Сказка странствий: подстрочные примечания
Что-то я начинаю уже думать и чувствовать, что самое лучшее общение с иными странами (городами, пространствами и т.д.) - в воображении.
А может быть (скорее всего!) и с жизнью вообще.
По всем вероятностям, это уже старость - начало её, которая привязывает человека к хорошо обжитому месту, всё более замедляет его, чтобы в конце концов остановить его совсем. - Впрочем, я отродясь была существом медленным и внутренним (и отродясь же предпочитала всё - в воображении), и теперь сама удивляюсь, что это я так яростно, преодолевая уже и собственное внутреннее сопротивление, мотаюсь по свету (что-то очень родственное невротической гиперпродуктивности, которая наше всё). Хочется же свернуться в раковину и в ней сидеть, а я себя вытягиваю оттуда за волосы и мотаюсь, мотаюсь, мотаюсь... = В общем-то понимаю, на самом деле. Это как раз сопротивление медленности, остыванию, старению и окончанию жизни, усилия им дерзить и противоречить, делать вид, будто их нет.
А может быть (скорее всего!) и с жизнью вообще.
По всем вероятностям, это уже старость - начало её, которая привязывает человека к хорошо обжитому месту, всё более замедляет его, чтобы в конце концов остановить его совсем. - Впрочем, я отродясь была существом медленным и внутренним (и отродясь же предпочитала всё - в воображении), и теперь сама удивляюсь, что это я так яростно, преодолевая уже и собственное внутреннее сопротивление, мотаюсь по свету (что-то очень родственное невротической гиперпродуктивности, которая наше всё). Хочется же свернуться в раковину и в ней сидеть, а я себя вытягиваю оттуда за волосы и мотаюсь, мотаюсь, мотаюсь... = В общем-то понимаю, на самом деле. Это как раз сопротивление медленности, остыванию, старению и окончанию жизни, усилия им дерзить и противоречить, делать вид, будто их нет.