Внутренняя Астрахань
По причинам, для данного контекста несущественным, отправляюсь я в нынешний вторник до субботы - в город Астрахань, чем весьма воодушевлена и заинтригована. Астрахань с детства жила в моём московском воображении огромной, лохматой, запылённой, жаркой от солнца августовской астрой - с тяжёлой, клонящейся головой; много слышалось в этом имени пыли и сора, чешуи и шелухи, надутой широкими ветрами с Волги и Каспия. Сор и сонь - не люблю ни юга, ни лета, ни жары, и вся эта нелюбовь на протяжении моих четырёх с лишним десятилетий волоклась в образ никогда не виданной Астрахани и скапливалась там, раздувая ни в чём не повинный образ неизвестного мне, в сущности, города. Воображались несоразмерно-огромные площади, растерянные от своей огромности и не-заполненности-толком, с гнилыми, как старые зубы, запущенными кварталами по краям: то ли песок, то ли соль - Астрахань хрустит на этих зубах, город медленного, застаивающегося времени. Разрушенность и усталось представлялись непременными спутниками города. Мнилась она мне городом тяжким, избыточным, трудным, одышливым; чувствуемым по преимуществу как затруднение дыхания - хрип и свист в бронхах; и очень притом существенным в виду насыщенности всяческими памятями (один Хлебников чего стоит! [Весь этот город, думала я в категоричном отрочестве, оправдан Хлебниковым.] Кстати, его музея надеюсь не миновать).
Астрахань дразнила воображение жителя сладковатых московских дворов как Большое Другое: близость Каспия, Казахстана, Кавказа насыщала её, внутреннюю, волнующей сухой синевой, - но то было своё, адресованное Другое, которое для полноты чувства собственной страны необходимо вместить в себя как чувственный, тактильный, ольфакторный опыт. (В детстве мечталось доплыть до неё - по Волге, от самых начал судоходства - от тогдашнего Калинина, должно быть? [это теперь он скрипит, сутулится: «Тверь», а тогда сиял ослепительно-, лаково-, глубочайше-синим: «Калинин»! В детстве услышанные, изначальные имена - неотменимы, - и ни при чём тут всесоюзный староста.] - и до дельты, где Волга - почти уже Каспий, где растут лотосы, а это вообще уже греческая мифология и за пределами одномерной повседневности.) Вот, поеду вмещать.
Вообще я думаю (у меня есть такой заговор с самой собой относительно новых пространств, на самом деле; такие правила серьёзной игры с городами), что эффективнее (эффектнее) всего не готовиться заранее к новому пространству, начитывая себе о нём предварительную информацию, - всё равно начитанное не ляжет на прочную основу, не приклеится к ней, будет сыпаться, - а позволять городу заставать тебя врасплох, - тогда он сильнее действует - и крепче запоминается. Читать о нём стоит уже потом, когда он - живая память: прочитанному будет на чём держаться. Это я, обуздывая своё любопытство, намерена сделать и на сей раз: позволить городу стать Большим и внеплановым Событием.
Вообще, конечно, некоторый план у меня всё-таки есть, потому что будет у меня там всего два дня, было бы жалко их растерять на случайности. Обычный план такой: в первой половине дня осваиваются [«интериоризуются» - подхватила словечко в читанных несколько лет назад воспоминаниях литературоведа Баевского да и не могу с ним никак расстаться] музеи, а во второй, до темноты - улицы в избранных направлениях. Обязательно надо облазить Кремль; традиция [персональная, разумеется] требует знакомства с краеведческим музеем - такой там есть; а ещё отыскалось в интернете упоминание об отдельном музее истории города. Путешествие во времени должно быть непременно. Рядом с музеем Хлебникова интернет обещает музей Кустодиева - по одной улице Свердлова дома 53 и 58 соответственно. (На самом деле, любой «личный» музей интересен, даже если это [говорю наугад] музей какого-нибудь всеми позабытого деятеля профсоюзного движения или ткачихи-ударницы - потому что это частички времени, единственным образом слепившиеся вокруг единственного человека; остановленное время, дающее себя рассмотреть; в каждом таком музее есть что-то от бессмертия души, косноязычно, неумело, неадекватно, но всё-таки - потому что иначе никак - пересказанного телесными и предметными языками.)
This entry was originally posted at http://yettergjart.dreamwidth.org/104043.html. Please comment there using OpenID.
Астрахань дразнила воображение жителя сладковатых московских дворов как Большое Другое: близость Каспия, Казахстана, Кавказа насыщала её, внутреннюю, волнующей сухой синевой, - но то было своё, адресованное Другое, которое для полноты чувства собственной страны необходимо вместить в себя как чувственный, тактильный, ольфакторный опыт. (В детстве мечталось доплыть до неё - по Волге, от самых начал судоходства - от тогдашнего Калинина, должно быть? [это теперь он скрипит, сутулится: «Тверь», а тогда сиял ослепительно-, лаково-, глубочайше-синим: «Калинин»! В детстве услышанные, изначальные имена - неотменимы, - и ни при чём тут всесоюзный староста.] - и до дельты, где Волга - почти уже Каспий, где растут лотосы, а это вообще уже греческая мифология и за пределами одномерной повседневности.) Вот, поеду вмещать.
Вообще я думаю (у меня есть такой заговор с самой собой относительно новых пространств, на самом деле; такие правила серьёзной игры с городами), что эффективнее (эффектнее) всего не готовиться заранее к новому пространству, начитывая себе о нём предварительную информацию, - всё равно начитанное не ляжет на прочную основу, не приклеится к ней, будет сыпаться, - а позволять городу заставать тебя врасплох, - тогда он сильнее действует - и крепче запоминается. Читать о нём стоит уже потом, когда он - живая память: прочитанному будет на чём держаться. Это я, обуздывая своё любопытство, намерена сделать и на сей раз: позволить городу стать Большим и внеплановым Событием.
Вообще, конечно, некоторый план у меня всё-таки есть, потому что будет у меня там всего два дня, было бы жалко их растерять на случайности. Обычный план такой: в первой половине дня осваиваются [«интериоризуются» - подхватила словечко в читанных несколько лет назад воспоминаниях литературоведа Баевского да и не могу с ним никак расстаться] музеи, а во второй, до темноты - улицы в избранных направлениях. Обязательно надо облазить Кремль; традиция [персональная, разумеется] требует знакомства с краеведческим музеем - такой там есть; а ещё отыскалось в интернете упоминание об отдельном музее истории города. Путешествие во времени должно быть непременно. Рядом с музеем Хлебникова интернет обещает музей Кустодиева - по одной улице Свердлова дома 53 и 58 соответственно. (На самом деле, любой «личный» музей интересен, даже если это [говорю наугад] музей какого-нибудь всеми позабытого деятеля профсоюзного движения или ткачихи-ударницы - потому что это частички времени, единственным образом слепившиеся вокруг единственного человека; остановленное время, дающее себя рассмотреть; в каждом таком музее есть что-то от бессмертия души, косноязычно, неумело, неадекватно, но всё-таки - потому что иначе никак - пересказанного телесными и предметными языками.)
This entry was originally posted at http://yettergjart.dreamwidth.org/104043.html. Please comment there using OpenID.