Староновогоднее

[yettergjart]

Год выбирается из стадии новизны, освобождается от своей новизны, делается грубее, жёстче, определённее - надёжнее. Сейчас ещё тянутся серые промышленные окраины года - но он будет делаться более пригодным для жизни, «обитабельнее», по мере приближения к своему центру. Вполне надёжно в нём будет жить тогда, когда он перестанет быть новым: станет обыденностью, обносится, обомнётся и обтопчется. Оставаясь новым, он внушает тревогу (невнятную - экзистенциальную). Во всём новом есть что-то от травмы, что-то от сдирания шкур, раздирания покровов (надо ли говорить, что, приближаясь к концу жизни, чувствуешь это особенно? На самом деле, чувствовалось это и при выходе из детства, когда одна за другой рушились исходные очевидности - то, что в качестве таковых переживалось. Только тогда было много будущего впереди - большого, недифференцированного - и знание (физиологическое - кожей) об этом само по себе защищало - в условиях сильной нехватки других защитных механизмов, которые развились позже.

Сквозь первую - тяжелеющую, густеющую - половину января уже процарапывается весна.