О путешествиях во времени-2
Смотришь на какую-нибудь - подробно остановившую случайный момент старую фотографию, ну, хоть вот на эту:
(зябкий, пасмурный будний день, люди выполняют привычную, рутинную подённую работу, им скучно. Хочется перекура, обеда, конца рабочего дня, домой в тепло, выспаться. Ну ничего, ничего особенного вокруг. Один из таких дней, когда, кажется, ничего не происходит, которым не будет конца, а если вдруг будет, то дальше будет всё то же самое. Позднее лето или ранняя осень. Бесконечная сердцевина рабочей недели. Париж, рю де Константин, 1865. За сто невообразимых лет до моего давно минувшего рождения.)
- и вдруг замираешь, поражённая мыслью: может быть, прошлое - прошлое вообще, как явление - «дано нам затем», чтобы понять и почувствовать, что ВСЁ имеет значение. Всё вообще. Вещи сочатся смыслом, избыточествуют им, - о людях и не говорю.
Всё ЭТО имеет неоспоримое, неотъемлемое значение уже в силу того простого обстоятельства, что этого, вот именно этого, никогда больше не будет.
Очень просто, - настолько, что, будучи произнесённым, звучит исчезающе-скудно: «всё» - затем, чтобы быть.
(Это я сейчас раскладываю на слова то, что - не нуждаясь в доказательствах - пережилось бессловесно, одним ударом и с мгновенной убедительностью, подобной, наверное, той, что сопутствует мистическому опыту [это - младшая сестра убедительности мистического опыта, но они явно родственницы].)
(зябкий, пасмурный будний день, люди выполняют привычную, рутинную подённую работу, им скучно. Хочется перекура, обеда, конца рабочего дня, домой в тепло, выспаться. Ну ничего, ничего особенного вокруг. Один из таких дней, когда, кажется, ничего не происходит, которым не будет конца, а если вдруг будет, то дальше будет всё то же самое. Позднее лето или ранняя осень. Бесконечная сердцевина рабочей недели. Париж, рю де Константин, 1865. За сто невообразимых лет до моего давно минувшего рождения.)
- и вдруг замираешь, поражённая мыслью: может быть, прошлое - прошлое вообще, как явление - «дано нам затем», чтобы понять и почувствовать, что ВСЁ имеет значение. Всё вообще. Вещи сочатся смыслом, избыточествуют им, - о людях и не говорю.
Всё ЭТО имеет неоспоримое, неотъемлемое значение уже в силу того простого обстоятельства, что этого, вот именно этого, никогда больше не будет.
Очень просто, - настолько, что, будучи произнесённым, звучит исчезающе-скудно: «всё» - затем, чтобы быть.
(Это я сейчас раскладываю на слова то, что - не нуждаясь в доказательствах - пережилось бессловесно, одним ударом и с мгновенной убедительностью, подобной, наверное, той, что сопутствует мистическому опыту [это - младшая сестра убедительности мистического опыта, но они явно родственницы].)