Жить на работе
А как хорошо снова вернуться к будничному ритму. Это только звучит уныло - «будничный», - хоть другое какое-то слово изобретай. Вообще в нём много здорового, правильного и - не в пример празднику, по крайней мере празднику в МОЁМ проживании - интенсивного.
(Среди многообразия человеческих дарований есть, думаю я, и такое, как талант переживания праздников - восприимчивость к празднику. Вроде музыкального слуха ((с которым много что вообще сопоставимо - «эталонная» способность своего рода. Я ещё веру в Бога с ним сопоставляю, - конечно, всякая аналогия хромает, но, право, лишь на одну из своих ног. Какая-то нога у любой аналогии непременно должна быть «правильной»)). Что-то чувствуется мне, на «праздничное» ухо мне медведь явно наступил. Да так, что почти совсем его отдавил. Даже жалко, честное слово).
(Я просто побаиваюсь - не так чтобы слишком боюсь, но немного побаиваюсь - что этот метафорический медведь мне и ещё одно ухо оттоптал: восприимчивое к радости. Не совсем оттоптал - иногда вдруг оно даёт о себе знать в самые неожиданные моменты, - но всё-таки что-то он такое с ним сделал, причём едва ли не во младенчестве: как легко, как естественно и комфортно бывает соскользнуть в меланхолию - так, нипочему, в меланхолию вообще - и как трудно подняться к радости. Может быть, это просто по тому закону, который и в душевной «физике» работает, что вниз - всегда легко, в вверх - всегда трудно…
В своём случае я бы даже говорила о некотором ((и изрядно сильном)) соблазне грусти - со всеми приличествующими слову «соблазн» подтекстами. Которому, как всякому соблазну, имеет смысл противостоять, ибо ни во что хорошее он в конечном счёте не сволакивает…)
Всё-таки на работе - любой работе, это не раз замечено - неизмеримо лучше работается и думается, чем дома, где так и тянет отвлекаться и заниматься необязательным. Дома слишком много меня, а, право, этой материи можно бы и поменьше. Я бы предпочла, во всяком случае, в иных ситуациях поменьше. Преодоление хаоса и самопреодоление - две разлюбезных жизненных доминанты - слишком часто оказываются у меня синонимичными, даже тождественными.
На работе человек на всё своё и на себя смотрит хоть немного да со стороны, и это уже само по себе имеет шанс благотворно сказаться на характере его интеллектуальной продукции и самого процесса её выделки.
Он (человек - который я), конечно, имеет на работе дело с упрощённой, редуцированной версией себя - ну так ведь того и надо. Время от времени, по крайней мере - точно.
Мне всегда какой-то своей частью хотелось «жить на работе» - не «работать дома» - в пространстве с избытком накопленной памяти, - а именно «жить на работе»: чтобы освободиться от большого количества этой самой себя - чтобы работать со своими объектами в собственной «облегчённой» версии.
Что-то такое воображалось мне в юности в качестве идеального проекта жизни (но тогда в этом было много элементарного эскапизма: бежать от давления нереализованного, которому - была уверена тогда - и не суждено сбыться, - поэтому и хотелось «облегчённой версии» себя, без хтоники, которая вся записывалась по ведомству «лишнего», потому что совершенно было непонятно, что и как с ней делать): «жить на работе» - поработать, поспать и снова работать, минимально заботясь о еде, одежде, внешнем виде - на уровне достаточного удовлетворения базовых потребностей. Тем более, что у меня вообще не так уж велика - а с годами всё меньше и меньше - потребность во внешнем разнообразии (во внутреннем - очень велика. Оставить, не приведи Господь, без книг - задыхаться начну, причём немедленно. Книги я почему-то целиком отношу к области «внутреннего», хотя вряд ли это вполне справедливо). В начале жизни я, правда, переживала из-за того, что слишком многое упускаю и поэтому вообще «недочеловек». Теперь уже ясно, что (почти) всё, что можно, я упустила (но, честно скажу, была уверена, что будет гораздо хуже) - и можно уже устраивать оставшуюся жизнь как нравится, не слишком оглядываясь на то, что осталось за её пределами. (Не очень мне нравятся в себе эти тенденции - так и норовлю видеть в них симптомы начала умирания, - это я, как говорил ослик Иа-Иа, «констатирую факт». Почему-то запомнилась эта фраза в детстве - да в этой ли книжке я её вообще видела?! а цитирую про себя всю жизнь, лет с семи: «Я не жалуюсь, я просто констатирую факт: мой хвост замёрз». Так вот и мой хвост замерзает. Констатирую факт.) Не разбрасываться и разрастаться (хотя разрастаться-то ещё хочется - бывают острые рецидивы. Да и разбрасываться тоже), а сосредоточиться на том немногом, что я уж точно могу как-то контролировать.
Честно говоря, мне просто откровенно недостаёт внятного функционального разграничения между домашним и рабочим временами-пространствами. Получается, что дома я всё время работаю, и отдыха, переключения внимания - достаточно полного - не происходит. (А когда не работаю, так чувствую себя виноватой, потому что какая-то работа всегда в это время стоит, и всегда есть какая-то опасность кого-то подвести - тотальная «этизация» жизненного, в т.ч. внутреннего, пространства. Куда шаг ни ступи - всюду виновата. Актуально или потенциально). У меня (почти) нет чистого пространства частной жизни - всюду вторгается работа, а с нею и чувство вины, и напряжение, и отчуждение от себя. Причём это - работа, которую я люблю, которая мне интересна, в которой я - что, надо сказать, редкостная роскошь - чувствую себя совершенно на своём месте, так что назвать её «проклятием» никакой язык не повернётся - и всё-таки. И я сама себе это так устроила, то есть это - результат вполне сознательного выбора.
