Москва нашей молодости
1984. Афиша московских кинотеатров.
Я так всё это помню, что даже странно и не верится, что этого больше нет. Помню на запах и ощупь, вкупе с шероховатостью бумаги, с её влажной и складчатой свеженаклеенностью, с рельефом шрифта. С углом гаражей Красных домов, на котором у нас тоже такое висело. Я до сих пор вижу там эту афишу фантомным зрением, чувствую её фантомным чувством.
У прошлого - два особенно странных, мучительно-странных свойства: то, что оно действительно было, и то, что его больше нет. Не укладывается в голове ни то, ни другое.
Впрочем, жизнь и вообще-то не очень в ней укладывается, а когда укладывается - то это явное упрощение.
Жизнь укладывается только в одном-единственном, громадном, как крик, чувстве. Имени у него нет, потому что все имена меньше его.
De profundis clamavi ad Te, Domine.
This entry was originally posted at http://yettergjart.dreamwidth.org/219508.html. Please comment there using OpenID.