Иерушалаим шель захав
Ещё в числе самого странного - то, что Иерусалим, оказывается, способен быть переполненным повседневной жизнью, трудными буднями, рутиной; что он умеет быть предметом прикладных человекосоразмерных задач: стройки, торговли, транспортного сообщения, - и вообще фактом чувственного опыта. Что он просто существует, в нём запросто можно ездить на трамвае (о, какой тут трамвай, космический, - и он ходит под нашими окнами), поедать бейгл с начинкой. Что он может быть банальным, скользить по краю зрения, застревая в нём соринками как-бы-ничего-не значащих деталей. Что в нём может быть грязь, мусор, запущенность (о да, здесь, под боком у большой автобусной станции, она же и большое торжище, - с этим очень хорошо) и вообще всякая такая предметно выраженная экзистенциальная слепота. Есть города, о которых мнится, что они - чистая метафизика, что они могут существовать лишь в воображении, что сильнее и подлиннее всего они именно там и существуют. Собственно, существуют они по-настоящему и в полный рост, конечно же, именно там, - но как убедительно они умеют при этом прикидываться существующими во плоти и во времени. И пуще того, накапливать себе потихоньку во всей этой суете и соре свою метафизику, - которой, на самом деле, ничто не противоречит.