(Среди многообразия человеческих дарований есть, думаю я, и такое, как талант переживания праздников - восприимчивость к празднику. Вроде музыкального слуха ((с которым много что вообще сопоставимо - «эталонная» способность своего рода. Я ещё веру в Бога с ним сопоставляю, - конечно, всякая аналогия хромает, но, право, лишь на одну из своих ног. Какая-то нога у любой аналогии непременно должна быть «правильной»)). Что-то чувствуется мне, на «праздничное» ухо мне медведь явно наступил. Да так, что почти совсем его отдавил. Даже жалко, честное слово).
(Я просто побаиваюсь - не так чтобы слишком боюсь, но немного побаиваюсь - что этот метафорический медведь мне и ещё одно ухо оттоптал: восприимчивое к радости. Не совсем оттоптал - иногда вдруг оно даёт о себе знать в самые неожиданные моменты, - но всё-таки что-то он такое с ним сделал, причём едва ли не во младенчестве: как легко, как естественно и комфортно бывает соскользнуть в меланхолию - так, нипочему, в меланхолию вообще - и как трудно подняться к радости. Может быть, это просто по тому закону, который и в душевной «физике» работает, что вниз - всегда легко, в вверх - всегда трудно…
В своём случае я бы даже говорила о некотором ((и изрядно сильном)) соблазне грусти - со всеми приличествующими слову «соблазн» подтекстами. Которому, как всякому соблазну, имеет смысл противостоять, ибо ни во что хорошее он в конечном счёте не сволакивает…)
Всё-таки на работе - любой работе, это не раз замечено - неизмеримо лучше работается и думается, чем дома, где так и тянет отвлекаться и заниматься необязательным. Дома слишком много меня, а, право, этой материи можно бы и поменьше. Я бы предпочла, во всяком случае, в иных ситуациях поменьше. Преодоление хаоса и самопреодоление - две разлюбезных жизненных доминанты - слишком часто оказываются у меня синонимичными, даже тождественными.
На работе человек на всё своё и на себя смотрит хоть немного да со стороны, и это уже само по себе имеет шанс благотворно сказаться на характере его интеллектуальной продукции и самого процесса её выделки.
Он (человек - который я), конечно, имеет на работе дело с упрощённой, редуцированной версией себя - ну так ведь того и надо. Время от времени, по крайней мере - точно.
Мне всегда какой-то своей частью хотелось «жить на работе» - не «работать дома» - в пространстве с избытком накопленной памяти, - а именно «жить на работе»: чтобы освободиться от большого количества этой самой себя - чтобы работать со своими объектами в собственной «облегчённой» версии.
Что-то такое воображалось мне в юности в качестве идеального проекта жизни (но тогда в этом было много элементарного эскапизма: бежать от давления нереализованного, которому - была уверена тогда - и не суждено сбыться, - поэтому и хотелось «облегчённой версии» себя, без хтоники, которая вся записывалась по ведомству «лишнего», потому что совершенно было непонятно, что и как с ней делать): «жить на работе» - поработать, поспать и снова работать, минимально заботясь о еде, одежде, внешнем виде - на уровне достаточного удовлетворения базовых потребностей. Тем более, что у меня вообще не так уж велика - а с годами всё меньше и меньше - потребность во внешнем разнообразии (во внутреннем - очень велика. Оставить, не приведи Господь, без книг - задыхаться начну, причём немедленно. Книги я почему-то целиком отношу к области «внутреннего», хотя вряд ли это вполне справедливо). В начале жизни я, правда, переживала из-за того, что слишком многое упускаю и поэтому вообще «недочеловек». Теперь уже ясно, что (почти) всё, что можно, я упустила (но, честно скажу, была уверена, что будет гораздо хуже) - и можно уже устраивать оставшуюся жизнь как нравится, не слишком оглядываясь на то, что осталось за её пределами. (Не очень мне нравятся в себе эти тенденции - так и норовлю видеть в них симптомы начала умирания, - это я, как говорил ослик Иа-Иа, «констатирую факт». Почему-то запомнилась эта фраза в детстве - да в этой ли книжке я её вообще видела?! а цитирую про себя всю жизнь, лет с семи: «Я не жалуюсь, я просто констатирую факт: мой хвост замёрз». Так вот и мой хвост замерзает. Констатирую факт.) Не разбрасываться и разрастаться (хотя разрастаться-то ещё хочется - бывают острые рецидивы. Да и разбрасываться тоже), а сосредоточиться на том немногом, что я уж точно могу как-то контролировать.
Честно говоря, мне просто откровенно недостаёт внятного функционального разграничения между домашним и рабочим временами-пространствами. Получается, что дома я всё время работаю, и отдыха, переключения внимания - достаточно полного - не происходит. (А когда не работаю, так чувствую себя виноватой, потому что какая-то работа всегда в это время стоит, и всегда есть какая-то опасность кого-то подвести - тотальная «этизация» жизненного, в т.ч. внутреннего, пространства. Куда шаг ни ступи - всюду виновата. Актуально или потенциально). У меня (почти) нет чистого пространства частной жизни - всюду вторгается работа, а с нею и чувство вины, и напряжение, и отчуждение от себя. Причём это - работа, которую я люблю, которая мне интересна, в которой я - что, надо сказать, редкостная роскошь - чувствую себя совершенно на своём месте, так что назвать её «проклятием» никакой язык не повернётся - и всё-таки. И я сама себе это так устроила, то есть это - результат вполне сознательного выбора.