых - этих непредставимых, неотменимых усилий - так давила в юности) - мы всё более свободны.
(И кто бы сомневался в том, что у слова «настоящее» - зелёный цвет, - пасмурно-зелёный, холодно-зелёный, древесно-зелёный, совсем как у челюскинского воздуха зелёной-зелёной, глубокой середины семидесятых?)
This entry was originally posted at https://yettergjart.dreamwidth.org/347261.html. Please comment there using OpenID.