К науке расставанья: Предотъездное и после, или Об экзистенциальных переключателях
Пусть будет здесь, чтобы не пропало.
Уезжала - думала: такие частые отъезды (которые я сама себе и устраиваю) - такие частые разлуки со своей естественной средой, вырывание из неё и вновь-врастание в неё спустя недолгое время - для меня совершенно новый опыт, неосвоенный, душевные механизмы под это не выработаны. Коли не разрыв шаблона, то, во всяком случае, активное его расшатывание. Не знаю, совсем строго говоря, для чего точно это мне надо (ну, версий множество, одна краше другой) - может быть, допустим, для роста пластичности / внутренней независимости от внешних обстоятельств / бесчувственности, верной их сестры. - Не делать из отъезда драму (некоторые склонны делать это из любого материала, невзирая на степень его пригодности) значит ещё ведь и сузить себе диапазон смыслов, способных быть им порождёнными.
Думала: всякая дорога / отъезд - опыт незащищённости: учит справляться с этим чувством - если и не устранять его, то, по крайней мере, жить с ним.
Это, думала, очень, очень важное умение: жить с неустранимым. Причём не просто перетерпливать его, но жить с ним осмысленно. Использовать его как ресурс - смысловой и витальный.
Думала даже так: в каждом отъезде есть что-то от принесения себя в жертву.
Господи, думала, кто бы знал, как я боюсь и тревожусь с младенчества этого "расширения опыта", как я вечно боюсь и заранее тоскую от того, что будет плохо, трудно и ничего не получится, - и тем упрямее гоню себя в это расширение опыта, потому что не хочу так чувствовать и быть такой, какой меня эти чувства определяют и формируют.
Шла по вокзалу - думала: вот ведь, не успела нарадоваться возвращению в Москву, - оно ещё свежее, оно ещё событие, - как уже сама себя заставила снова уезжать. Никакой-де правильно поставленной внутренней эстетики. Один из её принципов состоит в том, что, чтобы вполне прочувствовать событие, между ним и другим, следующим событием, также подлежащим прочувствованию (не прочувствовала ведь = не пережила, не превратила заготовку жизни, её материал, сырьё, возможность - в собственно жизнь) - надо оставлять некоторое расстояние.
(Как поля на белом листе. Так в поэтических сборниках стихотворение воспринимается яснее и самодостаточнее, когда стоит на листе одно - подчёркивается и выделяется окружающей его графической тишиной. Так и событие, чтобы быть качественно воспринятым, должно быть окружено тишиной (бес)событийной.)
Возлюбленная тишина, коль ты полезна и красна!
А потом на едущего спускается дорожная тишина, освобождая его (который - я) и от Москвы, и от Петербурга (хотя, разумеется. ни от одного из этих городов я не хочу быть свободной, - напротив того, пусть формируют и определяют, особенно Петербург - особенно он, потому что Москва и так этим долго занималась и продолжает заниматься).
И думала: ну вот, расставание с Москвой и родимым контекстом уже позади, этим можно уже не заниматься ни как проблемой, ни как актуальным переживанием, - это отжито, - можно заниматься Петербургом и нашим с ним новым узнаванием друг друга.
Существование в модусе разлуки сменяется существованием в модуса встречи.
И этим дороги тоже хороши. Они меняют модус существования.
Они - экзистенциальные переключатели.
Уезжала - думала: такие частые отъезды (которые я сама себе и устраиваю) - такие частые разлуки со своей естественной средой, вырывание из неё и вновь-врастание в неё спустя недолгое время - для меня совершенно новый опыт, неосвоенный, душевные механизмы под это не выработаны. Коли не разрыв шаблона, то, во всяком случае, активное его расшатывание. Не знаю, совсем строго говоря, для чего точно это мне надо (ну, версий множество, одна краше другой) - может быть, допустим, для роста пластичности / внутренней независимости от внешних обстоятельств / бесчувственности, верной их сестры. - Не делать из отъезда драму (некоторые склонны делать это из любого материала, невзирая на степень его пригодности) значит ещё ведь и сузить себе диапазон смыслов, способных быть им порождёнными.
Думала: всякая дорога / отъезд - опыт незащищённости: учит справляться с этим чувством - если и не устранять его, то, по крайней мере, жить с ним.
Это, думала, очень, очень важное умение: жить с неустранимым. Причём не просто перетерпливать его, но жить с ним осмысленно. Использовать его как ресурс - смысловой и витальный.
Думала даже так: в каждом отъезде есть что-то от принесения себя в жертву.
Господи, думала, кто бы знал, как я боюсь и тревожусь с младенчества этого "расширения опыта", как я вечно боюсь и заранее тоскую от того, что будет плохо, трудно и ничего не получится, - и тем упрямее гоню себя в это расширение опыта, потому что не хочу так чувствовать и быть такой, какой меня эти чувства определяют и формируют.
Шла по вокзалу - думала: вот ведь, не успела нарадоваться возвращению в Москву, - оно ещё свежее, оно ещё событие, - как уже сама себя заставила снова уезжать. Никакой-де правильно поставленной внутренней эстетики. Один из её принципов состоит в том, что, чтобы вполне прочувствовать событие, между ним и другим, следующим событием, также подлежащим прочувствованию (не прочувствовала ведь = не пережила, не превратила заготовку жизни, её материал, сырьё, возможность - в собственно жизнь) - надо оставлять некоторое расстояние.
(Как поля на белом листе. Так в поэтических сборниках стихотворение воспринимается яснее и самодостаточнее, когда стоит на листе одно - подчёркивается и выделяется окружающей его графической тишиной. Так и событие, чтобы быть качественно воспринятым, должно быть окружено тишиной (бес)событийной.)
Возлюбленная тишина, коль ты полезна и красна!
А потом на едущего спускается дорожная тишина, освобождая его (который - я) и от Москвы, и от Петербурга (хотя, разумеется. ни от одного из этих городов я не хочу быть свободной, - напротив того, пусть формируют и определяют, особенно Петербург - особенно он, потому что Москва и так этим долго занималась и продолжает заниматься).
И думала: ну вот, расставание с Москвой и родимым контекстом уже позади, этим можно уже не заниматься ни как проблемой, ни как актуальным переживанием, - это отжито, - можно заниматься Петербургом и нашим с ним новым узнаванием друг друга.
Существование в модусе разлуки сменяется существованием в модуса встречи.
И этим дороги тоже хороши. Они меняют модус существования.
Они - экзистенциальные переключатели.